Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Чарльз сжал кулаки, потряс ими в воздухе и закричал, по-настоящему закричал, потому что это казалось ему единственным способом пробить самоуверенное спокойствие капитана.

– Просто отпустите их! Пусть бегут куда хотят! Прекратите убийство!

Венейбл поднял руку. В футе от груди Чарльза блеснул его чистенький, недавно смазанный кольт с костяными накладками на рукоятке. Лишь едва заметно дрожащий подбородок указывал на то, что Венейбла насторожила угроза, исходящая от этого грязного, нечесаного человека, который стоял перед ним и кричал, срывая голос. Карабины и пистолеты продолжали стрелять с грохотом камня, брошенного на жестяную крышу. Запах пороха и крови все сгущался. Уже не один солдат отворачивался и блевал на истоптанную землю.

Капля рвоты попала на правый сапог Венейбла, уже и без того испачканного грязью. И эта капля словно распалила его еще больше. Он махнул револьвером перед лицом Чарльза, едва не задев его щеку:

– Мэйн, я приказываю вам покинуть позиции!

Чарльз сверкнул на него глазами, и этого хватило, чтобы капитан совсем взбеленился.

– Держите его! – завопил он солдатам и ударил Чарльза коленом в пах; удар был неуклюжим, но чувствительным.

Качаясь от боли, Чарльз попытался дотянуться до него, но опоздал: двое рядовых схватили его под руки и оттащили от капитана.

Голубые глаза Венейбла нервно забегали.

– Отлично, господа, – сказал он своим вкрадчивым голосом с мягким кентуккийским акцентом. – А теперь держите его покрепче.

Он сунул револьвер в кобуру, шагнул вплотную к Чарльзу и ударил его кулаком в живот. Для такого коротышки он был очень силен. Чарльз согнулся пополам, но тут же медленно поднял голову и плюнул ему в лицо. Венейбл отер плевок и с размаха ударил его в пах. А потом еще раз – в лицо. Из носа Чарльза хлынула кровь, он начал падать и ничего не мог с этим сделать.

Его вдруг охватило острейшее чувство безысходности. Он понимал, что должен подняться, должен дать сдачи, но он не мог. Это были все те же казармы Джефферсона.

Венейбл встал возле его головы, опустив вниз руку с кольтом. Несмотря на грохот выстрелов и крики лошадей, Чарльз расслышал звук взведенного курка. Венейбл направил дуло на его ухо.

– Сэр… – сказал кто-то из солдат, – сэр, да он же просто не в себе. Гриффенштайн говорил, что у него какой-то пунктик насчет лошадей. Ну не выносит он, когда лошадей мучают. Разве за это можно убивать?

Чарльз не видел, кто это сказал, зато увидел бешеный взгляд капитана и услышал, как поначалу решительный тон смельчака быстро увял и парень смог лишь едва слышно выдохнуть: «Сэр».

Он понял, что сейчас умрет, и смотрел, как Венейбл обводил взглядом свидетелей, лиц которых Чарльз не мог видеть, а видел только их забрызганные кровью сапоги. Венейбл все медлил.

– Заберите этого сукина сына, – наконец сказал он, снова убирая кольт в кобуру. – Ты… и ты. Поднимите его на ноги, и пусть генерал сам разбирается с этим чертовым предателем.

Глава 53

Двое солдат дотащили его до тополей, где рядом с генеральским знаменем уже горел новый костер, разведенный просто для тепла и света. Начинало темнеть. Так же неожиданно, как появился, гнев Чарльза улетучился, и осталась лишь боль во всем теле и смутная мысль о том, что он все-таки попытался остановить это безумие. С печальной обреченностью он наконец понял, что хочет сделать. Нет, не так – что должен сделать, невзирая на риск.

Генерал Кастер, элегантный и даже щеголеватый, несмотря на грязный мундир, был явно раздражен тем, что Венейбл ему помешал. Он как раз разговаривал с Джо Калифорнией.

– Нет, сэр, – сказал Милнер, – я пока нигде не нашел тело сержант-майора Кеннеди.

Кастер отвернулся от костра; его правая нога была слегка согнута в колене, левая рука лежала на эфесе сабли. Генерал всегда тщательно следил за своей позой.

– В чем дело, капитан Венейбл? Быстрее! Я намерен выступить менее чем через час.

– Сэр, этот человек, этот проклятый южанин, пытался помешать вашим людям выполнить приказ. – Голос Венейбла звучал спокойно и уверенно, но все же Чарльз слышал клокотавшую в капитане ярость и понимал, что его ждут большие неприятности. – Он хотел помешать нашей работе с табуном.

– Вашей резне, – сказал Чарльз.

– Не слишком ли вы чувствительны в этом вопросе, мистер Мэйн? – Кастер быстро подошел к Чарльзу, обращаясь к нему так, словно не замечал ни его распухшего глаза, ни кровоподтека на щеке. – По-вашему, будет лучше, если мы оставим здоровых лошадей и весной дикари начнут совершать новые набеги? Генерал Шеридан поручил мне наказать шайеннов и арапахо…

– Черный Котел был мирным вождем.

– Это не имеет значения. Я обязан устранить любую угрозу белым людям…

Почему он так много говорит, недоумевал Чарльз, перед кем пытается оправдать свои поступки? Уж точно ему нет нужды делать это перед каким-то обтрепанным разведчиком с весьма сомнительным прошлым. Несмотря на боль, Чарльз вдруг со всей ясностью понял: а ведь Кастер знает, что этот день дискредитировал его и что он явно перестарался в своем рвении.

– …и сегодня я выполнял свой долг. Лишь тотальная война принесет мир на эти равнины.

– Возможно, но я больше не хочу в этом участвовать.

– Что? Что вы сказали? – Застигнутый врасплох, Кастер явно растерялся, но потом в его голубых глазах снова сверкнул гнев.

– Я сказал, что больше не хочу участвовать в такой войне, как ваша. Я совершил ошибку, когда согласился.

– Это мы совершили ошибку, что наняли вас, – возразил Кастер; у Милнера был такой вид, будто он готов провалиться сквозь землю.

Понимая, на что идет, Чарльз выложил свой последний козырь.

– Я ухожу, – сказал он. – Если вы захотите меня остановить, вам придется застрелить меня. Или приказать кому-нибудь это сделать.

– С удовольствием… – проворковал Венейбл.

– Помолчите! – крикнул Кастер; он тяжело дышал, лицо было красным, как никогда. – Боюсь, вы погорячились со своим предложением, мистер Мэйн. Я действительно могу отдать приказ расстрелять вас, и при необходимости свидетели вашего возмутительного поведения смогут…

– У вас и без меня руки запачканы. – Кровь со щеки стекла по бороде и упала на снег между его сапогами; он изо всех сил старался не слушать звуков выстрелов и криков умирающих лошадей. – Я видел, как убили миссис Блинн. И ее сына.