"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Римильда же явно наслаждалась видами, на нее и жертвенный алтарь не повлиял. К кораблю она добралась бодрой и даже, кажется, умудрилась немного загореть. Или просто изменила оттенок кожи так, чтобы он лучше смотрелся на фоне ядовитого тумана.

Кигана это путешествие тоже не измотало, хотя именно ему порой приходилось убирать с их пути местных хищников и движущиеся заросли патисуми. Реальной угрозы все равно не было, и беспокоился он не за себя. Его куда больше волновала судьба Альды, оказавшейся в сердце джунглей, да и Рале с Лукией тоже, колонисты показались электрокинетику какими-то мутными. Слишком многое в этой истории указывало, что они тоже могли быть причастны к убийству… Но если сектанты выглядели откровенно дикими, то горцы изо всех сил рядились в белое. Опыт Кигана подсказывал, что такие люди куда чаще оказываются опасней очевидных злодеев.

– Опять о телепатке своей думаешь? – полюбопытствовала Римильда, когда они подходили к кораблю.

– О природе зла и тяготах модной индустрии.

– Да, это был мой второй вариант.

– Нашли время флиртовать! – закатил глаза Стерлинг. – Один я видел следы? Сюда кто-то ходит!

– Мы, например, – услужливо подсказал Киган.

– Хотя бы треть нашей команды порядочна! Я здесь ни с кем не хочу встречаться.

– И не встретишься, – заверила его Римильда. – Крупных форм жизни я внутри «Авалона» не чувствую, только в джунглях. Не знаю, зачем сюда шатаются местные, но днем они тут точно не остаются.

Киган тоже не представлял, зачем сектантам понадобился корабль, расположенный опасно далеко от их поселения. Но долго гадать не пришлось, ответ они получили, когда вошли в первый же зал, расположенный за пробитой стеной.

В «Авалоне» устроили храм. И не жертвенник из обглоданных черепов, как в джунглях, а полноценный дворец здешней богини, странным образом сочетающий в себе разные религиозные традиции. На стенах были вполне талантливо нарисованы ее гигантские портреты. Красивая, никогда не улыбающаяся молодая женщина в платье из цветов, с хищниками Нергала, льнущими к ее ногам. Возле изображений на полу стояли сосуды с растениями – увядшими ночными, мерцавшими последними искрами света, и умело засушенными патисуми, сохранившими форму и цвет.

А еще здесь были жертвенные алтари – большие плоские камни, усыпанные листьями и цветочными лепестками. В доме богини людей не убивали, но и пустыми алтари не оставляли. На камнях лежали местные животные. Неподалеку от входа замер окровавленный унгах – крепкое, больше человека, существо с телом змеи, которое на уровне груди переходило в плечи, две развитые лапы и вытянутую морду ящера. Чуть поодаль просматривался сигил, песочно-желтый зверь, похожий одновременно на быка и антилопу. Соседний алтарь занимали два ювара, гигантских паука с шестью ногами и длинными бронированными клешнями. Сектанты даже умудрились притащить сюда гремгрода – огромное существо, которое Киган смог бы описать разве что как плод запретной любви бегемота и трицератопса, к которому мир был не готов.

Животных убили и бросили здесь. Запах, как и следовало ожидать, стоял соответствующий, и Киган порадовался, что фильтр респиратора такое не пропускает. Спокойствие, с которым разглядывала трупы Римильда, намекало, что она попросту отключила обоняние.

– Судя по разложению тел, их тут оставили в разное время, – заметила хилер. – Но с разницей в несколько дней, так что сюда наведываются довольно часто. Рискну предположить, что схема простая: им что-то нужно, они клянчат это у Брерис, а авансом оставляют мертвую зверюшку.

– Давайте поскорее уйдем, – засуетился Стерлинг. – Я не желаю становиться мертвой зверюшкой!

– А поздно, – ухмыльнулся Киган.

– Я протестую!

– Не перед кем протестовать: капитан в горах осталась.

