Шесть с половиной ударов в минуту

В орден я не хотела, но задержаться в дороге подле этого необыкновенно яркого юнца с огромным сердцем – да. Мне не хватало в жизни этой наивной доверчивости и оптимизма, которые так и лились из Рандарелла.

Интересно, если бы он был на корабле, удалось бы ему подбодрить этих людей, соединить души незримой цепью веры в их доброту? Кто знает.

Оставшись наедине с загадкой, Эрегар всё же смог докопаться до сути, и за это нельзя не уважать его. Мужчину никто не убивал. Он сам вспорол себе брюхо ножницами, когда в темноте каюты перепутал склянки и вместо лекарства пригубил какую-то едкую жидкость от злых духов из сумки жены. Раствор разъел бедолаге внутренности и вызвал страшную аллергическую реакцию, и с мутным сознанием, стараясь прекратить невыносимые пытки, мужчина всадил в себя ножницы.

Люди вздохнули с облегчением. Несчастный случай, какое облегчение! Ну, и досада, конечно же, прибавляли они, ведь человек умер. Зато среди экипажа и пассажиров нет убийцы. Хвала Эрегару! Хвала человеческой глупости! Недавние зашуганные кролики сняли с себя злобу и, скомкав, запихали в дальний ящик – до следующего раза. К людям вернулось радушие и хорошее настроение – их новые наряды на грядущие дни.

Меня тошнит от них.

Сойдя на берег, я почувствовала облегчение. Не только потому, что утомительная качка и забивавшаяся в ноздри соль остались позади. Я покинула бал лицемеров. А ещё открывала новую страницу своей жизни, и пока ещё не знала, будет она приятной или болезненной. Но уже ощущала нетерпение поскорее выяснить это.

========== Глава 14 ==========

Глава 14.1

Последствия

В том, что выбор пал на неё, простую девушку из забытой Терпящей деревни, не имелось никакой заслуги. Она была такой же, как и все остальные, только чуть моложе предыдущих. Ей тогда только исполнилось двадцать лет. Это был самый банальный вечер после ничем не примечательного дня. Вот только встреча с мужчиной оказалась особенной, но в этом, опять же, не было её достижения. Так получилось. Очередная прихоть насмешливой судьбы или желание Вселенной, запланировавшей воплотить в реальность парочку своих планов на тот вечер. Но девушка не думала о таких высоких материях. Ей виделось, что это была воля высшего существа, падшего, но не павшего в глазах своих соратников.

Он не обладала особым чутьём, но сразу поняла, что он – не человек. Внешне был похож на простого мужчину, но внутри… Его внутренняя сила в мгновение сломила её волю, разбросала по уголкам сознания частицы её сущности, подчинила себе. Даже если бы она хотела, то не могла сопротивляться ему. Незнакомец оказался настолько велик и могущественен, что всё её маленькое «я» буквально разрывало от неспособности постичь его суть.

Он был не простым демоном. Он был одним из величайших.

Всё, что девушка слышала о нём раньше, показалось теперь преуменьшением, глупыми набросками несмышленого ребёнка, который не в состоянии видеть всю шедевральность написанной гением картины. Малыш пытается пересказать содержание нелепыми фразами, не догадываясь, как бесполезны и жалки его потуги. Теперь она это понимала.

И, подобно глупому ребёнку, была напугана. Краешком сознания она лицезрела своё падение и дрожала от ужаса. Почему подобное выпало на её долю? Что кошмар человечества мог найти в ней, неграмотной крестьянке? Лучше бы он осквернил своим присутствием любую другую девушку, оставив её душу и дальше нежиться в потёмках узкого мировоззрения. Она не могла не трепетать при мысли, что по каким-то неведомым ей причинам главный враг человеческого рода доставлял ей столько удовольствия, сколько не получалось ни у одного любовника до этого. При всём желании чувствовать себя жертвой и только, девушка не могла не признать, что помимо боли внизу живота испытывала блаженство и сладостную негу. Это было омерзительно. Если бы покойные родители узнали о её грехе, они бы не только отказались от дочери, но и умертвили бы своими руками, а потом и себя заодно.

– Пожалуйста, не надо, - глотая слёзы стыда, умоляла она.

Он ласково провёл рукой по её щеке и зажал рот. Он был властным, как и предписано королям, и не терпел неповиновения.

И тогда, находясь в его удушающих объятьях, она увидела в его глазах Вселенную. А Вселенная увидела её. Она лицезрела эту маленькую женщину, внезапно разглядевшую Её в душе демона. В сознание девушки хлынул поток, затмив воспоминания обо всей жизни. Это видение было настолько живым и объёмным, что она могла дотянуться до рождающихся образов рукой. Если эти звёзды – материал, из которого соткана его душа, то он несравненно прекрасен. Она никогда не чувствовала ничего, что могло бы сравниться с этим откровением. Но звёзды – это было не всё. За этими яркими обжигающими пятнами зияла тьма и холод безграничной пустоты. Они засасывали в себя, сдавливали до треска костей и ломоты в мышцах. Этот довлеющий мрак, который невозможно описать существующим языком, также являлся деталью его души. Он весь был выписан из этих чёрных завитушек, клубящихся вокруг блеска небесных светил.

