Сестра Ноя

— Юр, а может мы этого грязнулю из огнемётика, слегка? – предложил Николай. – Я слышал, огонь – лучше средство от инфекции.

— Что это ты сегодня такой свирепенький у нас?

— Во–первых, а чего он тут манкирует! Ну и во–вторых, потому, что я голоден. Мужика – оно ведь как, ежели по–человечески – сперва накорми, а уж потом подвигов требуй!

— Ладно, читай!

После «Отче наш» и «Богородице, Дево» Юра перекрестил яства и питие, прозвучало «аминь» и едоки расселись по местам.

Попробовав всего понемножку, застольщики подняли глаза на Василия.

— Ладно, слушайте, – сказал тот и поднял лицо к красному углу с горящей лампадкой. – Господи, благослови! – Погладил морщинистое лицо аскета, выдержал подобающую паузу и начал рассказ: – После окончания политеха нас с Николаем распределили в НИИ. С полгода работали мы над составными частями какой-то секретной установки. Все это время за нами следили весьма серьезные дяди из «органов» – проверяли. Потом вызвали на самый верх НИИ и открыли нам страшную тайну: мы участвуем в работе над созданием психотропного оружия – компактным СВЧ генератором.

— Так он вроде существовал еще в тридцатые годы, – вставил я свое «веское» слово.

— Верно, но это были очень громоздкие установки, требующие огромных энергетических затрат. Если помните, во время Великой Отечественной войны под Винницей фашисты пытались использовать подобную установку, чтобы остановить наше наступление – да не вышло! …Попросту не хватило электрической энергии. Ну, и наступление наших войск не позволило подтянуть свои энергетические ресурсы. Зато во время тбилисских событий в 1989–м году довольно компактная установка на автомобильном ходу уже успешно участвовала в разгоне «выступлений трудящихся». Потом американцы с крыши своего посольства в Москве воздействовали СВЧ–излучениями на толпу во время путча 1991–го и довольно успешно. Были даже попытки облучать президента Ельцина, да его телохранитель Коржаков вовремя заметил болезненные симптомы подзащитного, приказал разобрать стены кабинета и нашел установку, генерирующую пси–лучи.

За окнами нашего барака собралась группа нетрезвых мужчин с двумя женщинами. Они громко смеялись, сквернословили и, судя по их словам, собирались зайти к нам в гости и устроить «разборку». Вокруг шумной компании прыгали две собаки и заливисто лаяли. Юра поморщился и встал было, чтобы выйти к дебоширам и угомонить, но Василий его остановил:

— Присядь, я сейчас попробую технически.

Он, не вставая со стула, дотянулся до выключателя на стене у окна и надавил на кнопку. Наступила тишина. Сначала взвизгнули собаки и, пригнув лохматые головы с прижатыми ушами, унеслись прочь. Потом притихшая компания стала крутить головами в поиске опасности, но ничего необычного не найдя, пожав плечами, с подавленным видом спешно удалилась со двора.

— Не волнуйтесь, – сказал Василий, щелкнув кнопкой выключателя. Показал пальцем на черную коробочку размером чуть больше мыльницы, укрепленную на подоконнике. – Это всего лишь бытовая установка для отпугивания собак и мелких грызунов. Продается в магазинах за восемьсот рублей. Те машинки, которые мы с Колей разрабатывали, могли не только пугать и разгонять, но и внушать определенные действия, мысли и команды. То есть, с их помощью можно управлять людьми. И не только! Например, читать мысли на расстоянии и внушать те, которые нужны… руководству. Словом, нас использовали для создания установок, с помощью которых можно подавлять личность и превращать человека в послушного киборга. – Он замолчал и вернулся к поглощению жареной картошки.

В столовой повисла гнетущая тишина. Может поэтому появление рыжего кота на пороге сразу заметили все, кроме Маши и Юры, сидевших спинами ко входу. Между тем, кот под одобрительные аплодисменты хвостом подруги на тумбочке подошел ко мне и положил к моим ногам неподвижную мышь.

— Только не вздумай его ругать и отталкивать подарок, – чуть слышно сказал мой сосед Коля. – Обидишь парня. Он тебе таким образом выражает благодарность.

Я нагнулся и погладил пушистую рыжую спинку хищника. Что делать с дохлой мышкой я еще не решил. …И тут раздался истошный визг! Я резко разогнулся, ударившись головой о столешницу, и, потирая набухающую шишку, уставился на источник резкого звука. Это была Маша!.. Она запрыгнула на свою табуретку и держала ноту «си» третьей октавы. Люди с котами смотрели на неё, удивляясь длительности и высоте звука.

— Маша! – крикнул Юра, обхватил лапищами хрупкую фигурку и бережно поставил на пол. – Сестричка, ты нарушаешь достигнутые ранее договоренности. Обещала же вести себя прилично в любой ситуации.