– Все шутки пошутили? – участливо поинтересовалась Римильда. – А теперь держите благую весть: они наверняка приходят сюда только ночью, при ядовитом тумане и таком количестве патисуми толпе перемещаться опасно. Так что предлагаю продолжить осмотр, если вы не собираетесь никого тут хоронить.

Состояние корабля указывало, что сектанты активно использовали только свой храм. Дальше они не совались, здесь начиналась территория руин, поросших зеленью и ставших домом для мелких животных. Киган был достаточно опытным механиком, чтобы определить: при падении «Авалон» пострадал не так уж сильно. Большую часть корабля разрушили джунгли, которые без стеснения пробирались сюда через проломы. Но это так, внешнее впечатление, на самом деле… Электрокинетик видел, что оборудование по большей части цело, многим еще можно пользоваться. Сектанты просто предпочли этого не делать… Первые из них. Нынешние, пожалуй, уже и не сумели бы.

– Этот дурацкий туман когда-нибудь развеется или нет? – простонал Стерлинг. – Ну сколько можно? Что мы вообще ищем?

– Указания на то, как капитан корабля превратил полуадекватное сообщество в культ имени придуманной бабы, – отозвался Киган.

– Мы не можем быть уверены, что это устроил капитан, – возразила Римильда.

– А кто же еще? До такого мог додуматься только дятел, которому хватило мозгов изменить утвержденный курс корабля.

Чем дальше они пробирались вглубь «Авалона», тем темнее становилось вокруг них. Но и тумана здесь было меньше, датчики это подтверждали, так далеко пыльца не залетала. Очень скоро они попали в ту часть корабля, которую поглотило болото. Здесь было сыро, травы и лианы сменились плесенью и мхом, появилась агрессивная ржавчина, которой на корабле вообще быть не могло – и от которой с испуганным визгом теперь шарахался киборг.

Казалось, что они уходят к самому дну планеты, впереди нет ничего хорошего, и лучше бы повернуть назад… Киган и сам не понимал, почему настаивает на продолжении пути. Но пока они не нашли никаких указаний на зарождение секты, а без них уходить не хотелось. Если ответов нет и здесь, где они вообще остались?

Они забрались так далеко, что пришлось включать фонари, когда кое-что странное все же появилось. И это еще мягко сказано…

Они увидели повешенных. Тонкие цепи крепились к металлической балке под самым сводом, тянулись вниз, навеки удерживая в пространстве истлевшие скелеты, которым не давали развалиться лишь скафандры – они как раз пережили испытание временем куда лучше, чем их хозяева. Внутрь скафандров уже пробралась жизнь – лишайник, и слизни, и мелкие белые цветы. Но они все равно не смогли полностью скрыть покинутых остальными путешественниками мертвецов.

В том, что этих людей казнили вскоре после падения «Авалона», и сомневаться не приходилось: скафандры были форменными, все подогнаны по размеру, на каждом – символ корабля и фамилия. Такие носили только члены экипажа – которых и убили здесь. Подвесили жуткими гроздьями несколько десятков человек… и среди них центральное место занимал мятежный капитан.

Пока Киган пытался понять, что это может значить, динамики его шлема заговорили голосом Римильды:

– Ну давай, расскажи мне еще раз, кто основал на Нергале эту секту!

Глава 12

Дни на Нергале всегда казались Лорене слишком долгими. Она прекрасно знала, что длятся времена суток примерно одинаковое количество часов. Однако ночи пролетали быстро, порой – незаметно, а дни тянулись так долго, что казалось: планета намеренно насмехается над людьми.

Но каждому дню приходил конец, и на горизонте наконец сгущался долгожданный багрянец заката. Ядовитое дыхание патисуми на время отступало, загорались неоновые огни, и повсюду просыпалась жизнь. Это время Лорена любила даже в плену – оказалось, что приспособиться можно ко всему, даже к тому, что раньше представлялось непереносимым.