Школьные годы чудесные

— Да я подумал, — засмеялся я. — Цыгане вернутся, устроят веселую жизнь! Прикинь?

Майка задумалась, потом прыснула:

— Точно!

Мы попрощались. Я поспешил домой: меня ждала доставка! И я хотел установить дверь до прихода maman.

Доставщики выгрузили дверь прямо у подъезда, сунули мне в руки накладные:

— Подписывайте!

Подписывать я отказался. В магазине в заявке я указал, что доставка товара, сиречь, двери, осуществляется до квартиры. А иначе как тащить мне одному тяжелую дверь из цельной древесины да плюс еще коробку и всякие прочие к ним дощечки-прибамбасы?

Грузчики побурчали, побурчали, но дверь подняли, даже занесли в квартиру. Правда, после этого я им выдал по рублю, отчего они сразу повеселели, а их старший даже хлопнул меня по плечу и, то ли похвалил, то ли поблагодарил:

— Мужик!

А вот плотник-установщик вначале совсем не порадовал. Здоровенный мужик метра под два ростом, косая сажень в плечах, заявился с опозданием на полчаса, дыхнул на меня свежим перегаром, оглядел фронт работ и глубокомысленно сообщил:

— Тут работы на полтинник целый, не меньше! Тут, вон, демонтаж надо делать. А за это тоже доплатить надо! Нет, меньше, чем за 50 рублей я не согласен!

Первой моей мыслью было послать его далеко и с «сюрпризом», чтоб даже до ближайших кустов не добежал. Но следующая мысль мне показалась более коварной.

Я пригласил плотника домой, закрыл за ним дверь и тут же наложил конструкт подчинения. Как только у него застыли глаза, я выдал:

— Приказываю тебе аккуратно демонтировать старую дверь, быстро и качественно установить новую дверь, врезать замок.

Я глумливо улыбнулся и продолжил:

— С сегодняшнего дня ты испытываешь отвращение ко всем спиртным напиткам без исключения: к водке, самогону, коньяку, вину, пиву, даже шампанскому.

Мужик стоял у меня в прихожей и тупо кивал, когда я с садистским наслаждением перечислял спиртные напитки. После этого я кинул в него заклинание исцеления, которое не только снимало синдром похмелья, но и превосходно отрезвляло.

В заключение я наложил отмену действия конструкта подчинения — установки даны, пусть работает!

Плотник трудился практически без перекуров почти три часа и закончил как раз к приходу maman. Я рассчитался с ним, накинул еще «пятерку» за «старание», а в большей степени за вынос старой двери и отходов к мусорным бакам. А когда оценил результат его деятельности, то даже немного пожалел, что поступил с ним так жестоко в отношении алкоголя. Тем не менее, снимать установку не стал.

И правда, дверь была роскошной — из цельного полотна, крепкой, изящными ручками да еще и с отделкой, но — белой. Молочно-белой! Входная дверь и молочно-белая покраска…

Maman дверь оценила — окинула её восхищенным взглядом, но… Опять это «но»! Триумфом мне насладиться не дали. Затрещал ненавистный входной звонок.

Глава 7

Глава 7

Особенности агентурной работы

— Нормальный он парень! — Иннокентий развалился в кресле, сидя напротив Устинова. — Без заскоков.

— Ты давай, рассказывай, без эмоций! — строго в приказном тоне сказал офицер. — По пунктам. Сколько он у тебя купил, что, как себя вёл? Всё по порядку! И сядь нормально, шантрапа!

— Денис Владимирович! — взмолился Кеша. — Вы ж сами меня ему рекомендовали! Причём, как фарцовщика. В чём дело-то? Деньги у него есть. Много денег. Купил он себе куртку одну, духи бабам своим, косметику, сапоги матери, наверное… Кофемолку, кофе и турку.

— Почему бабам? Не одной? Обоснуй!

— Да он чуть одинаковые не купил. Но взял потом всё-таки разные. И как будто подсчитывал, что кому дарить.

Иннокентий, оперативный источник капитана Устинова, работал на органы безопасности больше года. Его взяли с поличным при перепродаже импортного магнитофона на «толчке» — местном радиорынке. От тюрьмы пацана, которому только исполнилось 16 лет, не спасло бы даже заступничество отца, работника обкома КПСС. У парня при личном досмотре обыске обнаружили в кармане куртки журнал «Плейбой» в целлофановой упаковке, и дежурный РОВД на всякий случай позвонил в Управление КГБ. Жизнь у Иннокентия пошла по другому руслу.

Сначала он послушно сдал всех своих поставщиков. Некоторых посадили, причем, даже надолго, потому как обнаружили валюту, а это статья была «тяжелой». Кое-кого оставили на свободе. И эти «кое-кто» стали исправно поставлять Кеше товар. А он продолжал заниматься фарцовкой, но только уже под контролем органов.

— Давай, давай, — Устинов поторопил парня. — Откуда у него деньги?

— А я знаю? — огрызнулся Кеша. — Вообще про это не спрашивают. Враз голова слетит! Я-то думал, что он ваш… Скидку ему сделал.

— И дальше делай! — приказал Устинов. — А сам присматривай за ним! Без контроля с вашим братом никак нельзя! Что еще?

— Ну, он… — Кеша замялся. — С Юлькой знаком!

— С кем?

— Девушка моя, в одном классе со мной учится. А он её знает. Я её спрашивал про него. Только она молчит, не хочет говорить.

Устинов кивнул.

— Да он нормальный пацан, — Кеша пожал плечами. — Не подлый, не говно. Но вот откуда у него бабки, я даже предположить не могу. Пришел ко мне, спрашивает всякую ерунду, ширпотреб, который в магазине свободно лежит. Из простых он, из работяг. Гегемон.

— Ты аккуратней словами бросайся! — обрезал его оперативник. Придвинул к нему лист бумаги, ручку.

— Теперь пиши!

— Что писать?

— Всё пиши! — Устинов усмехнулся. — Всё, что мне наговорил, всё пиши!

Он поднялся с кресла, подошел к Иннокентию, встал у него за спиной.

— Про свои коммерческие дела с ним писать, сам понимаешь, не стоит, — посоветовал он. — И про его финансовое положение тоже. Понял, да? В конце напиши: «Политически грамотен, морально устойчив. Политику партии и правительства СССР понимает правильно».

— Это тогда характеристика какая-то получается, — заметил Кеша, выводя буквы и высунув от усердия кончик языка, словно первоклассник.

— Аккуратней пиши и чтоб без ошибок! — потребовал Устинов и согласился. — Вот ты как раз и даёшь ему эту характеристику. Со своей точки зрения.

Глава 8

Глава 8

Айболит для оборотня.

Звонок звенел, не переставая. Кто-то за дверью нажал кнопку и упрямо не хотел её отпускать.