Шестьдесят рассказов
Шрифт:
– Нет, эта вещь слишком ценная и необычная для яркого дневного света, нам необходима тень, эта вещь слишком…
– Если скажется, что это самый обычный…
– Нет, нет, нет, ничего подобного. Вы хотите сказать, вы думаете, я могу оказаться этим, как их там называют, одним из этих парней, которые…
– Ваши речи, сэр, дают серьезнейшие основания для такого предположения.
– А как ваше имя?
– Молл. Бешеная Молл. Известна также как Бедняжка Молл.
– Прекрасное имя. А вы не могли бы назвать
Молл подытожила его ударом в яйца.
Господи Иисусе, все эти ублюдки, ну что ты будешь с ними делать?
Она заходит в магазин и покупает банку полировальной пасты.
Отполирую свой изумруд до такой на хрен яркости, что все вы на хрен ослепнете.
Сидит на улице с корзинкой грязных продажных морд. Грязные морды всех расцветок, белые черные желтые коричневые розовато-красные.
– Купите грязную морду! Украсьте ею свою жену! Купите грязную морду! Усложните себе жизнь.
Но никто не покупает.
Парень толкает по улице сломанный велосипед.
– Эй леди что это за штуки они вроде как лица.
– Они самые и есть, лица.
– Леди, до Хэллоуина еще целых…
– Ладно, парень, двигай дальше, не хочешь покупать лицо, так двигай дальше.
– Так это же настоящие лица, леди. Господи, я хотел сказать, они же самые настоящие,эти лица…
– Четырнадцать девяносто пять парень у тебя есть при себе деньги?
– Да я и трогать их не хочу, выглядят словно их сняли с мертвых людей.
– Тебе будет легче, если я скажу, что они пластиковые?
– Да я все-таки надеюсь, что они не..
– О'кей, они пластиковые. Что это с твоим великом?
– Цепь порвалась.
– Дай-ка ее сюда.
Парень протягивает ей велосипедную цепь.
Молл засунула концы цепи в рот, немного пожевала.
– Вот и все дела.
Парень берет цепь в руки, сильно дергает. Она в полном порядке.
– Ну вообще. Как вы это делаете, леди?
Молл сплевывает и вытирает губы рукавом.
– А теперь мальчонка двигай дальше кончай трепотню я от тебя устала.
– Так вы что, леди, волшебница?
– В слишком малой степени.
Вернувшись домой, Молл играет на гобое.
– Я люблю гобой. Тембр гобоя.
– Благородный, благородный гобой!
– Конечно же, это не на всякий вкус. Не всякий торчит на гобое.
– Ух! Проклятый гобой опять согласился взять эту ноту.
– Не самый, пожалуй, популярный инструмент нашего времени. А какой же самый? Матюгальник, это уж точно.
– Чего он полез ко мне? Чего?
– Может быть, всему виной это самое одиночество богов. О ты, великий и могучий, обожаемый мною безмерно, о ты, ублюдок, иже плодишь ублюдков…
– Засунутые в пыльную кладовку боги, о которых никто больше не вспоминает. А ведь какие были прежде живчики.
–
Отполирую свой изумруд до такой на хрен яркости, что все вы на хрен ослепнете.– Что это, Боже милостивый?
– Вандермастер задействовал Ступню!
– Боже мой, вы только посмотрите на эту дыру!
– Чудовищно и ужасно!
– Да что же это, Матерь Божья?
– Вандермастер задействовал Ступню!
– Это сделала Ступня? Не верю и не поверю.
– Ты не веришь? Как тебя звать?
– Меня зовут Нюня. Я не верю, что Ступня могла сделать такое. Не верю на все сто процентов.
– Веришь не веришь, а вот оно, перед глазами. Как ты думаешь, они уцелели? Молл и изумруд.
– Структурно дом вроде бы и ничего. Подзакоптил- ся, а так ничего.
– Что сталось с Пустобрехом?
– Ты имеешь в виду Пустобреха, который стоял перед домом, ежесекундно готовый дать промеж глаз любому сучьему сыну, который…
– Его нет в дыре!
– Дай-ка взглянуть. Как тебя звать?
– Меня зовут Смутьян. Нет, в дыре его нет. Ни хоть малого клочка.
– Бедный, верный Пустобрех!
– Думаешь, Молл еще там, внутри? Да и вообще, откуда мы знаем, что это верное место?
– По радио говорили. А как тебя, к слову, звать?
– Меня зовут Хо-хо. Смотри, как дымится земля!
– Эта чудовищная история лишний раз демонстрирует ужасающую мощь Ступни.
– Да, и я не могу унять дрожь ужаса. Бедный Пустобрех!
– Верный, благородный Пустобрех!
– Мистер Вандермастер.
– Мадам.
– Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо.
– В красное кресло.
– Большое спасибо.
– Вы позволите предложить вам выпить?
– Да, спасибо, я не отказался бы от глотка чего- нибудь.
– Виски, если я не ошибаюсь?
– Да, виски.
– Пожалуй, я последую вашему примеру, эта неделя была крайне утомительна.
– Чистка и уход, как я понимаю.
– Да, чистка и уход, а в довершение всего сюда заявилась некая особа из средств массовой информации.
– Как же это докучно.
– Да, это было в высшей степени докучно, настыр- ность этой женщины в исполнении своего крайне странного профессионального долга не поддается описанию.
– И конечно же она расспрашивала вас про изумруд.
– Она очень интересовалась изумрудом.
– И ничему не верила.
– Да, не верила, но, возможно, это присуще избранной ею профессии?
– Есть и такое мнение. Она его видела?
– Нет, он спал, и мне не хотелось…
– Естественно. Но откуда эта особа узнала, что вы превратились в предмет интереса для широкой публики?
– Полагаю, всему виной бестактность повивальной ведьмы. Некоторые личности лишены самого элементарного такта.