Шелковый дар

Карин нахмурился, сел, потом стукнул кружкой по полу.

— Еще есть?

Выпитого было явно недостаточно, чтобы свалить рослого парня с ног. Но язык у него начал заплетаться, как и мысли. Это развеселило мальчишку, и он приволок всю бутылку, которую и вручил Карину. Тот, недолго думая, ее выпил и вскочил на ноги, которые тут же повели куда-то вбок.

— Что за…? — Карин ухватился за перегородку, останавливая ход.

— Ты напился, — серьезно сообщил ему Вторак. — Уже не холодно?

— Не, — срочно захотелось увидеть Тайю. — Ну я пошел.

Тут мальчишка испугался: день на дворе, все улицы на виду. Пьяный и болтающий на всю округу Карин доведет отца до приступа. Бешенства или дурноты, решил не выяснять. Развернул парня обратно к лежанке.

— Проспись-ка ты… Чуть позже сходишь, — ласково сказал, одновременно пытаясь уронить его на спину. Карин не поддался. Стряхнул с себя слабые руки и, спотыкаясь, побрел к двери.

— О нет! — простонал Вторак, поняв, что не справится с ним. — Стой же, дурень! — Бросился за ним, вцепился в рубаху на спине. — Давай я проведу тебя, хорошо?

Карин вдруг повернулся, потрепал мальчишку по макушке, приложил палец к губам и очаровательно улыбнулся, так что Вторак ошеломленно притих, как загипнотизированный, даже подался вперед, чтобы услышать:

— Я помню, ни слова! Иду к своему учителю.

В дверях столкнулся с остолбеневшим Солном и его матерью, обошел их и спустился с крыльца. Нехорошо вышло с немотой, купец будет ругаться, мелькнула мысль на задворках сознания.

Ноги в самом деле пытались жить собственной жизнью. Карину пришлось приложить немало усилий, чтобы направить себя прямо по улице к избе лекаря. Смотрел ровно вниз, ступая по мысленно нарисованной линии, но все же клонился то в одну, то во вторую сторону, отчего привлек к себе чрезмерное любопытство. Местные девицы уже давно следовали за ним, шушукаясь за спиной и примеряясь, как бы привлечь его внимание. Почти у самой хаты дядьки Бела все же окружили парня.

Тот остановился, когда на пути появились цветные юбки. Поднял глаза, щурясь на солнце. Встретился с несколькими парами других глаз.

— Привет, — сказала одна из девушек.

— Я Чаяна, — вторая ступила ближе. — А ты Карин?

Карин кивнул, устремил взгляд на такое близкое крыльцо. На котором, как назло, никого не было, ни лекаря, ни Тайи. Вздохнул и сделал шаг вперед, ожидая, что девушки пропустят его. Но они только встали плотнее.

— А меня звать Ликой, — назвалась крепкая девушка с русой косой. Ее круглое лицо сияло улыбкой, на носу виднелась россыпь веснушек совсем как у Солна. Карин почему-то подумал, что из них двоих вышла бы неплохая пара. Опять кивнул. Стало сложно стоять, еще и солнце припекало, развозя кашу в голове все сильнее. С еще больше тоской глянул на тенек под крыльцом.

Дверь распахнулась, и показался сам лекарь с корзиной. Сначала прищурился, разглядывая толкучку у своей избы, потом приметил высокую фигуру среди девиц. Закатил глаза.

— Я тебя все утро жду! — как можно громче крикнул, чтобы услышала каждая собака на улице. — Быстро сюда подойди!

Расстроено расступились сельчанки, пропуская ученика лекаря, тоскливые вздохи понеслись ему вслед. Бел ухватил Карина за локоть, когда тот проходил мимо, принюхался. Ругать пьяного бесполезно.

— Не выходи наружу, — только и велел, затолкал его в сени и закрыл дверь.

В избе навстречу выбежала Тайя. Карин, не останавливаясь, пошел прямо на нее, на ходу подхватил на руки и крепко сжал.

