Шоколад

Да, пропади всё пропадом. Пусть Карина знает!

— Их босс ждал моей благодарности…

— Полковник?

Карина выпучила глаза, и я утверждающе кивнула. Бритый охранник со шрамом на правой щеке подошёл и встал рядом с нами, подгоняя идти внутрь. Дверь столовой открылась, и женщины гуськом последовали внутрь.

На завтрак была пшённая каша на воде, ничем не лучше овсянки. Вечный голод, поселившийся в моём теле, заставил съесть кашу без остатка и алчно взглянуть в тарелку Карины. Сегодня она не кочевряжилась, не ругалась и не оставила надежды на её порцию. Скажи мне неделю назад, что я буду доедать чужую кашу, я бы не поверила.

— Сейчас опять дождь начнётся, — бурчала Карина, прихлёбывая горячий бледный чай. — Видела, какое небо? Ненавижу. За черникой не пошлют по мокрой траве.

— Жаль.

Мысли о сборе ягоды будоражили меня с тех пор, как я услышала о них. