Шаг за грань
Шрифт:
Рыжий, почти как многие сторки, землянин усмехнулся. Крутя в руке бластер Сэило, он стоял напротив исходящего яростью пленного. Рядом на земле лежала между тремя мальчишками Висанти. Один из землян держал ее за схваченные над головой руки, двое других развели ноги девочки почти на «шпагат». Все трое смотрели на Сэило с глубокой ненавистью. Рот Висанти был заткнут ее шарфом, девочка глядела на брата немигающими огромными глазами. Сэило понадобилось усилие, чтобы заставить себя понимать: все это происходит в получасе ходьбы от дома.
– Если согласишься провести нас за реку в обход поста, она будет жива, – сказал рыжий на родном языке Сэило почти без акцента. – Если нет, ее будут тянуть за ноги в стороны и вверх… – крак! – землянин щелкнул пальцами. – Я бы приказал вынуть шарф, чтобы ты послушал, как она будет вопить, но не хочу нас выдать. Ничего, зрелище и так будет еще то.
– Вас
– Спасибо, мы знаем, – лицо рыжего снова осветила усмешка. – Так ты готов рискнуть сестричкой ради сомнительного удовольствия знать, что нас поймают?
– Если я отведу вас за реку, – Сэило перевел дух, – дикие сейри прикончат вас в тот же день.
– Это все не твои заботы, – отрезал рыжий. – Ну?
Если бы Сэило был один, он бы без раздумий сказал «нет». Вряд ли захватившие его земляне были достаточно опытны в таких делах… и они слишком сильно ненавидели – ясно по глазам. Поэтому у него был бы солидный шанс, что земляне увлекутся пытками и прикончат его раньше, чем сломают. Но никто не собирался его даже просто бить (пока что ему досталось только по затылку – там, на дамбе, – а он даже не успел понять, что к чему!!!). А Висанти… нет, если бы речь шла о чем-то вроде проникновения на базу, захвата арсенала – Сэило и тогда сказал бы «нет»… и будь что будет. Но перед ним были не диверсанты, а беглые рабы. И они хотели не драться, а просто бежать.
– Вы нас отпустите за рекой? – спросил он хмуро.
Рыжий пожал плечами:
– Может быть. Но если ты не согласишься здесь, твою сестру разорвут пополам.
– Я согласен, – процедил Сэило.
А про себя подумал, что рыжего он запомнит. И убьет. Но так, чтобы это было не слишком быстро. Так, чтобы сперва тот проклинал, потом начал просить, потом – умолять, а потом просто кричал до самого конца. Никакого кипятка ему не будет, слишком это легкая смерть в уплату за глаза Висанти.
Темнеть начало в тот момент, когда последние из беглецов – арьергард, следивший за тем, чтобы не отстал никто из младших, которые, хотя и не жаловались ни словом, но шли все медленней и тяжелей, – прошли между двумя отрогами горного кряжа и вступили в проход, уводивший в одну из бесчисленных горных долин.
Точнее, казалось – не вступили, а опустились на дно влажного, душного моря, пахнущего прелью и чем-то сладким, наполненного шумом и шорохами, заставлявшими сжимать оружие и изо всех сил стараться определить опасность раньше, чем она появится.
Лешка и Олег задержались в хвосте колонны. И увидели, как вдали – за рекой и плантациями – выстрелили вверх два столба белого прожекторного пламени. Потом опустились и стали шарить кругами.
– Все. Обнаружили, – выдохнул Лешка и засмеялся.
Олег хмыкнул:
– Да. Поздновато только.
И стал насвистывать песенку, слова которой Лешка знал – древние, древние…
Как все просто удаетсяНа словах и на бумаге…Как легко на гладкой карте стрелку начертить…А потом идти придется —Через горы и овраги…Так что прежде, человечек, – выучись ходить…Что увидят эти точки?Что построят эти ручки?Далеко ли эти ножки уведут его?Как он будет жить на свете —Мы за это не в ответе,Мы его нарисовали —Только и всего…Что вы, что вы! Это важно —Чтобы вырос он отважным,Чтобы мог найти дорогу, рассчитать разбег… [28]28
Стихи Юлия Кима. Строфы переставлены.
