Шайтан Иван 4

— Весьма толковое развитие. Не думали уйти в медицину.

— Нет, это не моё. Изучал, как важную необходимость в моей службе.

— Жаль, очень жаль. Позвольте мне записать некоторые ваши методы?

— Только у меня к вам просьба задержаться на некоторое время.

— Что ж, извольте, если это так необходимо.- с неохотой согласился доктор.

— Замечательно. Не хотите посмотреть мой набор скорой помощи? Аслан, принеси мою сумку.

— А это что за жидкость? А это что за раствор?..

Я подробно отвечал на вопросы доктора, уже смирившись с неизбежным.

— Да, читал о применении настойки йода и о том, что он вызывает сильные ожоги кожи. Я к сожалению не могу себе позволить купить эти кристаллы.

Мы беседовали до позднего вечера, пока я, сославшись на неотложные дела, не удалился в другую комнату, поручив Аслану присматривать за Ждановичем. Тот произвел впечатление человека, искренне увлечённого своим делом. В его глазах горел тот самый огонёк, который бывает только у тех, кто нашёл своё призвание.

Вернулся Савва, которого сменил Эркен.

Удалось узнать, что наши подопечные завтра утром выезжают в сторону Грозной. Они наняли возчика. Решили брать их утром, в верстах трёх от города, под видом казацкого патруля.

Мы ожидали уже час, когда появилась добротная телега с высокими бортами. Возчик похоже зажиточный крестьянин и двое пассажиров. Один типичный турок, а второй европеец. Оба добротно одеты, сидели в телеге и настороженно следили за нами.

— Стой, патруль, кто такие и куда направляемся? — Выступил Паша, — документ есть?

— А как же, — спокойно ответил крестьянин и полез за пазуху.

— Захват — крикнул я. Савва и Эркен, с лошадей прыгнули на не ожидавших нападения двух шпионов. Паша уложил лицом в землю ошеломлённого возчика. Отреагировать успел поляк, который откинулся и попытался выхватить нож, но получил сильный удар по голове и отключился.

— Савва, осторожней надо, он живой нужен.- Поморщился я, продолжая сидеть на Черныше контролируя окружающее пространство. Пленных связали, заткнули кляпы и повернули телегу в сторону молодого лесочка и кустарника. Отъехали метров пятьсот от дороги и остановились для проведения допроса. Эркен тщательно обыскал телегу и вещи задержанных.

— Что там интересного? — равнодушно спросил я.

— Вот, командир.

Эркен положил передо мной два кожаных пояса. Я посмотрел содержимое, турецкие золотые лиры и наши червонцы. Судя по весу, получится солидная сумма. Два свёртка с ассигнациями, приблизительно тысяч тридцать, не меньше. Развернул первую бумагу: Мехти Гуломов, купец из Владикавказа. Вторая –мещанин из Астрахани, Александр Пижманов. Бумаги подтверждены Пятигорским жандармским отделением.

— Занятно получается. Видимо, сидели и ждали документы, — думал я, рассматривая их. Совсем не разбираюсь в делопроизводстве таких паспортов.

— Придётся отдать их ротмистру Булавину. Что тогда делать с деньгами? Сдавать их жандармам… Ой, как не хочется.

Пленные сидели спокойно, без видимых признаков беспокойства. Возчика Паша отвел подальше и наказал сидеть тихо до особого распоряжения. Я кивнул Савве — он вытащил кляпы. Поляк долго отплевывался и спокойно сказал.

— По какому праву вы захватили нас? Или это простое ограбление? Впрочем, ничего удивительного, казаки всегда промышляли разбоем. Нас будут искать, поверьте. Во всём разберутся, вас найдут и накажут. Единственное, что могу предложить, вы отпускаете нас, возвращаете наши вещи, мы даём каждому по двадцать рублей золотом и забываем о недоразумении. Поверьте, в жандармерии есть люди, которые знают нас и то, куда мы едем. В случае если мы не прибудем в означенное число, нас начнут искать.

— Звучит всё складно и пугающе правдиво. Создаётся впечатление, что они состоят на службе у жандармов. А может, действительно состоят? Да, задачка…

Я видел, как Савва и Эркен с интересом наблюдали за моими действиями.

— Намекаете на то, что состоите на службе в жандармском корпусе? Можете чем-то подтвердить сей факт?

— В этом нет необходимости, господин казак. Вам всё объяснят в своё время, — поляк презрительно сплюнул.

В глазах турка мелькнула надежда.

— Замечательно. То, что меня ожидает, мы выяснили, пан Хмелевский.

Пан вздрогнул, явно не ожидал такого поворота.

— Теперь я расскажу, что ожидает вас. В любом случае вы всё расскажете и умрёте. Мы прикопаем вас, никто не узнает, что с вами случилось.

— Тогда зачем мне рассказывать, если вы всё равно убьёте меня? — мрачно ответил Хмелевский.

— Умереть можно по-разному. Вы просто не представляете, насколько разнообразен мир пыток и сколько существует способов причинить человеку боль.

Я внимательно следил за реакцией обоих. Пока они не верили, что я всерьёз намерен пытать.

— Начнём, пожалуй, с вас, уважаемый Мехти. Вы всё равно мало что знаете. Зато глядя на вас, пан Хмелевский потеряет иллюзию, что я блефую.

Турок побледнел, но держался из последних сил. Я кивнул Паше. Тот достал нож, провернул его в пальцах и подошёл к Мехти.

— Начнём с ушей.

Паша снял с него папаху и оттянул правое ухо. Мехти, белый как полотно, моментально взмок от пота.

— Стоп! Ты что, балбес, собрался разом отрезать ухо? Ни в коем случае! Постепенно, не спеша.

— Слушаюсь, ваше благородие.

Паша снова оттянул ухо и сделал надрез — с пол сантиметра, ничего страшного. Заживёт, даже незаметно будет. Но кровь уже текла.

— Нет, стойте! Во имя Всевышнего, остановитесь! Я всё скажу! Мы должны были…

Мехти заторопился, выкладывая всё, что знал. Если коротко, они должны были встретиться со ссыльными поляками, снабдить их деньгами, чтобы те закупили оружие и лошадей. В назначенное время ссыльные поселенцы должны были уйти в селение Амахи, по пути нападая на мелкие воинские команды и мирное население. Планировалось собрать около семидесяти человек. Впоследствии им обещали эмиграцию во Францию после года службы в рядах повстанцев, в качестве инструкторов. Многие из этих поляков в прошлом служили в армии, в лёгкой кавалерии.

Хмелевский должен был связаться с тремя поляками, служившими в гарнизоне крепости Грозной. Они должны были взорвать пороховые склады. А деньги, которые вёз Хмелевский, предназначались именно им.

— Хорошо, уважаемый Мехти, ты предстанешь перед всевышним в целом виде. Теперь с вами, пан Хмелевский.- Я кивнул Эркену.

— Отрежь пану Хмелевскому указательный и средний палец на правой руке, чтобы он не мог стрелять даже на том свете.

Эркен бесцеремонно повалил пан на живот и, придавив коленом, стал выкручивать пальцы.