Сфера: Один в поле воин

Зачем гибнуть всем этим людям? Если уже и заниматься переустройством власти в Латоре, то надо сразу мочить короля, чтобы уже с доминирующей позиции приводить в чувства зарвавшихся вассалов. Только так. Надо отсечь гнилую голову или занять место, с которого на эту голову можно влиять и постепенно, сверху вниз, проводить политику оздоровления всей страны. Хотя и это мало поможет защитить рядовых граждан, которых местные лорды легко и безнаказанно могут превратить в узников своих жутких тюремных подземелий.

Во как! Я даже сам удивился ходу своих мыслей. Неужели Каннон добавила мне мозгов? Было бы здорово. Однако, то, чего я по-настоящему желал в данный момент, это возврата магических сил. После завтрака Виолетта потащила меня к портному. Ей не терпелось потратить свои деньги. Она гордо вышагивала рядом со спутницей в мантии боевого мага, а я чувствовал жуткий стресс. Среди темных тонов одежды горожан, мой красно-желтый наряд выглядел, как оперенье попугая. Было тяжко носить одеяние, которому не соответствуешь, поэтому я легко поддался на уговоры сестры и заказал себе платье модного, по местным меркам, покроя. Внес задаток и купил один из уже готовых походных плащей.

Под прикрытием плаща я смог, наконец, вздохнуть с облегчением. На меня перестали коситься случайные прохожие, среди которых могли оказаться пособники преследователей и спокойней реагировали торгаши и зазывалы. Получив желанное платье, Виолетта тут же предложила купить нам новые ботинки, ведь явиться в столицу в обносках будет стыдно, тем более, если средства нам это позволяли. Во время прогулки по городу сестра опять восторгалась каждой мелочи — цветам, животным, милым детским нарядам, украшениям женщин и желала заглянуть в каждую лавку и ювелирную мастерскую.

Виолетта таскала меня по городу до обеда, и я отметил, что он был очень похож на Кинвал. Похожая планировка, архитектура, ширина улиц, покрытые брусчаткой дороги, центральная площадь с храмом и гильдией торговцев и авантюристов, сельский базар, четыре гостиницы, пару трактиров, конюшня на юге и на севере и те же, завлекающие пахучей выпечкой булочные, но только был городок в два раза больше, и стена его окружала повыше и посолидней.

Оказавшись в своем номере, я рухнул на кровать без сил. Как же тяжело следовать за человеком, желающим всё и сразу. Виолетта не желала возвращаться в гостиницу, пока не потратила все свои деньги. Эта дура совершенно не способна экономить и откладывать на потом. На что она собирается жить завтра или думает, что добренькая сестричка и дальше будет тянуть её на своих плечах? Одним словом, моя сестра — транжира. Накупила себе кучу новых шмоток и теперь радовалась, как ребенок.

Двести медяков уплыло в руки барыг за три часа на не особо нужные вещи, но я промолчал. Не хотел ругать переполненную радостными эмоциями сестру. Я сам подарил эти деньги и думал, что они помогут ей почувствовать себя уверенней, но Виолетта поступила, как настоящий ребенок. Просто спустила их на свои давние хотелки. Что еще от неё можно было ожидать, но выводы я сделал.

Первым делом, оставшись в номере один, я проверил, не заработала ли магия. К сожалению, мои мысленные обращения к богине не возымели никакого эффекта. Раз я оказался без магии, нужно было подумать о будущем, и я разложил перед собой оставшиеся после похода по магазинам средства. Как и Виолетта, я тратил на покупки исключительно медяки. В этом была определенная логика. Таскаться с тяжелым мешком монет было довольно неудобно. Средства в серебре выглядели куда компактней. За платье, плащ и новые ботинки, которые можно будет забрать в мастерской завтра утром, ушло сто двадцать три медяка. Вчерашнее вечернее заселение в гостиницу обошлось мне еще в сорок. Ужин в двенадцать. За завтрак заплатила Луиза, хотя я и не просил.

Еще одни сутки в гостинице с трехразовым питанием на двоих обойдутся, как минимум, в восемьдесят монет. Как-то дороговато выходит. Медяки у меня почти закончились, и придется расплачиваться серебром. Быстро прикинув в уме на сколько дней хватит имеющихся средств, если мы с Виолеттой надолго задержимся в гостинице, даже воспользовавшись скидкой за недельное поселение, я пришел к выводу, что максимум на две недели. А дальше что? Как вообще здесь люди выживают при таких ценах? Вспомнились авантюристы из западной заставы, которые не могли себе позволить проживание в Кинвале. А там цены были значительно скромнее, чем здесь.

Если Луиза затянет с выездом в столицу, надо будет срочно переселяться в место подешевле. Я глянул на кучку с серебряными украшениями и золотое кольцо, и решил завтра прицениться, почем украшениями торгуют местные барыги. Толку от них для меня нет. Только лишнее место в мешочке занимают. Немного пожалел, что не приценился к стоимости украшений сегодня, пока Виолетта рассматривала их на витринах. Пока мы в городе, надо перевести весь балласт в монеты. Услышав громкие шаги в коридоре, я быстро накрыл покрывалом разложенные на кровати богатства и прислушался. Сердце заколотилось. Что, если это наши преследователи вдруг объявились?

Незнакомец двинулся дальше по коридору. Фуф, это просто соседи. Я выдохнул с облегчением. Быстро собрав всё своё имущество по узелкам, я призадумался. Я нищеброд, а уже испытываю беспокойство о сохранности денег, как же свои сбережения хранят те, кто побогаче. Может тут есть подобие банка или местные, как Луиза, складывают своё серебро и золотишко в железные шкафы-сейфы?

В дверь тихонько постучали, вынудив меня опять накрыть мешочки с монетами покрывалом. Пришла Виолетта. Она задумчиво посмотрела на меня и завела очередной разговор о том, как хорошо бы нам было жить в родной усадьбе.

— Ты только представь себе, — мечтательно воскликнула сестра, — ты сама хозяйка дома и всей окружающей земли. Не нужно никому платить за крышу над головой и на кухне можно готовить овощи, собранные со своей земли. Это как своя маленькая страна. Действуют правила и законы, которые ты сама установила. Можно пригласить из ближайшей деревни крестьян или поискать отщепенцев и за долю от урожая убедить их работать на наших полях. А если установить совсем низкие налоги, то к тебе со всех деревень Кинвала люди соберутся, только пусти новость.

— Что за отщепенцы? — спросил я, впервые услышалв это название от Виолетты.

— Ну, это люди, которые не желают жить в поселениях, облагаемых налогами, и селятся на свой страх и риск в лесах или в хижинах по берегам рек. Их периодически отлавливают, казнят и отправляют на каторгу в рудники. Если родителей казнили, их детей продают в рабство. Они пожизненно будут прислуживать кому-то из дворян. Если повезет, отправят в ученики к ремесленнику.

— Ничего себе! То есть жить просто в лесу, за пределами установленных поселений нельзя?

— А ты разве не знала? Все земли в провинции принадлежат лорду. Даже рыбу в реке нельзя ловить без лицензии. Охотники тоже должны купить лицензию, чтобы охотиться в лесах лорда и половину добычи обязаны деньгами или вяленным мясом отдавать в управу.

— Вот это да! Как же несчастных людей в Латоре обложили. Селиться вне населенных пунктов нельзя, а если поселился — на каторгу! Свободно охотиться и ловить рыбу нельзя. Торговать без лицензии торговой гильдии тоже нельзя, исцелять и получать исцеление вне храма нельзя. Монополия на монополии. Как люди еще не восстали против этого безумного гнета?