Шестьдесят рассказов

с инструкцией, будут…

– Неудержимо нарастать в числе, пока полная сумма того, что наросло, не создаст давления настолько огромного, что каждая черта, большая или мелкая, каждой жизни, большой или мелкой, будет мгновенно изучаться, оцениваться, проходить беспристрастный суд и по его решению выравниваться. Так, если у одного мужика есть маленькое преимущество, дающее ему маленькую фору, оно будет мгновенно у него изъято, и наоборот, если у другого мужика обнаружится маленькая нехватка, какая-нибудь маленькая нехватка, эта маленькая нехватка будет мгновенно восполнена надзирающими. Иначе и быть не может. Потому что вскоре не останется места ни для каких там долбаных пошевеливайся,ты следишь за моей мыслью? вскоре не останется места даже чтобы чихнуть,не чихнув при этом накого- нибудь…

– Это Божественный промысел?

– Кто может уследить за причудливыми извивами Его мысли? Но судя по развитию событий…

– И еще одно. Человеческий разум.

– Боже, конечно же, да. Человеческий разум.

– Человеческий разум, представляющий, как мне кажется, величайшее из человеческих достижений.

– Наивеличайшее. Я не могу вспомнить ничего даже отдаленно сравнимого.

– Цветок интересен и прекрасен, но сравним ли он с человеческим разумом? Я думаю, нет.

– У них сильно разнятся уровни сложности.

– Полностью согласен. Что ни в коей мере не принижает цветок.

– Никто не хочет сказать, что прекрасный, интересный цветок не является в своем роде совершенно фантастичным.

– Возлюбленное дитя земли. Я рассказывал тебе когда-нибудь, как я был тогда в Сайгоне и кардинал Спел- лман прилетел к нам на Рождество? Перед его самолетом летел другой самолет с динамиками, оглашавшими окрестности духовной музыкой. Обрызгивал местность духовной музыкой.

– Чтобы находящиеся на земле слышали и укреплялись духом.

– «О, скромный город Вифлеем».

– Да, человеческий разум заслуживает глубочайшего уважения. Он не настолько совершенен, как разум Божественный, и все же совсем не плох.

– Лейбниц. Уильям Оккам. Маймонид. Венский кружок. Франкфуртская школа. Мани. Пирс. Окказионализм. Симпатичная коллекция. Насколько я знаю, окказионализм сильно дискредитирован. Но пусть он останется. Это была остроумная гипотеза, а философию, как учил меня в давно прошедшее время мой учитель, нельзя воспринимать как кладбище обветшавших систем.

– Проблема самоубийства. Самоуничтожение. Может быть, нам стоило бы подумать и о ней?

– А о чем тут думать?

– Взгляни на это.

– Что это?

– Счет.

– За что?

– Обследование.

– Кого?

– Одна моя знакомая.

– Боже милостивый.

– Вот именно.

– Ноль два дробь двадцать четыре электрокардиограмма ноль два ноль ноль ноль один, тридцать пять долларов.

– Ноль два дробь двадцать четыре кардиопульмональ- ная два ноль ноль ноль ноль ноль один, сорок долларов.

– Ноль два дробь двадцать четыре ингаляционная терапия один четыре ноль ноль ноль ноль один, шестьдесят долларов.

– Ноль два дробь двадцать четыре палата четыре девять ноль пять, кругленькие сто восемьдесят.

– Это тянется километрами.

– И сколько в сумме?

– Чуть меньше двух тысяч. Тысяча девятьсот два доллара девятнадцать центов.

– Я бы подумал, они округлят на эти девятнадцать центов.

– Это ты бы так подумал.

– А как знакомая?

– В полном здравии.

– Так что здесь мы имеем пример прыжка от веры.

– Совершенно верно. Прыгать можно и туда, и сюда.

– Не пора ли нам заняться обследованием наших совестей?

– Куда ты так торопишься?

– Мы суть греховные, утратившие веру ничтожества, чьи копчиковые железы ни к черту не годятся, и лишь по величайшей милости всемилостивого Господа способные…

– Думаешь, Он хочет, чтобы мы перед ним так пресмыкались?

– Я думаю, ему все это по фонарю. Но такая уж традиция.

– Мы висим на тончайшем волоске.

– А под нами - огнь пылающий.

– Яма. Кишащая тараканами и прочими тварями.

– Невыразимые мучения, и худшее из них - знать, что все могло быть иначе, спохватись мы вовремя.

– Чистота сердца состоит в том, чтобы желать чего- то одного.

– Нет, и здесь я готов поспорить с Кьеркегором. Чистота сердца скорее в том, чтобы желать много разных вещей, не зная, какая из них лучше, истиннее, и пребывать по этой причине в вечном беспокойстве.

– Беспрестанный зуд в мозгу.

– Иногда смягчаемый своевременной мастурбацией.

– Я забыл. Любовь.

– О Господи, ну конечно же, да. Любовь. Человеческая, равно как и божественная.

– Любовь, высшая форма человеческих устремлений.

– Абсолютный зенит, приходит она или уходит.

– Позволено лиспорить с Кьеркегором?

– Не только позволено, но и необходимо. Если ты его любишь.

– Любовь, иже есть нечто вроде позволения сближаться больше, чем это допускается обычными нормами приличного поведения.

– Ветхозаветные запреты.

– Дающая нам, например, возможность видеть друг друга без одежды, в стыде и в похоти.

– Изучая совершенства, несовершенства.

– Позволяющая нам говорить друг другу ранящие вещи, что было бы не в масть по обычным нормам культурного разговора.

– Провожать свою крошку домой

[79] .

– Любовь, позволяющая нам жить попарно, мужчина с женщиной, в крошечных, неопрятных квартирах, способных в противном случае вместить не более одного психически здорового человека.

– Совместно обрызгивая водой растения - красивые, талантливые растения.

– Не знающий любви уныл и непригляден.

– Вот путь, идите по нему. Исайя 30:21.

– Не смогу.

– Что?

– Не смогу я.

– Прыжок.

– Не смогу, и все тут. Я двоедушный человек.

– Ну и что?

– Неисправимо двоедушный человек.

– И что же тогда?

– Продолжать попытки?

– Да. Мы должны.

– Попробуем в другой раз? Выберем еще один день?