— Прости! Простите меня, пожалуйста, – запричитала Маша, – я ничего и никого не боюсь… кроме мышей… Простите еще раз!

— Мария, – строго сказал Юра. – А теперь возьми мышку и отнеси вон той красавице кошке. Исключительно из педагогических соображений. Исполнять!

— А может лучше мне это сделать? – предложил я свои услуги.

— Нет! Маша! – сурово отрезал Юра.

— Ну, чистый пахан! – прошептал я под нос.

— Я слышу! – предупредил Юра.

— Деспот…

Маша несколько раз вдохнула и выдохнула, побледнела, как бумага, встала и подошла к мышке. Присела и осторожно взяла грызуна за хвостик. Медленно, на вытянутой руке поднесла добычу к тумбочке и положила трупик перед мордочкой пушистой красавицы. Та обвела присутствующих томным внимательным взглядом: «Что, никто больше не хочет деликатес?», пристально посмотрела на меня и рыжего кота, сидевшего в центре столовой в позе сфинкса: «Что и правда, можно?», и только после этого приступила к пиршеству. Она так грациозно и аккуратно расправилась с лакомством, будто ела ростбиф с йоркширским пудингом ножом и вилкой в Виндзорском замке. Закончив трапезу, кошка еще раз обозрела общество: «Благодарю, было очень вкусно!» и только после этого приступила к туалету: тщательно вытерла мордочку, вылизывая лапку розовым язычком. Маша глубоко вздохнула: «Ну, что за умница!»

— Итак, вы разработали установку по зомбированию честных граждан! – вернул разговор в нужное русло Юра.

— Ага, да не одну! – кивнул Василий. – Но Господь нас остановил.

— С этого момента, пожалуйста, поподробнее.

— Сначала на испытаниях самой сильной установки умер начальник отдела. Потом стали один за одним сходить с ума и умирать испытуемые – солдатики. Потом в связи с нехваткой денег в стране прекратили финансирование нашей лаборатории. Мы с Колей стали безработными. Пытались устроиться на работу по специальности, но никто нас не брал. То есть сначала брали, а потом через неделю выгоняли, будто кто-то «сверху» давал приказ на увольнение. Кое-как устроились в строительную бригаду – тут пригодились навыки, полученные в студенческих строительных отрядах. Встречались с бывшими коллегами и каждый раз узнавали о том, что один за другим сходили с ума и умирали наши друзья–товарищи. Нас с Николаем каждый раз после таких сообщений страх пробирал: а вдруг мы следующие! Но Господь свёл нас с Юрой, и он посоветовал обратиться к священнику в православный храм. После первой же исповеди страх пропал, а после Причастия и вовсе будто тучи разошлись и солнце вышло, да так и светит нам непрестанно.

— Про Дивеево расскажи, – напомнил Юра.

— Да, да, в Дивеево мы отправились в паломничество в первый же праздник преподобного Серафима Саровского. Народу тогда приехало со всех краёв – не меньше миллиона! Это был по–настоящему великий праздник, когда все тебе улыбаются, и не важно кто ты и откуда – главное, свой, православный. Мы обнимались с украинцами, сербами, немцами, американцами, поляками и даже австралийцами – все братья и сестры, все нас любят, и мы их. Мы там остались и пожили еще неделю, уже в тишине – народ после воскресной литургии разъехался и стало безлюдно и спокойно. Признаться, появилось у нас желание остаться там навсегда. Мы уже познакомились с местными жителями, такими же как мы парнями, которых привлек батюшка Серафим, и даже приглядели себе жильё и работу. И остались бы, если бы не слово, данное Юре: помогать ему здесь, на заводе и в поселке.

— Не отклоняйся от темы, – сказал Юра. – А ты, Маша, прекрати чистоту этим грязнулям наводить и тоже слушай.

— Да я уже все убрала, только чай поставлю. – Маша успела за разговорами убрать со стола, перемыть посуду и заварила чай. – А ты, Васенька, рассказывай, я очень внимательно слушаю. Правда!

— Там, в Дивееве, у Троицкого собора похоронен иеромонах Владимир Шикин. Очень любили его, многим он помог, даже экзерсисом занимался, нечистых изгонял. Нас местные парни приучили каждый день прикладываться к кресту, что на его могилке. А однажды увидели мы там мужчину, примерно наших лет. Он долго стоял на коленях, обняв крест. Люди подойдут, он отодвинется, чтобы им не мешать, обхватит голову руками, стонет, зубами скрипит. Приложатся паломники к кресту, отойдут, он обратно обхватывает крест, затихает, успокаивается – видимо, получал ослабление мучений. Так он там двое суток и просидел в обнимку с крестом.