"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Однако реальность отличалась от студенческого представления о реальности. Сначала Римильда перестала себя жалеть. Потом нашла в чужой жизни смысл, который даже не искала…

Она точно знала, что спасла Кигана. Она все для этого сделала! Однако когда ее миссия была завершена, Римильда отказалась принимать смерть с блаженной улыбкой на губах.

Она очень быстро разобралась в природе поглощавшего ее существа. Первым делом Римильда пустила весь накопленный в организме яд туда, где в тело проникла инородная материя. Она убила существо в себе, не дала ему распространиться.

Но победой это не было, оно все еще окружало ее со всех сторон, а яда у нее не осталось, она и так накопила его куда больше, чем могли другие – она не зря стала номером 2 в иерархии.

Римильда пошла на отчаянный шаг: она превратила свою кожу во второй скелет. Кожа – это все-таки единый орган, его перевоплощать относительно просто. Теперь она оказалась в доспехах, сделанных из своего тела. Все отверстия она заблокировала, функционирование организма перевела в состояние, которое было даже более пассивным, чем глубокая кома.

Естественно, полноценно работать в таких условиях ее разум не мог. Теряя сознание, она почти не сомневалась, что умрет. Но она была спокойна – потому что осталась верна себе до конца.

Существо было способно пробить ее защиту и все равно ее поглотить, Римильда прекрасно знала об этом. Но для такого требовалось больше времени, а времени у этого ублюдка как раз не осталось: похоже, его остановили вскоре после того, как он поглотил хилера. По крайней мере, в себя Римильда пришла не в живой плоти, а внутри кокона, отдаленно похожего на ее собственные «доспехи». Мертвая оболочка, скрывающая живое существо. Интересно… не у нее ли этот уродец научился такому трюку?

Римильде было все равно, ее даже не особо волновало, кто остановил хищную тварь. Она осознала, что ее тупое, упрямое сопротивление, которое ничего не меняло, вдруг изменило все.

Она жива.

Жива вопреки всему.

По-настоящему радоваться пока не получалось: она была слишком слаба. Но раз она пришла в себя, значит, ее организм адаптировался к новому окружению. У хилеров такое происходит само собой, когда отпадает внешняя угроза.

Хорошей новостью стало то, что она выжила. Плохой – что дела у нее обстоят хуже некуда.

Она застряла в крошечном «кармане», образовавшемся из-за нее внутри неизвестной, но предельно плотной породы. Чтобы полноценно двигаться, собственные «доспехи» пришлось пробить, и она теперь была лишена кожи – у нее не осталось сил нарастить новую. Более того, чтобы исцелить травмы, угрожающие жизни, ее организм использовал все внутренние резервы. Римильда обнаружила, что у нее тяжелейший остеопороз, дублирующиеся органы растворены – осталась одна почка и одно легкое. Печень уменьшена до предела. Кишечник частично сокращен. От мышечной массы почти ничего не осталось, и она не хотела даже представлять, как сейчас выглядит. Хорошо еще, что организм милостиво сохранил ей веки… Точнее, веко над единственным глазом.

Как только Римильда осознала это, она поняла, что все равно умрет. То, что казалось триумфом, мгновенно превратилось в издевку судьбы. Она, честно сражавшаяся и выцарапавшая свою жизнь из уже сжатого кулака смерти, погибнет так мучительно… За что? Это же нечестно!

Она не выдержала, закричала, но крик остался внутри полости вместе с ней. Римильда понимала, что нужно сохранять спокойствие, нужно умереть с достоинством, а она просто не могла. Теперь вместо прежних радостных мыслей о спасении в голове крутилось одно-единственное слово: «Нечестно».

Ее выживание было стечением обстоятельств, но и то, что она оказалась в ловушке, – тоже. Если бы она находилась на внешней границе туши существа, ее могли обнаружить, если не заметить, то хоть на сканировании найти! Раз этого не случилось, она где-то глубоко… Так, что и представлять не хочется.

А выхода нет и быть не может. В своем лучшем состоянии хилер еще, вероятно, сумела бы пробить себе путь на свободу, но в нынешнем – никак. Она не выдержала, сорвалась, начала биться о погруженную в темноту преграду. Привело это лишь к тому, что она сломала руку. Хотелось упасть, сжаться, разрыдаться… Но ей было недоступно даже это. Слишком мало вокруг пространства, а в измученном теле не осталось влаги для слез.

Даже если бы Римильда верила, что такое страдание – наказание за какие-то поступки, она все равно не смогла бы принять такую судьбу. За свою жизнь хилер не сделала ничего, что было бы достойно такой пытки.

А ведь она могла бы вернуться к Кигану… Странно было думать о таком сейчас, но все лучше, чем о мучительном умирании, которое ее ожидало! Фантазии о будущем, которое уже не случится, действовали как обезболивающее для души. Как бы он обрадовался… Открыто обрадовался, он никогда не умел по-настоящему скрывать свои эмоции. Он бы расхохотался, как сумасшедший, поднял ее на руки, закружил. Она бы позволила ему поцеловать ее при всех, хотя терпеть такого не могла. Он бы попросил ее наконец присоединиться к команде «Северной короны», и она бы осталась. Она, всю жизнь бежавшая, обрела бы дом… Но обрела в итоге могилу.

Нечестно.

Ей даже забвение было недоступно, потому что ее организм не понимал, что все кончено, и упрямо цеплялся за жизнь. Римильда окончательно выдохлась. Она ждала смерти.

А получила удар.

Ударили не ее – но она этот удар почувствовала! Он был звуком, пробивающимся сквозь все преграды, и дрожью, коснувшейся ее обнаженных мышц. Он был настоящим!

Означать это могло лишь одно: кто-то сильно ударил по кокону с другой стороны. С той, где был воздух и пространство для удара!

– Помогите! – крикнула Римильда, кое-как восстановив сорванные голосовые связки. – Я жива, я внутри! Вытащите меня отсюда!

Ей не ответили, однако ударили снова, и это было важнее любых слов. Римильда замерла, ожидая, что же будет дальше. Она готова была молиться всем богам Вселенной, но не знала ни одной молитвы. Нужно будет исправить… если получится.

Она ведь не представляла, кто пришел за ней. В идеале – Киган, но это слишком сказочно, чтобы быть правдой. Судьба мало кому раздает чудеса, а Римильде одно уже досталось, когда она не растворилась.

Еще это могли быть спасатели, но как-то они задержались! Или, может, это легионеры? Или враги флота? Или другая не до конца поглощенная жертва – выбивает путь на свободу им обоим?

Римильде казалось, что она перебрала все варианты – и ко всем подготовилась. Но когда кокон треснул, выяснилось, что реальность обошла ее воображение.

Сначала в пустоту, хранившую Римильду все это время, ворвался свежий воздух. Это было непередаваемо приятно, хилер с удовольствием сделала полноценный вдох – насколько это позволяло единственное легкое. Потом был свет, яркий, белый – похоже, от переносного фонаря, такие обычно использовались ремонтниками и хранились в специальных технических помещениях. Он на пару секунд ослепил, и Римильда зажмурилась, адаптировала зрение. За это время ее неведомый спаситель убрал пару осколков кокона, высвобождая ей путь на свободу.