Шахматный порядок

Деревья шелохнулись. Альбус вздрогнул. Дух вытянул белую руку и потянул его в зеркало…

Глава 16

На следующий день Альбус решил отправиться в Косую аллею: необходимо купить новую одежду, учебники. Кроме того на улице можно было хоть немного расслабиться от постоянного шума и ссор, царящих сейчас в его семье. Не было очередного скандала родителей и практически ежедневных насмешек кузин. Альбус был рад, что шел один, ещё и потому, что предоставлялась отличная возможность заглянуть в «Горбин и Бэрк».

Сердце Альбуса тревожно билось. Умом он уверял себя, что идти в «Горбин и Бэрк» не стоит. Однако в душе он знал, что непременно пойдет туда, и ничего с этим не поделаешь. Он пойдет туда обязательно, потому что так надо. «Кому надо?» — спрашивал себя Альбус. Он не мог найти ответ на этот вопрос, но прекрасно понимал, что в магазин он всё же отправится. И оттого, что он не мог найти ответ на свой вопрос, на душе становилось еще противнее.

Альбус вошел в Косой переулок неуверенно: было весьма непривычно идти одному, без окружения множества родственников. Он все ещё пытался бороться с желанием пойти в «Горбин и Бэрк», но ничего не мог с собой поделать. На нижнем этаже «Флориш и Блоттс» как обычно было полно народу. Альбус стал рассматривать книги, ищу что-нибудь об арабской магии времен Халифата, как вдруг его внимание привлекли две гриффиндорки. Алу обе они были знакомы: первой была высокая Кайли, второй — ее подруга Милли Лайонт. Альбус прислушался. Они, похоже, спорили о каком-то происшествии. «И Кайли, как обычно, читала мораль подруге», — фыркнул Поттер.

— А разве они ее поддерживали? — Удивилась Милли. — Энтони не сказал ни слова.

— Но Энтони говорил, что она еще и умная или что-то типа того, — назидательно сказала Кайли. — Очень неудачно, если видишь, что твои подруги явно неуверенно себя чувствуют рядом с этой девицей.

Альбус прищурился: он сразу понял, что речь идет об Энтони Лайонте: старшем брате Милли. Энтони дружил с Фредом Уизли и считался одним из лучших игроков в квиддич.

— Он хотел мира. Что-то вроде: «Ребята, ну хватит враждовать не из-за чего!», — прощебетала Милли.

— Тогда надо было не Доминик хвалить, а подруг, — не успокаивалась Кайли. — Говорить, что они и красавицы, и умницы, и Доминик им в подметки не годится. Девочки бы увидели, что все хорошо, их по-прежнему любят и ни на кого не меняют, и успокоились бы.

«Клоунесса!» — подумал Альбус, едва не прыснув от смеха.

— То есть Доминик надо опускать только за то, что она не изволит нравится тебе и кому-то там еще? — Милли, казалось, была искренне потрясена.

— Доминик надо было покритиковать (да она и заслужила это), но это даже не самое главное, — продолжала Кайли не терпящим возражения голосом. — Главное — польстить подругам, чтобы укрепить их пошатнувшуюся, видимо, уверенность в себе. Разве для того, чтобы поддержать друзей, не стоит за глаза покритиковать постороннего человека, которому от этого ни холодно, ни жарко?

Альбус глубоко вздохнул: была не была. Лучше сходить в магазин как можно раньше, иначе можно будет нарваться на кого-то из знакомых, форму и книги он всегда успеет приобрести. Впрочем, подумав немного, Альбус всё же купил учебники. Если кто-то привяжется, лучше сказать, что он покупал учебники, а теперь пошел за формой. Да, так будет логичнее. Заметив знакомый поворот, Альбус двинулся вперёд. Вдалеке показалась знакомая тонкая фигура. Неужели Рокси? Что она здесь делает?

Неожиданно от дома отделилась тень в лиловом плаще и чёрной шляпе.

— Мистер Булстроуд? — изумился Альбус.

— Тише, мой мальчик, тише, — знакомый человек в очках приложил палец к губам. — Пойдём, — шепнул он.

