Шесть с половиной ударов в минуту

– Уже темнеет, - сказала она, поднимаясь со стула. – Я зажгу твой любимый жёлтый огонь.

Коробка со спичками оказалась пустой. Ничего удивительного – эта Ралалья всё время забывала брать запас и спохватывалась, когда старый иссякал. Годы и усердные молитвы не излечили её рассеянность, да и едва ли что-то способно на это.

– Я принесу новую, - с неудовольствием представляя, что ей придётся лезть на склад в подпольном помещении монастыря, проговорила Катрия.

– Можно теперь зажечь белый? – спросила девочка. – Я люблю жёлтый огонь. Но уже скучаю по белому.

– Белый огонь нельзя зажечь спичками, - отчеканила женщина. – Это злой огонь.

– Почему он злой?

– Потому что только чудовища могут зажечь его.

На самом деле всего несколько чудовищ были способны на такое. И сейчас, спасибо Терпящей, их не было в этой половине мира.

Катрия покинула комнату и вернулась спустя пятнадцать минут с новой коробкой. Когда она шла по коридору к спальне девочки, её едва не сбила с ног несущаяся Ралалья.

– Демон! – вопила она, повисая на руке у настоятельницы. – Демон в нашей обители!

Катрия выронила спички и бросилась в комнату. Она не думала о том, как будет противостоять чудовищу и способна ли на это. Ворвавшись в помещение, женщина замерла. Возле кровати стояла растерянная Тиэ, всё ещё сжимавшая молитвенник, а на столе белым пламенем горела одинокая свеча.

– Кто был здесь? – тяжело дыша, выпалила настоятельница. – Ты видела кого-нибудь?

– Служительница. Она чего-то испугалась и убежала.

Дрожащая от напряжения женщина напугала девочку ещё больше, и малышка начала плакать.

– Я не понимаю, что происходит…

– Успокойся! Не плачь! – строго велела Катрия, выравнивая дыхание.

В комнате, очевидно, никого кроме них не было. Не ясно, кого видела Ралалья, но этот неизвестный уже ушёл. Теперь он мог быть где угодно, прятаться в любом закоулке монастыря.

– Не нужно плакать, - повторила настоятельница, приближаясь к ребёнку и обхватывая его за плечи. – Ты уверена, что никого больше не видела? Никого, кроме служительницы?

– Никого.

– А что, если… - Катрия осеклась. Безумная мысль пришла ей в голову, но отбрасывать её, не проверив, было нельзя. – Это служительница Ралалья зажгла свечу?

– Нет. Это я.

– Ты?!

Женщина отступила от девочки и пристально уставилась на неё. Малышка с покрасневшими от слёз глазами, в свою очередь, вперила взгляд в настоятельницу. Так они и стояли, рассматривая друг друга, будто видели впервые.

– Я сделала что-то неправильное? – неуверенно промолвила девочка.

– Нет. Всё хорошо, - стараясь, чтобы её голос звучал как можно естественнее, выдавила Катрия. – Я просто удивлена, что ты так умеешь.

– Здорово, правда? Иногда, когда я очень захочу, я могу зажечь белый огонь. Это значит, что я чудовище?

– Нет. Вовсе нет.

Женщина подняла голову и уставилась на гобелен, изображавший молящихся монахинь. И сама начала мысленно молиться. Молчание затянулось, и настоятельница принудила себя заговорить.

– Раз спички больше не нужны, я пойду. Доброго вечера.

– Вы всё равно их принесите, пожалуйста, - попросила девочка. – Жёлтый огонь очень красивый.

Катрия выдавила полуулыбку и вышла из комнаты. Только тогда она почувствовала себя в безопасности и, прислонившись спиной к стене, запрокинула голову. Но тут же одёрнула себя. Нельзя, чтобы послушницы увидели её страх! Сейчас самое важное – это не позволить панике распространиться по монастырю. Если начнётся суматоха, а ужас завладеет сердцами монахинь, в стенах поселится хаос, что придаст сил демону. Катрия сожалела лишь о том, что Ралалья убежала сломя голову. Эта глупая курица разнесёт семена по всем уголкам!

Женщина собралась с мыслями и поспешила предотвращать катастрофу. Опыт главного управителя и привычка решать проблемы самостоятельно помогли настоятельнице действовать хладнокровно. Она потушила зарождавшуюся панику и убедила монахинь, ставшими случайными свидетельницами истерики Ралальи, что служительнице просто привиделось в полутьме.

– Беспокоиться не о чем, - спокойным тоном повторяла она, хотя внутри у неё всё пылало.

Уже поздно ночью Катрия собрала небольшой совет в комнате Арэви. Разбуженная старушка пришла в бешенство, но столкнувшись с ледяной решимостью своей ученицы, уступила ей. Что, в конце концов, мог сделать прикованный к постели человек против сильной и дорвавшейся до власти женщины?

Помимо Арэви и Катрии на совещании присутствовали ещё две пожилые монахини, умудрённые опытом и надёжные в отношении хранения тайн.

– Ты уверена, Катрия? – внимательно выслушав её, проворчала Арэви. – Кто-то в комнате зажёг свечу, а девочке могло показаться, что это была она.

– Это возможно, - согласилась её ученица. – Поэтому нужно удостовериться прежде, чем принимать поспешные решения.

– Может, сразу провести ритуал очищения? – предложила одна из монахинь, поправляя съехавшие на нос очки.

– И разозлить демона? Неблагоразумно! – отрезала Катрия. – Белый огонь, настоятельница, белый! Это должно вам о чём-то сообщить!

– Ты намекаешь, что нам не хватит сил изгнать этого демона? – повысила голос Арэви.

– Без помощи представителей На-Ла или Лангзама – едва ли.

Старушка закатила глаза. Катрия знала, что в прошлом у её наставницы и Lux Veritatis были натянутые отношения. Какова бы ни была их причина, Арэви до сих пор не доверяла собратьям по вере и не принимала их помощь. А также ставила Катрии в упрёк, что она якшается со служителями Риндожи и Лангзама.

– Думайте, что хотите, но моя версия такова: тело девочки попало под власть демонической сущности, - продолжила женщина. – Её нашли в лесу в окружении Сменщиков и Нагнетателей, а также одного опасного окультиста. До прибытия людей из Риндожи они провели ритуал, в результате которого сущность демона закрепилась за телом ребёнка.

– Но прошло несколько месяцев. Почему же девочка до сих пор в своём уме? – спросила одна из монахинь.

– Возможно, на пробуждение такого могущественного существа нужно много времени. Или он уже завладел её разумом и притворяется. Но в таком случае ни меня, ни вас уже не было бы в живых.

– Или не будет к концу этой ночи, - насмешливо изрекла Арэви.

Катрия смерила её недовольным взглядом. Глупая старуха ещё и веселится! Ей-то нечего терять, она своё уже отжила. А что будет с остальными обитателями монастыря? С молодыми девушками, полными надежд и светлых устремлений, с женщинами, не успевшими проявить свои благодетели?

– Или демон в теле служительницы Ралальи, - предположила молчавшая до этого монахиня. – Он устроил этот спектакль, чтобы мы думали на девочку. А та сама не поняла, отчего зажглась свеча, и решила, что это её заслуга.