Зашуршали шаги. Двое ребят подвели сторков – угрюмого мальчишку и прижавшуюся к нему, но глядевшую тоже враждебно, хотя и с испугом, девочку. Мальчишка честно выполнил то, что требовали, – молчал весь путь, но вел быстро и без обмана…
– Вы обещали нас отпустить, – сказал юный сторк Олегу.
Тот помолчал и хотел уже сказать: «Идите…» – потому что больше-то сказать было нечего… как вдруг Лешка,
все это время вглядывавшийся в сгустившуюся темноту позади отряда, быстро и напряженно, тихо прошептал:– Там кто-то есть.
Мгновенно присели все – и земляне и сторки. Мальчишка-сторк спрятал у себя на груди голову девочки и побелел так, что стало видно в темноте.
В темноте, чуть подсвеченные сзади вертящимися прожекторными лучами, быстро перемещались какие-то фигуры. Впрочем… не «какие-то». Земляне достаточно насмотрелись на сейри-рабов, чтобы узнать их манеру двигаться.
Вот только это, конечно, были не рабы.
– Сейри, – сказал Олег. И окликнул резко: – Борька!
Борис уже был здесь – карабин за спиной, глаза сужены от напряжения. Олег хлопнул его рукой по плечу:
– Делай, что собирался.
Борька помедлил. И спросил негромко:
– А эти? – он покосился в сторону сторков.
Олег тоже какое-то время молчал. Потом покачал головой:
– Нет. Только все вместе. Нельзя… так неправильно.
– Ну и хорошо, – облегченно сказав это, Борис встал в рост и, скрестив над головой пустые руки, медленно пошел – в свет далеких прожекторов, навстречу быстро и неотвратимо перемещающимся все ближе и ближе невысоким темным фигуркам.
А Лешка вспомнил, сжимая в руках карабин: —
…как прожить на белом свете?Проще этого вопроса – нету ничего!Просто надо быть красивым,Щедрым,Умным,Справедливым,Сильным,Смелым,Верным,Добрым —ТОЛЬКО И ВСЕГО… [29]22. Опоздавшие могут не платить
Церра-Прим. Нейтральная Зона
Второй год Первой Галактической войны
29
Стихи Юлия Кима. Строфы переставлены.
Базар – везде базар, даже если на нем нет ни одного человека. А если где-то неподалеку бушует война, то нетрудно догадаться, что торговать на нем будут, в основном, оружием. Не первой свежести, конечно, – то, что получше, или вообще не продают, или продают только проверенным союзникам, но все же найти кое-что интересное можно было и здесь.
Правду говоря, выглядел этот базар не бог весть как – просто голое поле возле космопорта, на которое согнали грузовики с товарами и наделали навесов. Получился настоящий лабиринт, по которому туда и сюда шатались потенциальные покупатели и просто любопытствующие. Разноязыкий гомон успешно заглушался пальбой – казалось, что рядом идет жестокое сражение, но это было всего лишь близко расположенное стрельбище, на котором любой желающий мог испробовать предложенный на продажу товар или потренироваться с уже купленным. У человека непривычного от развалов смертоносного железа могла бы закружиться голова – куда ни кинь взгляд, везде ряды винтовок и пулеметов, ящики с патронами, гранаты, прицелы, – но любой профессиональный военный сразу заметил бы, что большая часть всего этого – явное барахло, или изношенное до последней степени, или устаревшее настолько, что и бросовую цену за него платить – выбрасывать деньги на ветер. А профессиональные военные здесь были – несколько в стороне от общей массы, под неприметным навесом, установленным, однако, на пригорке – так, что отсюда открывался отличный обзор – стояли трое почти незаметных в его тени землян, и без того почти неприметных в полевой форме без знаков различия. Самый рослый из них был, одновременно, и самым старшим по званию – на первый взгляд полковник Генерального Русской Империи штаба Иван Сергеевич Макаров походил на матерого и не слишком дружелюбного медведя. Второй – штабс-капитан Буривой, невысокий, уже седеющий, с жесткими, аккуратными усами, когда-то был его наставником в Минском Императорском лицее, где преподавал социологию вооружений. Ученик обогнал его в званиях на три ступеньки, но это не вызывало у старого служаки ничего, кроме глубокого удовлетворения, – таких у него был не один и даже не два. Правду говоря, штабс-капитан подумывал уже выйти в отставку и посвятить свою жизнь науке – благо, собранных им за долгую службу материалов хватило бы не то, что на диссертацию, а на целую профессорскую монографию, но этим планам помешала война.