Шахматный порядок

— Адель не стоит завидовать из-за внешности и брать в идеал девушки, с ее-то равнодушием к моральным вопросам, — Альбусу казалось, что Гермиона говорит невероятно важно. — Красота и приятные манеры — это еще не все.

— Змеёныши говорят, что она всем помогает всегда, мира хочет, ласковая…

Ал вздрогнул. Роза сказала что-то хорошее об Аде? Это было также невероятно, как если бы черные квадратные часы пошли бы в другую сторону.

— Но косвенная Пожирательница Смерти, — назидательно повторила Гермиона. — Адель все равно, что ребенка втягивают в темные дела и настраивают против отца. Вот что действительно нехорошо. И дело не в том, что она могла предотвратить чьи-то проблемы — дело в том, что правильно быть именно против Пожирателей Смерти, за равенство всех.

«Тоже мне — менторша!» — с отвращением подумал Ал. Все-таки в у Ноттов и в «Горбин и Бэрк» было куда интереснее, чем со своей родней.

— Ты еще здесь, змееныш? — Альбус чертыхнулся: он не заметил, как Джеймс толкнул его в плечо, от чего Ал едва сохранил равновесие. — Иди к змеям шипеть! — захохотал он.

— Ты, змеёныш, надеюсь, не рассчитываешь, что поедешь в нашем семейном купе? — хмыкнула подошедшая Роза.

— Больно-то вы мне нужны! — Альбус постарался придать лицу брезгливо-равнодушное выражение.

— Там, аспид, поедут Поттеры-Уизли! — продекламировал Джеймс с нарочитой важностью. — А всяким выродившимся змеюкам там не место!

— Иди, слизеринец ты наш! — горько вздохнула Джинни.

Отца не было. Он срочно уехал в командировку во Францию, и не смог вернуться до сих пор. Лили жаловалась, что ей ехать ещё через год. Альбус махнул сестре рукой, быстро прошел через барьер и тотчас улыбнулся: черные кудряшки Эрика он бы узнал из тысячи других вихров, как и получилось. Пожав приятелю руку, Нотт весело улыбнулся и заговорил, словно они расстались только вчера.

— Пошли быстрее, не то кошаки займут весь поезд.

Альбус прыгнул в вагон вслед за другом. Кэтрин удалось найти довольно быстро. Она о чем-то увлеченно разговаривала с Моникой Селвин, будучи в нежно-розовом платье и новых голубых лодочках. За каникулы Забини вытянулась, а кудри стали длиннее. Моника тем временем изменила прическу с распущенных волос на «конский хвост» и, в отличии от подруги, надела бежевый брючный костюм.

— Мы не помешаем? — одновременно поинтересовались мальчишки, предварительно переглянувшись. Поезд уже тронулся, и за окном мелькнул конец платформы.

Кэтрин вздрогнула от неожиданности, а Моника кивнула.

— Интересно, почему Уизлетта нас побаивается? — спросила Кэтрин, когда ребята шли искать купе. Мимо как можно быстрее прошмыгнула Роза, бросив на слизеринцев напряжённый взгляд. — Будто мы в крапинку или полоску…

— Ей дядя Рон рассказывал, — махнул рукой Альбус, удобно пристроив чемодан на верхней полке.

— А что именно? — вскинул брови Эрик.

— Дядя Рон, — начал Альбус. — Говорил маленькой Розе: «Там вечный сумрак зелени… вечная тьма… слизеринцы встают и в темноте шипят… и варят чёрные зелья…»

— А гриффиндорцы рычат днями, ночью бродят в пижамах и строят зловещие планы на слизеринцев, — неожиданно раздался мелодичный голос Анжелики. — Зачем так пугать ребенка? Что лично я вашему Рону сделала, интересно? — девушка с улыбкой пожала плечами.

— Привет, — мягко улыбнулась Кэтрин. — Очень рада тебя видеть.

— Я тоже, — тепло ответила Розье. — И вам троим рада. Надеюсь, свободное купе найдете?

— И не сомневайся, — подмигнула весело Кэт. — Ты к девчонкам? Передавай привет!

— Непременно! — важно протянула Анжел.

Сидя в уютном купе, ребята разговорились. Оказывается, Адель Эйвери в этом году отправится на пробы в сборную Британии по квиддичу, а еще она сдала СОВ на все двенадцать баллов, зато Анжелика едва не провалила зельеварение, но все же собралась и сдала весьма достойно. Кэтрин рассказывала про Париж, а Эрик хвастался охотой на вальдшнепов, зато Селвин переплюнула их всех — она побывала в Санкт-Петербурге, культурной столице России. За окном мелькали мокрые луга.

— С этого года можно будет играть в квиддич, — важно объявил вошедший Скорпиус, присев рядом с Кэтрин. — Я на кольцах так поправлю перчатки, что у Джеймса душа уйдет в пятки.

Ребята дружно прыснули. Альбус подавил вздох: все же каким бы человеком не был его брат, игрок он весьма хороший, так что вряд ли он будет дрожать от одних только перчаток Малфоя.

— Джеймс струсит, когда объявят: «На кольцах Скорпиус Малфой»! — не успокаивался Скорпиус.

— Ты сначала пройди в сборную, — мягко улыбнулась Кэтрин. — А потом говори. Джеймс, кроме того, уже не первый год играет: что ему тебя бояться?

— Я играю не хуже отца! — обиженно ответил Скорпиус. — Меня следует опасаться, особенно Джеймсу!

— Мы все в прошлом году слышали, как ты играешь, — прыснула Кэтрин. — Хотя, с другой стороны, в процессе тренировок результат мог стать выше. Но вряд ли Джеймс будет так бояться новичка — других-то не боялся.

— И я бы не советовала особо воображать, — вставила Моника. — Ты ведь ещё не состоишь в сборной.

— И ты, Брут? — обижено посмотрел Скорп на Монику. Поезд сделал лихой поворот, обогнув небольшую сосновую рощу.

— Я не хочу ничего плохого, — поправилась Мон. — И буду очень рада, если ты пройдешь, просто подожди начала отборов.

— Пройду, куда денусь! — важно вставил Скорпиус.

— Не волнуйтесь, не пройдет никто, — вздохнул Альбус. — МакГонагалл издала новое постановление, что капитаны команд сами решают, кого брать и приглашать в команду. Отборов не будет

— Да не волнуюсь я, — с улыбкой пожала плечами Кэтрин. — Я же не играю. Постановление — может, и правильно. Знаешь кто на что способен и есть возможность выбрать лучшего без лишних.

— Но теперь все зависит от личных вкусов капитана, — вздохнул Эрик.

— Это да, — нахмурилась Кэтрин. — И смотря, что за капитан… Ответственность не помешает: нужно судить именно по способностям, а не по личным связям.

— Нет, ты только представь… — Альбус не сдержал улыбку, глядя как Скорпиус донимает бедную Кэт. — Мы на четвёртом курсе. Вылетают две команды на поле, я вишу над кольцами и тут объявляют «На кольцах — Скорпиус Малфой!» Джеймс аж на метле перевернулся, а я боевито перчатку подшнуровал и беспощадно посмотрел на врага. «Да, Джеймс, держись!»