На душе стало радостно и приятно, словно он увидел старого товарища после долгого пребывания у чужих. Словно он был путешественником, вернувшимся домой из дальних краев.

— Мистер Булстроуд… — оглянулся Альбус. — Вы, как я слышал, скрываетесь от министерства? — Нависавшие силуэты домов казались мальчику настолько тёмными, словно их закоптила сажа.

— Не волнуйтесь, мой мальчик, я на легальном положении, — достав серебряный портсигар, Булстроуд закурил.

— У них нет фильтра? — изумился Ал.

— Это папиросы, мой друг. Большая редкость ныне.

— Я не слыхал про них… — честно сказал Альбус. — У отца и тети Гермионы только сигареты.

— Да, да… Папиросы — это частичка старого доброго мира, — улыбнулся Булстроуд краешками губ. — Частичка, которую они, — в его голосе мелькнула нескрываемая нотка презрения, — забыли уничтожить. Или не смогли, — добавил он, выпустив дым.

— А что это за мир? — спросил Альбус, глядя, как налетевший дождь начал барабанить по луже.

— Мир, где Королева мудро правила и магами, и магглами. Мир, где были Законом Род и Честь. Мир, где ценились благородство и заслуги. Мир, где древние маги по праву рождения были выше магглорожденных.

Булстроуд достал из кармана маленький стеклянный шар и отправил мальчику. Альбус поймал его и присмотрелся. В шаре тотчас мелькнула картинка, словно нарисованная пастелью или акварелью. Она изображала старинный замок на холме, поросший плющом и травами. В окошке главной башни, донжона, мерно горел свет, словно завлекая путников в промозглый летний вечер.

— В том мире даже магглы ходили в пиджаках и смокингах, в платьях и туфлях, а не в нынешних лохмотьях, — скривился Булстроуд.

— И этот мир… погиб? — пролепетал Альбус, отчего-то вспомнив дом Ноттов.

— Почти… — вздохнул Булстроуд. — Но ведь мы с тобой должны его вернуть, не правда ли? — подмигнул он.

Дождь усилился, проникая уже и под навес. Булстроуд мгновенно наколдовал большой черный зонт, под которым оказались они оба.

— А как можно вернуть прошлое? — спросил Альбус, глядя на воду.

Его взрослый товарищ в плаще и шляпе казался ему воплощением того ушедшего мира. И сейччас, гладя на хмурое небо, Ал словно перед собой старинные черные автомобили и людей в плащах, словно их фигуры былти слегка размыты полувыцветшей акварелью.

— А как МакГонагалл вернула правильную форму? — задумчиво посмотрел Булстроуд на лужу. — Как сказано в тибетской книге «Бардо тхедол», ни Закон, ни Хаос не должен править миром. Вчера победил Хаос. Ныне Закон нанёс поражение Хаосу. А завтра слуги Хаоса вновь потеснят Закон. Порой равновесие нарушается в одну сторону, и тогда смертный его корректирует. Но мировые весы будут качаться вечно…

— Мой отец скорректировал равновесие? — задумчиво спросил Альбус.

— Да. Как и все члены обоих Кругов, — кивнул Булстроуд. — Они корректируют равновесие Света и Тьмы.

— А как узнать, кто скорректирует равновесие? — вытянул шею Альбус. Сейчас, в отличие от дней, проведённых дома, ему хотелось слушать и слушать.

— Когда наступит время корректировки баланса это станет ясно само собой, — улыбнулся Булстроуд.

— А когда наступит время?

— Время… — Он снова затянулся папиросой. — Моя бабушка рассказала мне интересную историю. Зима тридцать пятого была невероятно теплой. Зимой тридцать шестого года вообще не было снега и шли дожди. Все говорили, что это начало потепления и скоро растают льды Гренландии. Но мудрый профессор травологии Герберт Бири лишь ехидно улыбался ученикам и говорил, что это начало небывалого похолодания! И в самом деле: лето тридцать восьмого года стало дождливым и холодным, а зима тридцать девятого года была со снежными бурями. Во время войны с Гриндевальдом снегопады были такие, что даже не всегда выходил Хогвартс-экспресс.