"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Сам Триан решил, что выжидал достаточно и пора присоединиться к переговорам. Он не вышел на поляну, он вообще не скрывался. Он попросту поднялся с земли – из лужи собственной крови, в которой до этого лежал неподвижно.

Для сектантов это стало дополнительным шоком. Несколько минут назад они наблюдали, как сына их жрицы убили – а теперь они пораженно смотрели, как он поднимается на ноги, отряхивает одежду от грязи – и меняется. Рана на шее исчезла первой, теперь искажались черты, темнели, отрастая, волосы, рост и телосложение тоже сделались другими, и стало ясно, почему он предпочел одежду, которая была Даг-Мескаламу великовата: сейчас она оказалась впору.

– Не знал, что легионеры так могут, – тихо заметил Киган.

– Все не могут, а высшие – легко, если напрягутся, – отозвалась Римильда. – Сложное преобразование мышц. Ты серьезно думаешь, что он может стать, например, амфибией, а каким-то пацаном – нет?

– Я о нем вообще лишний раз не думаю.

– Ну, если тебе от этого станет веселее, ему такое преобразование тоже не в кайф, это все равно что день за днем держать мышцы предельно напряженными.

– Странно, что он вообще пошел на нечто столь сложное…

– Телепаточка его велела, вот и согласился, – хмыкнула Римильда.

Лукия с этим была не согласна, но замечание делать не стала, проигнорировав их бессмысленную болтовню. Она понимала, почему Триан пошел на такой шаг. Вести о покушении на Даг-Мескалама, которые передали Генералу разведчики, не были ложью. Вполне возможно, за этой идеей тоже стоял Отмар Стеури, которому не терпелось приблизить кровавую развязку. Если о таком узнал Эрнстин, то Альда и подавно перехватила бы нужные мысли. Возможно, она действительно упросила Триана занять место наследника, а может, легионер принял такое решение сам. Результат от этого не изменился: юношу удалось сберечь, покушение провалилось.

– Что, нравится зрелище? – усмехнулся Триан, заметив обращенные на него взгляды. – Мне тоже объявить, что я Брерис? Все мы тут немного Брерис, если задуматься. Кто у нас остался, снайпер, Глашатай и советник? Не так уж много. Думаю, пора заканчивать.

* * *

Рале ожидал, что почувствует нечто особенное, когда все решится. Тот самый триумф мести, за которым все так гонятся… Разве это было бы не логично?

Но вот почти все, кто виновен в смерти команды, погибли, а ему было все равно. Ощущение, что это не вернет Маркуса, стало особенно острым. Рале чувствовал себя бесконечно уставшим, как будто опустошенным изнутри. Необходимость казнить оставшихся убийц воспринималась уже не как дань погибшим, а как подарок ныне живущим. Если Отмар Стеури останется на Нергале, не будет не только мира, но и сотрудничества с космическим флотом, колонии вновь погрузятся в безысходность устоявшегося существования… И получится, что Маркус умер ни за что. Такой исход Рале принять не мог.

Однако для снайпера, приговоренного к смерти, будущее колонии ничего не значило – если его самого в этом будущем не было. Молодой мужчина подался назад, растерянно глядя на своих спутников.

– Да вы что… Это не я… Я ничего не сделал!

– Ты сделал достаточно, – неожиданно вмешалась девушка, которая совсем недавно была готова пожертвовать собой ради мира в колониях. – Из-за тебя я оказалась в плену, ты предал и бросил меня! И весь отряд сборщиков, которых мы должны были защищать… Ты не представляешь, как они погибли!

– Речь вообще не о тебе! – огрызнулся Алессио. – Ты из нашей колонии, нас должен судить Генерал! За такое не убивают, и я…

Договорить он не успел – звук просто оборвался, словно в горле застрял. Да и понятно, почему. Из левой глазницы снайпера теперь торчал нож легионера, вошедший в нее по самую рукоять. Правый глаз так и остался изумленно распахнутым – даже после того, как уже мертвое тело повалилось на землю.

– И еще минус один, – со скучающим видом заметил Триан. – Осталось двое.

Отмар Стеури рыдать и умолять о пощаде не собирался. Это его брат выглядел потерянным, не знающим, что делать: Иван прекрасно понимал, как велико преступление родственника, но и позабыть о семейных узах не мог. Отмар же, озлобившийся, давно привыкший к боли, и сейчас оставался уверен в себе. Он не пытался убежать, знал, что не получится. Когда стало ясно, что его казнь неизбежна, он сделал несколько шагов вперед – и сбросил на землю свободный плащ, показывая, что подготовился ко всему.

Его тело было крест-накрест перемотано взрывчаткой. Рале не слишком хорошо разбирался в местных технологиях, но мог предположить, что силы взрыва будет достаточно для убийства всех, кто находится сейчас на поляне. По крайней мере, людей – о том, что солдаты специального корпуса выживут, Отмар знать не мог.

Таймер обратного отсчета уже был запущен, оставалось десять секунд, и Отмар прекрасно понимал, что обезвредить бомбу никто не успеет. Он был не просто спокоен, он торжествовал. Собственная смерь после долгих лет страданий его не пугала, он радовался тому, что умрет не один. Ему даже родного брата было не жаль, для него врагом становился любой житель Обретенных гор, который допускал мир с дикарями.

Рале тяжело вздохнул: вот и настал его черед действовать. Он без особого труда поднял Отмара вместе с бомбой в воздух, метров на пять над поляной, да так и оставил там.

Телепатию, пусть даже ограниченную, на Нергале знали, а вот телекинез – нет. Отмар испуганно задергался, не понимая, что держит его в воздухе. Освободиться он не мог и казался беспомощным насекомым, пойманным в паутину… Этим таймером он сам добавил себе несколько секунд агонии, в иных обстоятельствах Рале убил бы его быстрее. А теперь и убивать было не нужно: телекинетик окружил Отмара защитным полем и просто ждал.

Взрыв полыхнул внутри телекинетической сферы, беззвучный, а потому какой-то особенно жуткий. Сначала над поляной вспыхнуло пламя, но, не найдя свободы и быстро сожрав весь кислород, погасло, оставив после себя лишь черный дым и кровавые ошметки, мало похожие на человеческие останки. Все это Рале презрительно отбросил в сторону – в подарок зверям Нергала.

Телекинетик покосился на Ивана Стеури, ожидая, бросится ли тот мстить за брата. Но Управляющий просто замер на месте, пошатываясь, как пьяный. Эрнстин, заметив это, подошел ближе, чтобы поддержать его. Рале перевел взгляд на Альду, подошедшую к нему, и та без труда поняла немой вопрос.

– С ним все будет в порядке, – тихо сказала она. – Он сейчас в шоке, но в глубине души он знает всю правду о своем брате. Иван – хороший человек, он действительно любит колонию… А теперь у него только колония и осталась.

– Хоть с этим решили…

Ну и был еще один из Глашатаев. Злая ирония заключалась в том, что нападали на команду «Гранд Орион», скорее всего, они все без исключения. Но казнить Лукия решила только тех, кто наносил последние удары и отнимал жизни. Это правильно, чуть уменьшит конфликт с культом… Да и облегчит их задачу. Рале не дрался с Глашатаями лично, но слышал о них достаточно, чтобы догадаться: справиться с этим воином, пусть даже одним, будет куда сложнее, чем со всеми боевыми роботами Обретенных гор.