"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Хотелось ей только одного: уйти к себе, отмыться от крови и грязи и завалиться спать. У нее не осталось сил даже плакать, она все отдала, и внутри как будто поселилась гулкая пустота… Но проклятье Брерис, очевидно, уже начало действовать, потому что на отдых Лорену никто не отпустил. Едва она покинула спальню Саргона, как ей сообщили, что с ней желает поговорить Даг-Мескалам.

На лицах служанок легко читалось торжество, которое тоже говорило о многом. Принц не сам сюда завернул, они уже успели пожаловаться ему, призвать исполнителя воли богини, раз уж сама Брерис не удосужилась мгновенно поразить преступницу.

И все это было очень плохо. Не потому, что Даг-Мескалам верит в проклятья, мальчишка наверняка знает, на чем держится колония. Он просто использует такой шанс, чтобы отомстить им обоим – и Лорене, и Саргону. Он явно не забыл свое недавнее унижение на кладбище машин!

Лорена пыталась придумать, как выкрутиться, что сказать, что сделать… Идей не было. Ее разум как будто выработал всю энергию, спасая Глашатая, теперь мысли отступили, остался только страх. Хотелось вообще ничего не делать, спрятаться, но это было глупо. Дом большой, однако даже тут скрываться вечно не получится, а уйти ей не дадут. Усилием воли Лорена заставила себя расправить плечи и поднять голову, больше ей ничего не оставалось.

Даг-Мескалам дожидался ее на втором уровне, на том месте, где она недавно – целую вечность назад – обнаружила истекающего кровью Глашатая. Принц, облаченный в лучшие одежды, задумчиво разглядывал подсохшие алые разводы на полу. Все это уже можно было десять раз убрать, приказали же!.. Но слуги предпочли оставить кровь нетронутой, чтобы подчеркнуть тяжесть преступления. Теперь они сбились в злорадное стадо в дальней части комнаты и ждали, когда нарушительница будет наказана. Труп Мешхе убрали – и на том спасибо… А может, и не они убрали. Сейкау выглядели подозрительно сытыми.

– Чему обязана вашим визитом? – поинтересовалась Лорена.

Заискивать перед мальчишкой она не собиралась. Это все равно ничего не изменило бы, только лишило бы ее последних крупиц гордости.

И тут Даг-Мескалам ее все-таки удивил. Он небрежно махнул рукой в сторону слуг и пояснил как ни в чем не бывало:

– Эти прибежали и наябедничали. А могли бы и делом заняться.

– Что? – растерялась Лорена. Слуги, судя по отвисшим челюстям, растерялись еще больше.

– Дурацкая привычка: при любом случае к лидерам бежать, – пожаловался принц. – Как будто у меня других дел нет… Он там хоть живой?

– Живой… пока.

– Ну, удачи ему, да осенит его Брерис и все такое. Понадобится что – зовите, а по пустякам больше не отвлекайте. И приберитесь тут, что ли, а то кровью воняет, вы же не проветрите толком, окна не откроешь до ночи.

Сказал – и направился прочь. Как будто все было ясно по умолчанию. Как будто не было никакой Брерис, ее законов и ее страшного гнева.

Лорену это просто удивило, а вот на прислугу произвело гнетущий эффект. Они словно потеряли точку опоры, самодовольство как рукой сняло. Они тут же бросились за водой и тряпками, им было страшно поднять на Лорену глаза. Любой приказ они готовы были исполнить с таким рвением, будто пленница была их полноправной госпожой.

Приказов у нее было немного. Слугам полагалось навести порядок, позаботиться о кухарке, которая все еще не пришла в себя, не соваться к Саргону и подогреть воду, в которой Лорена могла бы вымыться. После всего этого она завалилась в постель и мгновенно заснула.

Она понятия не имела, сколько длился глубокий, лишенный сновидений сон. Проснулась Лорена с тяжелой головой, но в целом отдохнувшей. По-прежнему испуганные служанки сбивчиво объяснили, что спала она примерно третью часть дня.

Это было нехорошо. Лорена никогда еще не спала так долго, она надеялась, что восстановится, как прежде – и посмотрит, как дела у Саргона. А треть дня… Слишком много! Он же умереть там мог… Она велела его не тревожить. Возможно, тело уже остыло.

Она быстро оделась и, не удосужившись даже умыться, поспешила наверх. Может, это и было глупо, но иначе она не могла. Мысль о том, что все ее старания оказались напрасными, причиняла почти физическую боль. Так же нечестно! Однако когда в ее жизни все было честным? Да и проклятье Брерис, опять же…

Но проклятье то ли отменилось, то ли стало на паузу. Саргон был жив, в сознании и даже, кажется, чувствовал себя лучше. Правда, повязки пропитались кровью, но не полностью, и это не помешало Глашатаю приподняться на подушках. Он добыл себе еды и теперь скармливал остатки фруктов Нинки, который был всем доволен и даже не подозревал, как сильно могла измениться его жизнь.

Когда вошла Лорена, Глашатай попытался встать, но она тут же вытянула вперед обе руки и почти крикнула:

– Нет! Не смей! Я второй раз кожу шить не буду, мне не понравилось!

Саргон уставился на нее пылающими угольками глаз, но здравый смысл все же проявил и дергаться перестал. Судя по чистоте пола, здесь побывали служанки. Аптечки они не выкинули, просто аккуратно расставили в углу, и это было главным. Покопавшись среди своих недавних находок, Лорена отыскала чистые повязки и еще один укол стимулятора.

Когда она подошла ближе, Глашатай напрягся, поднял руку, словно отбиваться собирался, но так и не напал. Лорена все равно не рисковала: кто этих дикарей поймет… Она двигалась медленно и осторожно, одну руку мягко опустила ему на плечо, чтобы он был готов к уколу, а Саргон все равно сделал резкий вдох, будто его плетью ударили.

– Ну хватит уже! – разозлилась Лорена. – Думаешь, я от этого удовольствие получаю?

Она привыкла к тому, что он чаще всего молчит. Ожидала, что промолчит и на этот раз, вопрос был не таким уж важным. Однако Саргон неожиданно ответил ей.

– Не думаю. Ты ненавидишь меня.

– Вот именно! – с вызовом произнесла она. – Хорошо, что ты помнишь!

– Тогда зачем мне помогать? Меня ранили твои. Вам всем моя смерть выгодна.

– Да знаю я! А зачем спасла тебя – не знаю… Слушай, я не хочу думать об этом. Потому что, когда я думаю, все становится совсем паршиво. Правы были скорее те, кто ранил тебя. Ты – оружие, которое не умеет ничего другого, только быть оружием. Ты бы даже не сделал то, что я, не прочитал бы простейшие инструкции на лекарствах – ты и читать-то не умеешь!

Саргон не был задет ее взрывом эмоций, его голос звучал привычно спокойно.

– Я умею читать.

– Умеешь?.. А мне сказали, что Глашатаи не умеют…

– Глашатаи не умеют. Я умею.

Это было вообще не важно сейчас, особенно на фоне всего остального. Однако новое знание о нем не укладывалось в образ того агрессивного тупого дикаря, за который Лорена держалась в своей ненависти. Привычный мир шатался и терял четкий контур.

– Почему ты умеешь?

– Научил себя.

– Нельзя научить себя читать!