"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

– Можно. Ходил к школе чтецов и слушал, как учили их. Потом попробовал сам. Получилось.

– Но зачем тебе это?

– Захотелось.

Саргон попытался пожать плечами, но тут же поморщился, потревожив рану. Это напомнило Лорене, что повязки надо поменять. Сколько бы она ни призывала в себе гнев, его было недостаточно, чтобы махнуть рукой на спасенного ею человека. Раз уж взялась, надо идти до конца.

Поэтому она просто действовала, стараясь не встречаться взглядом с темными глазами, неотрывно следившими за ней. Она чувствовала, что Глашатаю стоит немалых сил не отстраняться от ее прикосновений. Но и запрещать ей перевязку он не стал, хотя, похоже, окреп достаточно, чтобы все сделать самостоятельно.

– Ты будешь проклята, – только и сказал он.

– Так я уже. Насколько сильной у тебя будет истерика, если я скажу, что Брерис нет?

– Не будет истерики. Я знаю, что Брерис нет.

Лорена хотела шокировать его или хотя бы спровоцировать на эмоции, чтобы он вышел из этого непробиваемого равнодушия. Но удар вернулся рикошетом, она сама застыла перед Глашатаем с едва вытащенной из упаковки повязкой.

– Ты… знаешь?

– Давно.

Саргон, который казался ей тупой машиной для выполнения приказов, отличался в юности на удивление живым любопытством. Это не только заставило его научиться читать, это же то и дело пригоняло его под окна эвкалорисов, принадлежащих жрецам. Он искал ответы – и получил больше, чем ожидал.

Знание о Брерис поначалу показалось ему сокрушительным ударом. Он так верил, он столько пережил… Если это ложь, что тогда правда? Чья воля управляет судьбами, ради чего двигаться дальше? Все запрещено. Что не запрещено, то уже внушает отвращение. Если бы в то время были испытания, он бы все провалил…

Однако страшную правду он узнал в период покоя. У него было время, чтобы восстановиться и принять новые правила игры. Саргон был не из тех, кто сдается и прекращает свою жизнь. Он решил, что будет двигаться вперед, как получится. Служить не Брерис, а людям, рядом с которыми вырос. Не использовать сейкау, а быть частью их стаи. Это помогло – обеспечило в его реальности хоть какое-то равновесие.

Лорена хотела спросить его, почему же он не ушел в Обретенные горы. Он оказался достаточно умен для этого… Так почему он не выбрал культуру и цивилизацию? Но она вовремя прикусила язык. Все на виду безо всяких вопросов. Для Саргона Обретенные горы не были культурой и цивилизацией. Они были вечной враждой, попытками убить его, истребленными сейкау, убитыми детьми, воровством продуктов… Теперь еще и ловушками, изрезавшими его тело. Он знал только то, что ему позволили узнать, и это была печальная картина.

Перевязку Лорена заканчивала уже дрожащими руками. Образ врага ускользал, как она ни старалась. Третий пакет с повязкой она и вовсе уронила, а поднимать не пришлось: Нинки ловко подхватил белый квадрат и притащил ей, явно довольный тем, что выучил новый трюк. Детеныш не понимал, что сделал только хуже.

Нельзя чувствовать хоть какую-то симпатию к тому, кого собираешься пытать и убить. А Лорена уже и порог симпатии миновала… Дала была права. Если не во всем, то во многом.

– Что с тобой? – спросил Саргон. Его должен был тяготить этот разговор, но почему-то не тяготил.

– За что ты убил моего мужа?

Вопрос сорвался с губ сам собой. Только что Лорена не думала о нем – и вот он уже прозвучал. Очень глупый вопрос, почти наивный. Совершенно неуместный, и Саргону следовало бы посмеяться над ней за бабью болтовню.

Но смеяться он не спешил, как и отвечать. На этот раз он молчал долго, и Лорене следовало бы уйти, а она почему-то сидела на краю кровати, сцепив руки с такой силой, что под ногтями проступила кровь. Нинки, по-прежнему хранимый блаженным неведением, счел ее руки удобной постелью и свернулся в них клубком.

Когда стало казаться, что разговор завершен, Саргон все же ответил ей.

– Я не убивал твоего мужа.

Лорена могла ожидать многого – но только не такого. Она возмущенно посмотрела на Глашатая и наткнулась на привычный непробиваемый взгляд.

– Ты решил поиздеваться надо мной? После всего, что я для тебя сделала?

– Нет.

– Или ты не веришь мне? Ты убил моего мужа, Невио Арна! На моих глазах! Я была там, я… я видела, что ты сделал с ним…

– Я верю. Но я не убивал твоего мужа.

В памяти снова мелькнул тот последний день… Грохот боя, завывание зверей, лезвия в крови – и уничтоженное тело… Лорена была близко. Ее как будто не было.

– Как, по-твоему, я должна это понимать? Ты убил Невио и очень многих других – из наших! И солдат, и офицеров…

– Да, – прервал ее Саргон. – Теперь это верно. Я убивал солдат и офицеров. Я не убил твоего мужа. Я убил офицера горных воров.

– Но это же… Это был Невио… Он был лучшим! Добрым, умным, его обожали…

– Он пришел, чтобы поделиться со мной мудростью? – холодно поинтересовался Саргон. – Или он пришел убить меня? И убил бы, если бы не получилось у меня.

– Это другое…

– Меня можно убивать? Я не знал. Перед битвой мне не сказали.

Ирония сейчас раздражала бы, однако Саргон даже это умудрился произнести равнодушно. Лорена не знала, что сказать в ответ. В ней одновременно уживались две истины… Невио был лучшим, она любила его, он не должен был умереть так рано! Но и если бы она оказалась на месте Саргона, она поступила бы так же, как поступил он. Она никогда не интересовалась судьбами дикарей, которых уничтожала. Если бы ее попытались упрекнуть за то, что она убила чьего-то отца, сына или друга, Лорена бы лишь рассмеялась. Хотел бы этот отец, сын или друг жить – не пришел бы на войну!

Но ведь Невио пришел…

Ей нечего было сказать. Она сбросила Нинки с рук так резко, что разоспавшийся детеныш с писком покатился по одеялу. Не обращая на него внимания, Лорена быстрым шагом направилась к двери.

Саргон не пытался ее задержать. Он просто сказал ей вслед:

– Я думаю, эта война победила нас всех в день, когда она началась.

* * *

«Авалон» превратился в горы. За долгие годы, которые корабль провел на этой планете, лианы накрыли его сплошным ковром, грозы и ветра принесли на него почву, а из почвы выросли цветы. Ночью, когда все вокруг сияло и переливалось, его, пожалуй, невозможно было отличить от ближайших холмов. А вот днем даже в рыжем тумане просматривались рукотворные черты.

Все это не означало, что «Авалон» давно покинут и забыт. Киган без труда нашел две протоптанные дороги, выводящие к кораблю из джунглей. Сюда ходили часто и не по одному, дорога предназначалась для толпы. Получается, никто не скрывал от сектантов их прошлое – просто преподносил в таком свете, в каком было выгодно.

– Электричество чуешь? – полюбопытствовала Римильда.

Она перенесла эту дорогу легче всех, но иного и не следовало ожидать от хилера. Стерлинг постоянно чесался и искал на себе клещей, хотя они не видели здесь ни одного насекомого, похожего на клеща – или уступающего размером земной вороне. Как нечто подобное могло незаметно прицепиться к киборгу, совершенно непонятно, но он верил. На Нергале, похоже, неплохо приживалась слепая вера.