Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Джордж засунул руки в карманы серых брюк. Ради Мадлен он вдел в петлицу на лацкане черного сюртука маленькую белую розу. Она приехала поездом этим утром вместе с Джейн.

– Я так рад, что вы приняли мое приглашение, – с явным трудом произнес Джордж. – Мне было очень нелегко жить одному все это время.

– Я хорошо понимаю ваши чувства и тоже очень рада быть здесь.

Это были не просто слова. Близость Джорджа, его мужское обаяние неожиданно взволновали Мадлен. Он нравился ей, и от этого она чувствовала себя виноватой.

Они поднимались наверх по старой тропе. Ветки лавровых деревьев раскачивались на ветру.

– Я помню, как мы шли здесь с Констанцией в тот вечер, когда я должен был ехать в Вашингтон, в самом начале войны. – Джордж криво усмехнулся. – Боже, какими мы были тогда наивными! Я даже представить себе не мог, к чему все это приведет на самом деле.

– Никто не представлял.

– Это были самые сильные переживания в нашей жизни.

– Поэтому нынешнее время кажется слишком обыденным, да?

Джордж избегал ее взгляда.

– Да. И еще чужим. Потому что Констанции больше нет. И Орри тоже.

Мадлен кивнула:

– Я очень по нему тоскую.

Они поднялись еще выше. Покраснев, как школьник, Джордж вдруг выпалил:

– Я действительно очень рад, что наша встреча в июле все-таки состоялась!

– Да, и я. Вы сказали очень правильные слова за тем замечательным ужином. Наши семьи должны держаться друг друга.

После долгой паузы Джордж снова заговорил:

– Я бы с удовольствием взглянул на ваш новый дом, Мадлен.

– Вы можете приехать в Монт-Роял в любое время.

Над вершинами холмов шумел ветер. Внизу, в городе, загорелись уличные фонари и лампы в домах.

Джордж вдруг споткнулся.

– Осторожно! – воскликнула Мадлен, хватая его за плечо, когда он восстанавливал равновесие.

Она вдруг поняла, что прикосновение взволновало его. Несмотря на то что Джордж был на целую голову ниже ее, он обладал крепким мужским телом, хотя и выглядел сейчас как застенчивый подросток.

Да и сама она тоже неожиданно сбросила груз прожитых лет и трепетала, как девчонка. Она знала, что этот момент наступит, знала с той самой минуты, когда еще там, в Филадельфии, заметила на себе его взгляд.

– Мадлен, я человек прямой. Я… отношусь к вам с особым расположением… и не только потому, что вы вдова моего лучшего друга. Я… не хочу как-то… давить на вас. Но мне бы очень хотелось знать, не будет ли это дерзостью с моей стороны, если бы… я предложил, чтобы мы с вами… разумеется, когда вы будете готовы, могли бы… – Он так и не смог договорить.

Она убрала локон волос, упавший на лоб.

– Я бы с радостью приняла то, что вы, как мне показалось, хотели сказать, Джордж. Если вас не смущает мое прошлое. Мое происхождение.

– Ни капли, – ответил он внезапно окрепшим голосом. – Это совершенно не важно.

– Хорошо…

Он снова откашлялся, приподнялся на цыпочки и осторожно поцеловал ее в щеку.

Она сжала его локоть и сразу отняла руку. Джордж принял ее согласие с благодарной, счастливой улыбкой.

Уже почти стемнело, когда они поднялись еще выше. Джордж сказал, что хотел бы показать ей кратер, оставленный метеоритом весной шестьдесят первого года как некое предвестие Божьего гнева.

– Я не видел его уже год или даже больше. Там ничего не растет. Земля отравлена.

Они зашли за поворот и увидели на склоне горы глубокую изумрудную чашу.

– Но это же не… – начала Мадлен.

– Нет, это он, – сдавленным голосом откликнулся Джордж.

– Как чудесно!

На пологих склонах кратера и его вогнутом дне раскинулся ковер летней травы, которая мягко колыхалась на ветру.

ТЕТРАДЬ МАДЛЕН

Ноябрь 1876-го. Предстоящие выборы вызывают сильные волнения и в Ю. К., и во всей стране. Я не знаю, кто победит, и вообще плохо в этом разбираюсь. Но нетерпимость в нашем штате вызывает у меня отвращение, особенно если она касается любого, кто носит фамилию Мэйн. Купер хвастался перед Юдифью, что не только входит в стрелковый клуб Хэмптона, но также является одним из тех демократов с крайними взглядами, которые хотят полностью отстранить всех негров от политического процесса. Как же он отличается от того Купера, с которым я когда-то познакомилась…

Политика – это далеко не главное, что занимает мое внимание. Джордж продолжает свои ухаживания. Сегодня пришло еще одно письмо…

…Почти всю ночь не спала. Я выйду за него замуж. Надеюсь, что не пожалею о своем решении…

…Д. собирается приехать на Рождество. В самом последнем письме он написал, что уже объявил о помолвке. Я не люблю его, но он мне нравится и вызывает у меня восхищение. Я сказала ему об этом честно, но он не отступился. Возможно, со временем я смогу полюбить его, хотя и не с такой неистовой страстью, с какой я любила тебя, мой дорогой…

Поскольку я начну новую жизнь с Д., а эта тетрадь предназначалась только для тебя, я запишу только еще несколько мыслей.

Мы с Д. будем делить год между плантацией и Пенсильванией. Это неизбежно создаст много проблем. Но мы оба твердо намерены их разрешить…

Джордж вышел из дому и остановился на дорожке, которая вела к тому месту, где лужайка переходила в заросший травой склон вдоль Эшли. Оглянувшись, он медленно окинул взглядом белоснежные колонны фасада по обе стороны от двухстворчатой двери, которые возвышались на два с половиной этажа, сверкая на фоне утреннего неба.

Из дома доносились смех и болтовня слуг, готовивших праздничный обед. У Мадлен работали чернокожие мужчины и женщины, и всем она регулярно платила жалованье. Но не это, и не испанский мох – как же без него, – и не белая цапля, лениво кружившая над деревьями, напомнили Джорджу о том, что он находится, если можно так сказать, совсем в другой стране. Скорее об этом напомнили окна – ставни были распахнуты настежь, рамы подняты, чтобы впустить свежий воздух. Дома, в Бельведере, все было бы плотно закрыто от холода.

Стоя в высоких дверях, Мадлен с улыбкой наблюдала за ним. Джордж вздохнул и снова подошел к ней.

– Восхитительно, – сказал он, взяв ее за руку. – Орри бы гордился. Но все-таки это его дом. Я не могу в нем жить, даже часть года. Я бы просто не чувствовал себя здесь на своем месте.

– Понимаю, Джордж. Надо сказать, я не удивлена. Что ж, не страшно… я ведь строила его в память об Орри, и у нас достаточно денег, чтобы сохранить его для семьи. Может быть, когда Тео устроится получше, они с Мари-Луизой и детьми переберутся сюда. В любом случае я так и предполагала, что ты почувствуешь нечто подобное, поэтому в прошлый вторник посмотрела один очень милый дом в Чарльстоне и даже внесла залог, чтобы его придержали до начала года. Если тебе он понравится, то и мне подойдет.