Шахматный порядок

— Потрясающее место, — с искренним восхищением проговорила Хелена. Девушка шла в коротком желтом платье и белом жакете, который казался остальным ребятам немного необычным.

— Мы очень рады, что тебе понравилось, — добродушно улыбнулась Кэтрин.

Хелена отлично вписалась в компанию Альбуса: немка казалась весьма умным и обаятельным человеком, с которым всегда было бы приятно поговорить.

— Между прочим, ехать на турнир должна была не я, а моя подруга Эмма Вольф, — Хелен показала колдографию.

Девушка с портрета оказалась весьма симпатичной из-за удивительно гармоничного сочетания белокурых волос и бирюзовых глаз. Тонкие черты лица и стройная фигура добавляли облику немки нечто трогательное и нежное. Шла она, однако, весьма четко и уверенно, что выдавало в Эмме решительного человека.

— Но родителей Эммы, особенно мать, заподозрили в симпатии к Штирнеру и ее кандидатуру сняли, — сказала Хелена. — Кстати, у него фантастическая воля. Говорят, Штирнер в детстве переболел полиомиелитом, параличом спинного мозга. Он сам может ходить только с костылём. Но заставил себя ходить нормально магией!

— Ничего себе! — ахнула Кэт. Во всегда внимательном ехидном взгляде читалось искреннее потрясение. — Ты права: это чудо. Не каждый смог бы так упорно идти к цели при подобном раскладе, далеко не каждый…

— У нас многие размышляют, а зачем, мол, бороться с таким великим человеком? Не лучше ли примкнуть к нему и идти вместе? Штирнер даже может по снегу ходить в штиблетах: доказать всем, что он это может! Хотя ходит медленно.

— Изумительная личность, — покачала головой Кэт.

.

— Говорят, Штирнер пытается синтезировать черную смерть, — хлопая кобальтовыми глазами проговорила Лейпенгоф.

— Не хочу показаться глупым, но что это такое? — уточнил быстро Эрик. Кэтрин согласно кивнула.

— Вы ведь наверняка знаете про жуткую эпидемию чумы в четырнадцатом веке? — принялась за объяснения Хелена. — Так вот, не все современные ученые считают, что это была чума. Некоторые думают, что это чёрная смерть — некая неведомая болезнь, вымершая к нашему времени Теперь Штирнер хочет вернуть ее! — повторила Хелена.

— Но зачем это Штирнеру, интересно? Такая болезнь скосит множество людей, которых он мог бы сделать союзниками, — пожала плечами Кэт.

— Может, Штирнер таким образом решил врагов устранить и закрепить влияние? — задумался Эрик. — Эффективный способ. Общество будет видеть, насколько он силен и опасен.

— Или уничтожить некую страну или народ, который он сильно ненавидит… — задумчиво сказал Альбус.

— Тоже вариант: он же презирает маленькие страны, — поддержал друга Эрик.

— Или… Америку? — вдруг осенило Альбуса. — Помнишь, Клэр говорила, что Штирнер люто ненавидит американский народ и Америку?

— Интересная версия, — кивнул Эрик. — Америка ведь главное препятствие для его, так сказать, мечты.

— Не думаю, что Штирнер терзался угрызениями совести в отношении Америки. Они для него лишний народ, не создавший ничего ценного, — пожала плечами Хелена.

— Почему? Они же создали рок-музыку, — улыбнулся Эрик.

— Штирнер зовёт ее «искусством быдла» или «искусством скота», — ответила тихо Хелена. — Или искусством бездарей, которые сами не могут сочинять классическую симфонию или фугу.

— Музыка музыкой, а распространение американских ценностей Штирнер не простит, — отозвалась Кэт. — Отношение соответствующее.

— Интересно, почему все газеты писали про Александрину Бэрк, а о Штирнере ни строчки практически? — нахмурилась Кэт.

— Сам удивляюсь. Разве не должно общество знать о главном сопернике, если его нужно остановить? — вскинул брови Эрик.

— Общество? — чуть насмешливо спросила Кэтрин. — Что общество? Дементоры разошлись по всей стране, Пожиратели на свободе, а министерство одно твердит: «мы делаем все возможное». Еще и про Штирнера рассказать?

— Ну нужно же хоть раз донести до людей правду. Они имеют право знать о том, что им угрожает, — протянул Эрик.

Друзья вошли в полураскрытую дверь и очутился за прилавком «Сладкого королевства». Кафе было битком набит учениками, никто не обратил на вошедших внимания. Хелена с интересом рассматривала огромные куски нуги, грильяж с дробленым кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада. Посреди магазина громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек, воздушное мороженое.

— А тебе нравится у нас? — спросила Кэт, когда ребята заняли столик у окна.

— У вас очень красивая школа и хороший факультет! Но почему у вас такой невоспитанный факультет Гриффиндор? — удивилась Хелена.

— Может из-за войны, — ответил Эрик. — Гарри Поттер победил Темного Лорда недавно. Многие гриффиндорцы теперь мнят себя лучшими из лучших, к тому же на Слизерине много родственников так называемых врагов, в том числе и я.

— Ну и что? — хлопнула ресницами Хелена. — Во-первых, не они лично победили. Во-вторых, порядок никто не отменял.

— А у вас строго с дисциплиной? — спросила Кэт.

— Ну, так… — пожала плечами Хелена. — За побег в лес или горы могут посадить в карцер на пару дней без еды.

— С ума сойти! — изумился Эрик. — Строго!

— Строго это ещё мягко говоря, — вставила Кэт.

— Ну, а за мелочь типа болтовни на уроках профессор может ударить ученика синей молнией. Как укус осы, — сказала девочка.

— Ничего себе! Но на фоне голодовки это еще ничего, — протянул Эрик.

— Так не бегай в лес и не будешь голодать! — засмеялась Хелена.

— Просто любопытно человеку, — усмехнулся Эрик. — но лучше у вас не рисковать.

— Ну подожди: подрастаешь и удовлетворишь любопытство, — ответила шутливо Хелена.

* * *

Войдя вечерам в гостиную, Альбус услышал разговор Хелены и Кэтрин. Немка отлично влилась в компанию, чему Поттер был весьма рад — она казалась ему умным и интересным человеком, с которым всегда охота поговорить.

— А у Вагнера, — говорила Хелена, — последняя опера так и называется — «Гибель богов». Рагнарок. Мир гибнет в огне войны, и даже боги!