"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

– Да. Скорее всего, поладили бы. Мне жаль, что не сложилось.

– Я ведь все еще могу испортить твой план, знаешь? Например, не погибнуть тут мученицей, а устроить с тобой драку, в которой тебе будет очень сложно победить.

Киган уже знал, на что она способна. Делия, вернувшая свои силы, казалась непобедимой… Ей полагалось посмеяться над Трианом, заявить, что она его просто раздавит! А она, лишенная даже намека на страх, признавала его победу как нечто неизбежное.

Триан не спешил с ней спорить. Он просто медленно поднял вверх правую руку – и в зале началось движение. Там, где только что было пусто, поднимались прямо из металлического пола красно-рыжие цветы патисуми, распахивающие во все стороны хищные пасти. Киган знал, что их тут быть не могло, они росли только на Нергале… Он более-менее понимал, как работают способности легионеров: с помощью крови те захватывали власть над другими живыми существами, иногда изменяли их… Но Триан ничего не изменял, он создавал с нуля. Электрокинетик даже не догадывался, что он так может…

– У меня хватило времени на подготовку, – указал легионер. – Я не могу полагаться на волю случая. Ты при любом раскладе умрешь и по легенде станешь героиней «Метиды». Но ты решаешь, как это будет. Ты останешься здесь побежденной и избитой – или ты получишь шанс уйти на своих условиях.

Последнюю фразу Триан произнес как-то странно… Ничего не выделяя голосом, и все же Киган, который знал его достаточно хорошо, заметил: что-то изменилось. Только он эти перемены не понял, а вот Делия, похоже, поняла. Киган почувствовал, как давление телекинеза исчезает.

– Иди, – позволила Делия. – Ты мне симпатичен. Твоя смерть не принесет мне никакой радости. И еще, электрик… Передай той девушке… Альде… Мне даже немного жаль. Мне было бы интересно узнать, каково это: быть ее матерью.

Кигану нечего было ответить ей, однако она и не ждала ответа. Он двинулся вперед спокойно, молча, прошел мимо Триана так, будто ничего особенного сейчас не происходило. Ему хотелось оказаться там, где от него снова будет хоть что-то зависеть.

Место за панелью управления пока занимал Стерлинг. Но, увидев, что Киган вернулся, киборг молнией вылетел из кресла.

– Забирай! – возмущенно потребовал он. – Мне это все не нужно! Я не хотел, не хочу и не собирался!

И снова Кигану нечего было сказать. Стерлинг понял это, он перестал показательно возмущаться, подошел поближе к креслу пилота и остановился там.

– Не думал, что придется так много себя оставить на «Метиде», – вдруг сказал он.

– Да, – согласился Киган. – Я тоже…

Он видел сейчас Делию, стоявшую все на том же месте. Она смотрела на Триана, ему и улыбнулась. Легионер двинулся на корабль, ну а она… Она призвала силу.

Киган никогда еще не видел ничего подобного. Делия попросту уничтожала все, что ее окружало. Она становилась центром станции, а все остальное искажалось, трескалось, разрушалось. «Метида», много лет противостоявшая притяжению Темпеста, превращалась в смятый комок металла. Никогда и ни у кого из телекинетиков Киган не видел ничего похожего на эту власть…

Он не мог и дальше наблюдать, время поджимало. Зал вылета тоже разваливался на части, станция сдвигалась вниз – к планете. Поэтому Кигану пришлось спешить, сосредоточить все свое внимание на «Стриже». Даже так ему было сложно вывести маленький кораблик из того хаоса, в котором все они очутились. Станция развалилась бы в любом случае, а Делия лишь ускорила процесс. Похоже, эта женщина просто не могла уйти мирно, ей нужно было хлопнуть дверью, да так, чтобы на других планетах услышали.

Когда «Стриж» наконец вырвался из зоны поражения, Киган получил хоть какую-то передышку. Он настроил автопилот на доставку челнока к «Северной короне», а сам направился к задней части корабля – оттуда еще можно было видеть станцию.

