Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

– Значит, всего теперь их восемьсот или девятьсот, генерал, – услышал Чарльз его доклад Кастеру, который снова обходил оборонительный рубеж.

Один из братьев Корбин пришел сменить Чарльза, и он, пошатываясь, отошел за исцарапанное пулями дерево, чтобы опорожнить наконец полный мочевой пузырь. Но лучше ему не стало. Он с горечью думал о том, какой веселой и дружелюбной могла быть мирная шайеннская деревня, с ее музыкой, красивыми ритуалами ухаживания, сказками у костра после вкусного ужина. А деревня Черного Котла стала кладбищем, разграбленным и поруганным. Те солдаты, которые не стояли на рубеже обороны, продолжали собирать вещи из разрушенных типи; повсюду лежали груды одежды из бизоньих шкур и кучи раскрашенных стрел.

– Сними вон ту покрышку, – сказал Кастер своему ординарцу, показывая на одно из типи. – Если целая, уложи ее для меня. Все остальные собрать вместе и сжечь.

Чарльз слушал, все больше мрачнея. Приказ генерала был равносилен приказу сжигать дома мирного населения. Хозяева этих типи, если они сумели сбежать и не нашли укрытия где-нибудь еще, оставшись без жилья, просто замерзнут до смерти предстоящей зимой. Ему казалось, что временного изгнания шайеннов из своей деревни было бы вполне достаточно.

Кастер считал иначе, и вскоре на поляне возле тополей вверх взметнулось пламя, пожирая огромную гору разорванных типи. Горящие шкуры источали вонючий черный дым, который плыл по зимнему небу, как траурные ленты.

Джо Корбина и Гриффенштайна вместе с небольшим отрядом генерал отправил с каким-то поручением, назначив Генри-немца старшим. Когда разведчики скрылись за лесом на востоке, Чарльз спросил у Милнера:

– Куда это они?

Джо Калифорния бросил на него подозрительный взгляд, – возможно, Гриффенштайн уже многим успел рассказать о странном поведении Чарльза.

– Искать Эллиотта, – сухо ответил командир разведчиков, плохо выговаривая слова, – видно, его запасы спиртного еще не иссякли.

– Очень вовремя генерал забеспокоился о них, – проворчал Чарльз.

– Держите-ка вы свое мнение при себе, мистер, – нахмурился Милнер и ушел.

Что-то яростное нарастало внутри Чарльза, чего он не в силах был подавить. Этот гнев, слепой и неистовый, был направлен на каждого белого человека среди этих тополей, в том числе и на него самого. Грызя черствый сухарь – единственную пищу за целый день, – он боролся с желанием выхватить кольт и пристрелить Кастера. Этот нелепый порыв быстро прошел, но гнев остался. Ему было ненавистно все, что там происходило.

Словно муравьи, солдаты хлопотливо сновали по деревне, перетаскивая к огромному костру одежду, стрелы, пулелейки – все вещи, которые только смогли найти. Пламя снова взметнулось вверх, озаряя лес алым светом и наполняя его дрожащими тенями. Если бы индейцы все же вернулись сюда, они не нашли бы ни пищи, ни домашней утвари – ничего из того, что могло бы помочь им как-то пережить зиму. Именно таким, очевидно, и был план Шеридана.

– Белл едет! Смотрите, там Белл! – вдруг закричали люди с линии обороны.

Чарльз вместе с остальными побежал к краю леса. По направлению к ним от брода, который находился чуть ниже по течению, ехали семь их повозок, а слева и справа от них скакали шайенны и арапахо, осыпавшие солдат дождем из пуль и стрел.

Возничие пытались отстреливаться. Один из индейцев упал. На вершине обрыва показались новые отряды, которые, вероятно, тоже надеялись перехватить обоз, но двигались недостаточно быстро. Лейтенант Джим Белл яростно хлестал ведущую упряжку, и уже скоро его повозка и другие шесть с размаху въехали в лес. От перегретых ступиц летели искры. Белл попытался свернуть, чтобы не налететь на дерево, но мулы порвали постромки, повозка качнулась, опрокинулась набок, и все ящики с патронами вывалились на землю. Солдаты тут же бросились к ним, чтобы открыть.

Белл, весь в копоти, с дымящимся пистолетом в руке, шатаясь, подошел к Кастеру:

– Не мог ждать приказа, генерал. Эти сволочи напали на нас неожиданно, пришлось уносить ноги.

– Вы все правильно сделали, – ответил Кастер. – Теперь у нас есть необходимые заряды.

И действительно, кавалеристы как будто ожили при появлении обоза, который так благополучно добрался до них, к тому же совсем без потерь. Кавалеристы забирались в повозки и выгружали на землю все новые ящики с боеприпасами. Чарльз смотрел на огромный пылающий костер, слушал крики мулов, ругань возничих, плач и вой пленных женщин и детей, стрельбу разозленных индейцев, которые снова начали стрелять, и думал о том, что попал в какую-то адскую пещеру, специально припасенную для кавалерии Соединенных Штатов.

Потом началась еще большая суматоха. С востока вернулся поисковый отряд. Бледные и испуганные, разведчики спрыгнули с лошадей, что-то взволнованно обсуждая. Кастер подбежал к ним, приказав всем вокруг замолчать. Чарльз искал взглядом Гриффенштайна, но его не было.

– Как далеко вы добрались? – резко спросил Кастер.

– За две или три мили отсюда, – сказал Джо Корбин, – мы напоролись на сильный ружейный огонь и повернули обратно. Потеряли одного человека. Эллиотта не нашли.

– Хорошо. Уверен, вы сделали все, что могли, – кивнул Кастер.

– Генерал, – быстро шагнул к нему капитан Фред Бентин, – это нельзя так оставить. Эллиотт наверняка где-то просто застрял. Я пошлю других людей…

– Нет!

Кастер обвел взглядом обрывистые берега реки, где индейцы водили коней в поводу взад-вперед, все еще не отойдя от своей неудачи с попытками выманить военных из леса. Видя, что Бентин вот-вот начнет возражать, генерал резко прикрикнул на него:

– Нет, я запрещаю! Не сейчас! Мы находимся в трудном положении и должны найти из него выход.

Чарльз тоже был в трудном положении. Он хотел все исправить, но опоздал. Гриффенштайн не вернулся. Его потрясло еще и то, что, разговаривая с Генри десятки раз, он так ни разу и не спросил того о его семье. Сам Гриффенштайн никогда о ней не заговаривал. Он был скрытным человеком и никого не пускал в свой мир. Если у него и были родные, Чарльз не мог сообщить им о его смерти.

Тупой осел. При воспоминании об этих своих словах он чувствовал себя таким же, как в последний год войны: грубым, грязным, готовым причинить боль другим.

Незадолго до трех часов пополудни из леса выступили эскадроны под командованием Мейерса, Бентина и заместителя Гамильтона Уэйра. Чарльз не знал, что замышляет Кастер и для чего ему понадобился этот маневр. Возможно, так генерал хотел показать, что он не напуган. Но ведь и индейцы явно не боялись – едва кавалеристы выехали из леса, как большой отряд тут же помчался им навстречу и после небольшой перестрелки снова отступил на восток, когда они галопом поскакали обратно к деревне. Новых атак не последовало. Солдаты, конечно, могли надеяться, что индейцы решили отказаться от сражения, но Чарльз бы на это не рассчитывал.