— Скучал, — пробормотал он.

Тайя несмело похлопала его по спине, немного растерявшись от такого напора.

— Я тоже. Карин, неудобно как-то, дядька Бел может вернуться. Поставь меня на пол.

— Нет, — отказался Карин и пошатнулся. Одной рукой оперся о стену. Подумал, что туда же можно облокотить и девушку, так будет удобнее. Что сразу и сделал, заставив Тайю ахнуть. Она вцепилась в его плечи, в то время как Карин прижал ее к стене, почти улегшись. Поднял голову. — Ты знаешь, что нравишься мне?

Он пил, догадалась Тайя. От него хорошо несло хмелем, и взгляд был слегка мутный. И язык молол первое, что приходило на ум. Она помимо воли рассмеялась. Выпивший Карин был до боли милым.

— Знаю.

— И я с первой встречи думаю только о том, что хочу тебя поцеловать.

Глаза Тайи недоверчиво распахнулись. Теплые губы Карина прижались к ее, она не успела ничего ответить. Даже подумать. Как он словно вдохнул весь летний жар в нее, наполняя грудь воздухом, отчего сжалось сердце. Тайя так отчетливо это ощутила, что замерла, не в силах поверить.

— Открой рот, — пробормотал Карин. — Ты на вкус словно морозный воздух. Невероятно…

Он наконец почувствовал себя дома. Поднялся так высоко, что грудь заломило от холода и на глазах выступили слезы. Щеки обожгло легким морозом, сильнее прижался к девушке, стремясь окунуться в родные запахи.

Она пахла горными вершинами, хвоей и шишками, что заставило Карина плотнее обхватить ее губы и задержать дыхание от восторга. Никогда не думал, что такое обычное действие, как прикосновение, может пусть вскачь сердце, до дрожи в ослабевших коленях. Очнулся от собственного длинного стона. Открыл глаза и только тогда сообразил, что делает.

Его руки уже вовсю гуляли в ее волосах, лихорадочно расплетая им же и заплетенную косу, его тело придавило ее к стене. Тайя тяжело дышала, так крепко вцепившись в его руки, что точно останутся синяки. И ее бледная кожа, о чудо, раскраснелась как мак.

Они точно занимались не тем, чем положено. Карин быстро оторвался от стены и поставил Тайю на ноги, отступил на шаг, потом еще. Девушка же качнулась назад и опять привалилась к стене, прижав руки к горящим щекам. Потом — к груди, подняла ошарашенные глаза, в которых отразился один огромный вопрос.

— Прости, — выпалил Карин. Ему вообще не следует пить, эта бутылка начисто лишила его и мозгов, и воли. Но Тайя была такая… волшебная.

Он ударил себя по лбу. Но это ничуть не помогло, хотелось вернуться и продолжить. Он протрезвел моментально, будто и не пил вовсе. Начал понимать, что шутки кончились, вряд ли после сегодняшнего он будет смотреть на девушку как на некое божество. Теперь все его мысли будут о том, как бы еще раз ее поцеловать.

Карин попятился к двери, на пороге столкнулся с лекарем, вернувшимся с полной корзиной трав.

— Надо перебрать… — только и успел проговорить Бел, как его ученика и след простыл. Перевел взгляд на свою больную у стены, жавшую руки к груди, после чего решил, что и сам в состоянии разобраться с лекарствами.

* * *

К концу недели в Холинку явился еще один новый человек. Родной брат кузнеца, который уехал в какой-то город так давно, что о нем уже никто и не помнил. Здоровый, метров двух ростом, как и его брат, только Кий чернявым уродился, и глаза как омут бездонные, а брат его больше рыжеватой масти был, еще и волосы непослушные торчали прядями, и глаза горели будто огнем, наглядно выставляя напоказ бойкий и горячий нрав хозяина. Кузнец совершенно ему не обрадовался.