Подавляемая его нетерпением и грубой страстью, девушка будто слилась с его разумом. Она познала лишь малую часть его, но этого оказалось ошеломляюще много для её ограниченного восприятия. Это было тяжело. Он же видел её насквозь и ухмылялся внезапно открывшейся ей истине. Право, настоящий демон!

– Разве не об этом ты мечтала? – шептал он ей в ухо. – Оказаться в руках дышащего желанием короля?

– Да, - признавалась она, приникая к нему всем телом. – Сделай это ещё раз.

Ведь после, верила она, её ждёт страшная кара за соблазн. Демон пожрёт её душу или вывернет тело наизнанку, как глупому агнцу, поддавшемуся на сладостные речи волка. Но Король был слишком самоуверен, чтобы опасаться, будто соитие с человеком обернётся для него чем-то неприятным. Он, как и всегда, просто оставил девушку жить с тем, что она испытала, не интересуясь, способна ли бедняжка уложить в голове все увиденные образы. И Вселенная наказала его за это.

Когда Сайтроми видел маленькую черноволосую девочку, так похожую на мать, он думал лишь о том, какое у Вселенной злое чувство юмора.

Глава 14.2

Случай в городе

Мелкая галька хрустела под подошвами, и этот звук таил в себе что-то зловещее, чужеродное, словно был музыкой из другого, более страшного измерения. Я из-за этого даже внимательнее всмотрелась в черты города, но фантазии уже утихли. Лёгкий ветерок выдул из меня нахлынувшие ощущения, заменив их умиротворением. Я откинула хвост за спину и сделала уверенные шаги, представляя, как переступаю невидимую границу. Никогда ещё по приезду в незнакомое селение меня не охватывало такое щекочущее волнение. Однако ничего удивительного тут не было: ведь раньше я никогда не придавала выраставшим на пути городам столь многого значения. Но не теперь. Байонель виделся мне не простым нагромождением домов и петлявших улочек. Ещё до того, как увидеть его, я осознала, что облик города совершенно неважен. Пусть это будет захудалый уголок, небрежной рукой нанесённый на ландшафт, с осыпающимися зданиями, ветхими памятниками и скучающими жителями, мечтавшими уехать из подобной дыры куда подальше. Пусть это будет культурный центр целого народа, о котором местные отзываются с гордостью, а приезжие – с почтением и благоговением. Пусть он окажется под стать величественным столицам, посетить которые грезят жители безликих городов и крохотных деревенек.

Что бы ни предстало в итоге, я отнесусь одинаково. Для меня Байонель – это в первую очередь место, где я встречусь с отцом. Каждый камешек на дороге, каждый поворот, каждое слово, эхом отразившееся от стен, пропитаны этим волнительным ожиданием. Мои ощущения замазали истинные краски поселения, создав мой собственный Байонель, который видела и понимала только я. Наверное, так происходило со всеми мыслящими существами. Какой-нибудь индивид со своим восприятием относился к городу как к серому сосредоточию повседневной рутины, тюрьме, из которой невозможно сбежать. Для другого это был результат кропотливой работы людей, основавших Байонель, шедевром, сосредоточием человеческой воли и усилий. Для третьего – невыразительный кусок, что окружал человека просто потому, что иначе и быть не может, так как не позволено самим Мирозданием, и всё тут. И эти неповторимые наборы чужих взглядов относились к городу, застывшему в пространстве в конкретной форме. Ну не странного ли? В этой маленькой точке на карте стоял всего один Байонель, но вместе с тем их было великое множество. Любопытно, столь разное восприятие предмета создаёт новые слои реальности, или все эти оценочные покраски происходят исключительно в головах людей?

Наверное, не общайся я с Юдаиф о мировоззрениях, никогда бы не подумала о подобном.

Когда только сошла с пирса, была проникнута новизной путешествия. Вот я на острове! Впервые в своей жизни! Как люди ощущают себя, живя на этой ограниченной земле? Это не гигантский материк, это… остров. За день-два можно доехать от одного края до другого. Выходишь на побережье и видишь море… снова. Удивительно!

Однако, углубившись внутрь земли, я потеряла это чувство. Меня обступили леса и поля, мы проезжали мимо обыкновенных городов, мало чем отличавшихся от тех, что видела на континенте. И я начала забывать, что находилась на острове.

И вот Баойнель. Поселение не было огорожено, и, выйдя из подлеска, я беспрепятственно зашла на его границу. Руки затекли таскать свою поклажу, и пришлось опустить её на землю, прислонившись плечом к стене дома. Через дорогу бабушка на лавочке оторвалась от чтения и посмотрела на меня. На подоконнике в метре от моей головы за ухом чесала кошка. Всё вроде бы обычно, но из-за моего настроя даже эти банальные вещи казались какими-то особенными.

Вместе с бутоном нового, ещё не осознанного до конца чувства назревала проблема. Я полагала, что она решится сама собой, но этого не происходило. Когда я приближалась к Байонелю, позвала отца по имени, ведь озвучивать его на улицах селения людей – не самая здравая мысль. Сайтроми обязан был услышать призыв и отправить кого-нибудь встретить меня. Либо выйти самому, но такая возможность виделась мне призрачной. Он слишком осторожен и не станет рисковать столь редким шансом побродить по Верхнему этажу. Да и едва ли Король Спустившихся прячется в самом городе, на виду у жителей. Но он велел прийти именно сюда, а значит, понимал, что дочь начнёт разыскивать его в этом месте.