"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Культ же отныне предстояло возглавить Наставнику, до этого управлявшему школой Глашатаев. Изначально эта роль должна была перейти к Даг-Мескаламу – как наследнику Амарсин. Однако парень честно признал, что не готов вести сообщество в такие сложные времена, да и от жажды мести он избавлен не был. Это, конечно, плохо… Но если ему в юном возрасте хватило ума распознать свои чувства и вовремя остановиться, не все еще потеряно.

Выбор Налуд-Шахана на роль главы культа удивил многих, однако не Альду. За то время, что она провела в поселении, телепатка проверила всю местную элиту – включая Наставника. Она прекрасно знала, что Налуд-Шахан много лет оставался ключевым шпионом Генерала, стоило ожидать, что они поладят. При этом нельзя сказать, что Наставник предал культ ради собственной выгоды, как это сделали казненные жрецы. Напротив, о себе Налуд-Шахан даже не думал, он просто видел, что верховная жрица ведет народ к погибели, и хотел этому помешать. Теперь у него появилась замечательная возможность сделать все по-своему.

Культ Брерис все еще существовал. Искоренить основную систему убеждений, существовавшую годами, по щелчку пальцев было нельзя. Люди, которые построили всю свою жизнь на служении богине, не готовы были узнать правду вот так просто. Поэтому Налуд-Шахан подошел к вопросу деликатно: он не отрицал существование Брерис, разрешил приносить ей в жертву животных и растения. Но людей – нет, больше никогда. Такой подход не устраивал Глашатая Милосердия, сейчас Беллесуну затаилась, но в будущем могла принести проблемы. Наставник знал об этом и внимательно за ней следил.

Да и без поддержки он не остался, минимум половина Глашатаев перешла на его сторону искренне, не только по долгу службы. Среди них был и Глашатай Теней, управляющий естественными врагами чавунджей, которые подчинялись Беллесуну. Поэтому можно было считать, что ситуация под контролем, сближению двух колоний уже ничто по-настоящему не мешало.

С Глашатаем Теней, конечно, неприятно получилось… Альда не любила вспоминать об этом. Она прекрасно знала, почему Триан поступил именно так – и не мог поступить иначе. Она и без того просила его о слишком многом, когда уговаривала оставить Саргона в живых. Ну а что делать? Саргон и Лорена ей нравились. Альде почему-то казалось: если все получится у них, получится и у колоний. Убеждение было глупое, нелогичное, но навязчивое.

Этот пункт плана вполне мог сорваться, Саргон в тот момент был на грани… Хилер послабее его бы не вытащил, а у Римильды каким-то чудом получилось. Альда опасалась, что после такой мучительной смерти Саргон озлобится, изменится безвозвратно, но обошлось. Он был воином и понимал, что с ним произошло и почему. Он испытывал благодарность за помилование, а боль легко отпускал: в его жизни было так много боли, что он давно не воспринимал ее как нечто особенное.

Поэтому он готов был поддерживать Налуд-Шахана в преобразовании культа, и он стремился снова увидеть Лорену. Он пришел в себя, он снова был воином, и это радовало. Ну а в том, что он будет держаться от Триана подальше, Альда даже не сомневалась – пока не увидела их дерущимися на площадке.

Полноценной дракой это, к счастью, не было, на сей раз обошлось без крови и сломанных костей. Сначала телепатка решила, что это просто какая-то тренировка, а потом сообразила, что наблюдает обучение. Причем не легионер учил Глашатая – наоборот! Проигравший давал уроки победителю.

Она не знала, как это понимать, потом ее отвлекла капитан, позвала обсудить торговлю с горцами. О странной ситуации Альда вспомнила, лишь когда увидела новый урок. Сомнений больше не было: Триан попросил Саргона обучить его и сдерживался, используя только человеческую силу.

Долго Альда не выдержала, спросила его при первой же встрече:

– Зачем тебе это?

– Чисто на уровне техники он меня превосходит. А поскольку он разработал все это сам, никто другой меня не научит.

– И ты действительно надеешься научиться чему-то принципиально важному у дикаря?

Триан окинул ее насмешливо укоризненным взглядом.

– Ты должна учиться у ящерицы, если ящерица ползает лучше тебя. Никогда не знаешь, как жизнь обернется и что однажды тебя спасет.

– Но ты же… легионер…

– И что? Гордыня – всего лишь разновидность глупости.

Альда даже не знала, кто удивляет ее больше. Триан, способный подавить грандиозную силу ради новых знаний. Или Саргон, который обучал своего убийцу, ничего не скрывая и не чувствуя ни малейшей злости. В его мире это было нормально: проиграть сильному. Точно так же он не испытывал бы никакого стыда, если бы сумел убить Триана. Для него бой был особой гранью между жизнью и смертью, предельно честной, не знающей ни горечи, ни мести.

Триан тоже, похоже, не оставил его без пары советов. Некоторое время Саргон ходил мрачный, отправлялся со стаей в джунгли, слонялся возле Обретенных гор, однако подняться туда не решался. В итоге после очередного урока легионер что-то сказал ему, и Глашатай наконец отправился в Небесный Предел. Ночевать он так и не пришел. Это никого не удивило и не насторожило: перемирие постепенно становилось привычным.

Команда «Северной короны» оставалась на Нергале ровно столько, сколько было необходимо для сбора данных и подготовки тел к транспортировке. Из четырех погибших солдат обратно предстояло отправиться только троим – тело хилера так и не было обнаружено. Но представители обеих колоний уже заверили чужаков, что похоронят мертвую девушку со всеми почестями, если все же смогут ее найти.

Альда не сомневалась, что флот будет заинтересован в Нергале. Планета была многообещающая, население перестало чудить, а влияние сока патисуми на телепатов и вовсе давало дополнительную причину наладить контакт. Поэтому Нергал Альда покидала со спокойным сердцем. Она задержалась на одной из наблюдательных площадок, чтобы последний раз увидеть неоновое великолепие ночи, которое вряд ли где-то повторится.

Здесь ее и нашел Триан.

Она сидела на небольшой скамейке, укрытой под естественным каменным навесом, образованным скалой. Колонисты определенно знали толк в прекрасном: отсюда удобно было наблюдать, как разноцветные всполохи неоновых огней чертят на Нергале ночную карту, совсем не похожую на дневную.

– Что случилось? – коротко спросил легионер, устраиваясь рядом с ней.

Кому-то другому Альда и не ответила бы… Но кто-то другой и не догадался бы спросить. Внешне телепатка казалась расслабленной и миролюбивой, только Триан мог почувствовать, что ей неспокойно.

– Я думаю о том, как воспитывали Глашатаев, – признала она. – Обо всем, что с ними сделали…

Легионер не был впечатлен.

– Типичная ломка авторитарной секты. Продуманная, надо сказать: ломающая морально, но позволяющая выполнять возложенные функции. То, что все это разработал профессиональный психотерапевт, многое объясняет.

– Это понятно, меня другое смущает… Налуд-Шахан занимался этим годами – и теперь он возглавляет колонию! Я его проверила, дядька вроде адекватный, но… как он мог творить такое?

– Потому что кто-то обязан это творить. Наставник должен быть всегда, отказался бы он – поставили бы кого-то другого. Сохраняя за собой эту должность, Налуд-Шахан не мог ничего изменить глобально. За одну попытку ему оторвали бы что-нибудь значительное – например, голову.

– Он мог бы просто не иметь к этому отношения! – указала Альда. – Он же не верит по-настоящему в Брерис…