Триан тоже был там, и вместе они наблюдали, как бесформенная груда металла рухнула вниз и скрылась в кружащих бурях Темпеста, захоранивая на газовом гиганте многих мертвых и одну живую… До последнего живую.

Когда все было кончено, Киган посмотрел на легионера. Злиться на него было бесполезно, мстить нереально, да и вроде как не за что. Триан был последователен во всем, он ставил судьбу Альды превыше всего остального. И все же Киган с удивлением поймал себя на мысли, что ему жаль… Немного жаль. Он понимал, почему Делия должна была умереть – эта женщина оказалась слишком опасна, чтобы остаться в живых. Однако ему было горько оттого, что это случилось вот так.

Он ожидал, что Триан и сейчас будет спокоен, словно ничего не произошло… Но нет, легионер все еще смотрел в иллюминатор, на ту часть газового гиганта, которая поглотила «Метиду». Потом он чуть заметно улыбнулся и поднял руку так, будто салютовал Делии невидимым бокалом – так обычно поздравляют победителей, не побежденных…

– Альда будет спрашивать о своей матери, – тихо сказал Киган. – У меня спрашивать, ты ведь с Делией толком не общался… А я не думаю, что ей нужно знать все.

– Тогда скажи ей часть правды. Ту, которая примирит ее с потерей.

– Это какую же?

– Что ее мать, какой бы она ни была, все делала по-своему – до самого конца.

Глава 14

Альде казалось: после всего, что она пережила, на суде она уже ничего не почувствует. Будет сидеть там, игнорируя окружающую суету, и ждать своей участи… Наивно, конечно. Она была безразлична, пока не прошла усталость.

Но на корабле Легиона к ней отнеслись неожиданно благожелательно. Нет, с ней не возились, ее не утешали, ее просто оставили в покое – но большего она и не желала! На нее не пытались нацепить очередной блокатор, к ней не приставали с расспросами. Ей обеспечили еду, горячий душ, спальню, закрывающуюся изнутри, и позволили до конца полета оставить при себе Хайда. Правда, непонятно, из симпатии к ней или опасений перед Хайдом, но Альду причины не волновали. За такое она могла простить Легиону очень многое.

Напоследок Легион сделал ей еще один подарок. Их врач выдал официальное заключение о том, что после недавней травмы позвоночника Альде запрещено устанавливать блок-импланты любого типа. Так что на суд она явилась свободной, а за тем, чтобы она не использовала свои способности, предстояло следить специальной комиссии из пяти телепатов.

Альду ввели в зал, когда зрители, которым позволили присутствовать на суде, уже собрались. Вся команда была здесь, и, хотя им не разрешалось пока общаться ни словами, ни мыслями, телепатку поддерживало одно лишь то, что они рядом. Впрочем, их наверняка ожидало печальное зрелище… Альда знала, что похудела, после ранения еще оставалось общее ощущение изможденности, синяки под глазами. Она же не могла объяснить, что чувствовала себя куда лучше, чем выглядела, потому что справилась с таким, что раньше и представить не могла!

Этот суд был куда серьезней, чем общая комиссия по переоценке способностей, поэтому Альде перед ним запрещалось говорить со своей командой – на случай, если их вызовут свидетелями. Навестил ее только молодой легионер, который и доставил ее на суд от конгломерата. В этом вроде как не было ничего подозрительного – если не учитывать, что он явился к ней через сутки после прибытия на станцию. Этого времени как раз хватило бы, чтобы поговорить с тем, с кем надо.

Она и не сомневалась, что Триан найдет способ поддержать ее.

Благодаря этому Альде было известно, как много для нее сделала команда «Северной короны». Они нашли ее мать! Об этом было по-прежнему странно думать… Как и о том, что ее мать мертва. Эти слова, страшные в другое время и для других людей, в Альде не вызывали почти никакого отклика. Нельзя сказать, что она осталась безразлична, и все же любить женщину, которую она не знала и которая не любила ее, телепатка не могла. Зла на Делию она тоже не держала, Альда и сама не представляла, как отреагировала бы, если бы у нее без спроса отняли то, что спустя много лет стало взрослым человеком… Это ведь не может быть семейными отношениями, ну никак!