Шесть с половиной ударов в минуту

– Ты Нахиирдо? – не до конца покидая область тени, спросил он.

Я сделала осторожный шаг в его сторону и кивнула. Вот оно! Наконец-то! В груди радостно ёкнуло, и в уголке шевельнулась мысль, что неизвестность и ожидание – страшные орудия, которые с этой минуты более не властны надо мной.

– Я прибыла в Байонель по приглашению, - я понизила голос, опасаясь, что наш разговор могут подслушать, - Сайтроми.

– Знаю, - терпеливо проговорил собеседник. Он нагнулся вперёд, но когда я сделала ещё шажок в его сторону, инстинктивно качнулся назад. У него был острый подбородок, но разглядеть лицо как следует не позволяла как будто искусственно навеянная тьма под капюшоном. Должно быть, он являлся Сменщиком и не обладал конкретной формой тела, принимая человеческий облик по необходимости.

– Значит, он уже ждёт меня. Идёмте.

– Нет, - отрезал Спустившийся. – Мы не пойдём.

Он чутко втянул воздух и вдруг исчез. Я рванула в проход между домами, где он секунду назад стоял, но тут послышался скрип рамы, и из окна высунулась женская голова.

– Иди сюда, проказник! – громко заверещала она, и со стороны леса послышалось раздражённое «Иду уже!». – Никак домой не загонишь.

Когда ворчливая женщина скрылась, Спустившийся появился вновь. Он был весьма осторожен, даже притом что шансы заметить его равнялись почти нулю. Это означало, что отец и его подчинённые находились в щекотливой ситуации, в которой неоправданный риск мог дорого обойтись.

– Что же мы, полетим? – передразнила я тень, возвращая его к прерванному разговору.

– Ты не поняла. Король более не желает тебя видеть. Ты опоздала на встречу, и у него нет времени на тебя.

Я ожидала взрыва в душе, когда увижу отца. Он случился, но раньше. Мир стал слишком ярким, но, моргнув, я поняла, что с ним всё в порядке: это во мне разбилась одна линза восприятия, но сразу же на её место встала другая.

– Опоздала? – вот и всё, что получилось выдавить.

Так значит, те часы, что я блуждала по городу, он просто игнорировал моё присутствие?

– Он просил тебя торопиться, - терпеливо пояснял Спустившийся. – Ты опоздала к сроку.

– Я торопилась, как могла! Я не могу перемещаться в пространстве, как некоторые из вас! Мне пришлось добираться своим ходом! И после этого он не может выкроить пары минут, чтобы поговорить со мной?

Он даже не удосужился лично предстать передо мной и сказать это в лицо. Плевать мне на их нынешнее положение! Каким бы опасным оно ни было, Сайтроми обязан был увидеться со мной. А если знал, что выходить ко мне будет рискованно, разумнее было пересмотреть планы и выбрать другое место.

Я сжала кулаки и гневно надвинулась на собеседника. Спустившийся не шелохнулся, но его тело будто уменьшилось. Я догадалась, что он собрался покинуть меня. И на этом всё. У меня не будет ниточки, ведущей к Сайтроми.

– Стой! – мой тон явно не понравился посыльному. Тень склонилась вперёд, и я почувствовала, как бегут по коже мурашки. – Я ничего не понимаю. Чем таким важным он занят, что не может уделить мне ни минуты? Он сам позвал меня, а теперь не хочет видеть? Ты хоть знаешь, сколько я добиралась сюда? – я выдохнула, надеясь утихомирить пылавший в груди огонь. – Ладно, мне… У меня нет права требовать что-либо, но… Я готова подождать. Я готова ждать, сколько потребуется. Просто передай ему это. Скажи, что я останусь здесь, в Байонеле, или пойду в любое другое место, если ему будет удобнее поговорить со мной там…

– Нет, - выставив руку, Спустившийся прервал мои изливания. – Твой лимит истёк. Король просил, чтобы ты ушла. Это означает, что в ближайшее время тебе не увидеться с ним.

– Вот как…

На этом роль посла слов Сайтроми была завершена, и Спустившийся отвернулся, чтобы скользнуть в тень. Но тут в его руку вцепилась задетая за живое черноволосая девочка, которую приказы Короля не волновали. Должно быть, Спустившегося это сильно удивило, потому что я почувствовала дрожь в его теле.

– Скажи ему! А иначе потом я не захочу выделить время на встречу с ним!

Мне плевать, Король Сайтроми или нет! Я была его единственной, невозможной дочерью, которую он сам позвал. Что за ерунда творится в его голове, если он верит, что может поманить меня рукой, а после дать пощёчину? А если на это была обоснованная причина (а об этом я тоже успела подумать), отчего не передать её вместе с подданным? «Ты попадёшь под удар, обожди» или «Lux Veritatis взял мой след, я не знаю, когда оторвусь». Да как угодно! Если не побоялся прислать своего с сообщением, значит, не так уж тяжело его положение.

Я просто не понимала, что происходит. Это выбивало меня из колеи. А ещё невыносимее было думать, что единственный шанс разобраться сбегал от меня.

– Как ты… держишь меня? – выпалил Спустившийся, резко дёргаясь назад. – Ты не можешь коснуться моей плоти! Это невозможно!

Я ещё крепче сжала пальцы, и рукав затрепетал в моей ладони. Он, как и сам хозяин, стремился распасться на дым, улетучиться, но моя хватка не пускала его. Я не услышала ответа, а потому не могла позволить единственной возможности связаться с отцом растаять.

Моё упрямство разозлило Спустившего. Он оправился от изумления и дёргал руку яростнее. Хотя я тоже была сердита и не намеревалась отступать, мои силы были скудными. Мощным телодвижением противник оторвал меня от земли и по дугообразной с размаху ударил о стену. Из меня вышибло дух, и в этот момент он сбежал. Ещё какое-то время я просто лежала, кусая губы от досады и мысленно ругаясь.

В голове сделалось как-то пусто. Я бегун, которому в конце вообще не дали никакого приза, а требовать не оставалось душевного настроя. Или же…

Я поднялась и прислонилась спиной к стене. Ох, ну и пустая моя черепушка! Как можно так игнорировать очевидное? Зачем просила Спустившегося передавать моё сообщение Сайтроми, если и сама могла достучаться до него! Ведь только сегодня раздумывала о магии имён…

Но выстреливать поток слов сейчас, на горячую голову, было бы безрассудно. Мне следовало обдумать, как вкратце выразить всё то, что осадком осело на сердце.

Что-то в этом мраморном горшке было неправильным. Я смотрела на работу мастера и видела, в каких местах не достаёт орнамента. Закончить его я не могла, поскольку в руках держала тупой инструмент. Таким только колбасу кромсать, а не с мрамором работать. Вместо завитушки отколю ручку или трещину пущу. А мастер потом в ужасе за голову схватится, сетуя, что я полезла со своими поправками в его творение. Но ведь он сам дал мне в руки молоточек, чему же теперь удивляться?

– Мне всё ясно, Сайтроми, - в полголоса произнесла я, закрывая глаза и представляя, что собеседник в паре шагов. – Очевидно, что замысел твой мне не понять, пока я не располагаю нужным количеством деталей. Это вовсе не значит, что меня не задевает твоя попытка уйти от разговора. Двадцать лет для меня – чудовищно большой срок, хотя ты чувствуешь время иначе и не понимаешь этого. Сайтроми, - повторила я, не уверенная, сколь много слышит Король после произнесения его имени вслух, - я останусь в городе ещё на сутки, но потом уйду.