Шайтан Иван 4

— Ты уверен, что он не шпион?

— Я клянусь мамой и своим здоровьем, он торговец, сбывает мой товар и ничего более.

— Хорошо, я попробую тебе помочь, но не обещаю ничего. Ты понимаешь, о чём просишь меня? Жандармы, это не полиция.

— Я понимаю, Пётр Алексеевич, в долгу не останусь.

Глава 11

Неделей ранее. Тифлис. Кабинет начальника жандармского управления Кавказского округа полковника Баровича Ю. Г.

— Господин ротмистр, как вы могли допустить поездку Великого князя так близко к границе. Вы понимаете чем могла закончиться подобная авантюра.- полковник не кричал, голос его был сухим и официальным, но от этого ещё более колючим и неприятным. Ротмистр стоял по стойке смирно и не отводил глаз с полковника.

— От вас, Максим Сергеевич, ни как не ожидал.

Половник вздохнул с досадой, перейдя на доверительный тон, обычный для их общения.

— Я не ищу оправданий, Юрий Германович.- ответил ротмистр, почувствовавший, что официальная часть разговора закончилось.

— Оставалось только связать его высочество.

С другой стороны, нет худа без добра. Как выразился есаул Иванов: «Хотел понюхать дерьма вблизи, вот пусть и хлебает полной ложкой.» Я с ним полностью согласен.

— Даже так, — усмехнулся Барович.- Ваши впечатления об Иванове, Максим Сергеевич? Садитесь, хватит изображать тупого служаку. — с недовольством проворчал полковник.

— Трудно выразить двумя словами. Умен, харизматичен, пользуется абсолютным авторитетом у своих подчинённых. Вы знаете Юрий Германович, казаки сложный народ, но Иванова считают своим, настоящим казаком. Уровень дисциплины в сотне высочайший. Не тупой, вбитый мордобоем и палками, а осознанный. Первый бой с пятью сотнями конных башибузуков. Никогда не видел подобного. Больше двух сотен убитых и ни одного с нашей стороны. И бой егерского батальона, который потерял более половины. Их нельзя сравнивать. Мне кажется Иванов разгромил бы и эту тысячу, с минимальными потерями. А ночная атака на лагерь турок. Полторы тысячи человек, разгромлены и бежали. У Иванова несколько раненых. Как такое возможно? — не на шутку разошёлся ротмистр.

— Кажется, Максим Сергеевич, Иванов и вас очаровал — улыбнулся полковник.

— Можете смеяться, Юрий Германович, но общаясь с есаулом, ловил себя на мысли, что мне хочется, что бы он стал моим другом. Или считал меня таковым.- признался Булавин.

— Помните, Лермонтова, из гусар, поставленного под негласный надзор. Молодое дарование со скверным характером, который общался с Пушкиным и Радищевым. Сам, как и князь приехал и напросился на службу к есаулу. Говорят Атаман чуть не всыпал ему горячих, так он его достал. Ни чего, отлично служит хорунжим у князя Долгорукого в сотне. Прекрасно показал себя в боях, представлен к ордену Анны 4 степени. А сам князь, это же совершенно другой человек. И это всё заслуга есаула. Как у него получается? Не знаю, но факт на лицо. Его отдельная сотня лучшее формирование на всей линии.

— Хорошо, Максим Сергеевич, пожалуйста подробно, в докладной, опишите всё, что рассказали мне и напишите свои выводы по есаулу Иванову. Напомню вам, что это просьба генерала Бенкендорфа, тщательно отслеживать и постараться оградить Иванова от излишнего давления со стороны военного чиновничества. При необходимости оказать поддержку, не афишируя нашего участия. Когда вы намерены отправиться к себе, в Пятигорск?

— Завтра, утром, господин полковник.

— Прекрасно, держите меня в курсе всего, что связано с есаулом. До свидания, Максим Сергеевич.

После обеда у Ашота, мы с его человеком отправились к нам на постоялый двор. По тревоге собрал всех и ознакомив с делом отправил Савву с Эркеном наблюдать за нашими фигурантами. Они должны были отслеживать их и в случае изменения обстановки поставить меня в известность. Я же стал обдумывать наши дальнейшие действия.

К часам девяти на постоялый двор прикатил Эркен с молодым мужчиной. Видимо коляска принадлежала ему.

— Ваше благородие, разрешите доложить. Вот, общался больше часа с нашими знакомыми. Доставлен согласно вашему приказу.- доложился официально Эркен.

— Позвольте, по какому праву вы задерживаете меня. Меня ждут больные. — стал возмущаться задержанный.

— Есаул Иванов, командир отдельной сотни. Представьтесь.

— Жданович Николай Иванович, доктор, занимаюсь частной практикой. Постойте, — как-то странно посмотрел на меня доктор. — Не вы ли, тот сотник, который врачевал раненых после боя в Баракайской долине?

— А вы с какой целью интересуетесь? — Ответил я по-еврейски.

— Как с какой, это же вы показали свой метод лечения раненых. Мне рассказал об этом фельдшер, который был с вами. Весьма интересно — оживился доктор удобно устраиваясь на табурете.

— Вы знаете, господин есаул, ваша метода весьма эффективна, волшебный раствор применяемый мной, очень неплохо показал себя, обработка раны очищенным хлебным вином, тоже весьма хороша. А обработка рук вином, простая процедура, а сколько пользы! Нет, вы просто обязаны осветить свои труды и ознакомить с ними коллег.

Я просто растерялся от такого напора.

— Остановитесь, Николай Иванович. Мы обязательно обсудим медицинские вопросы, но после того, как вы ответите на мои вопросы.

— Хорошо, что вас интересует? Надеюсь это важно, раз вы задержали меня.

— Николай Иванович, вы поляк?

Жданович усмехнулся.

— Нет, ополяченный литвин, католик. Сослан на восемь лет поселения, как неблагонадежный. Окончил Петербургский университет, медицинский факультет. После работал в Варшаве, в госпитале Святой Валентины, состоял в кружке молодых патриотов Польши. Дворянин, но ничего не имею за спиной. Наше маленькое поместье забрали за долги, родственников нет, не женат, двадцать восемь лет. В настоящее время практикую в Пятигорске и при необходимости выезжаю в станицы и поселения. Вас что-то еще интересует?

Его тон был сухим, равнодушным, как будто он повторял его в сотый раз.

— Политикой не интересуюсь, переболел, знаете ли. Осознал, что Великая Польша, глупость несусветная. Дай, что-либо полякам, они сами все развалят со своим гонором и спесью.

— Тогда зачем вы были на встрече с купцами? —

Спросил я. Жданович заметно смутился.

— У меня не хватает средств для работы. Пан Хмелевский выделил мне пятьдесят рублей, серебром и попросил отвезти пару писем в две станицы, где отбывают ссылку другие поляки и передать им некоторые суммы.

— Так. А куда они собрались ехать?

— Я не знаю?

— Ну, что же, готов ответить на ваши вопросы.

Жданович не завалил, а утопил меня своими вопросами, каждый раз подчеркивая их важность. Единственно, когда он отвлёкся, увидев мою мазь. Он нюхал, тёр между пальцев, даже на вкус пробовал.

— И какова эффективность?

— Заметно снижает воспаление и осложнения, ускоряет заживление ран.

— Простите, есаул, а откуда у вас столь глубокие познания в медицине?

— Долгое общение со знающими людьми в народной медицине. Анализ, переработка полученных знаний и некоторое развитие методик касающихся боевых ранений.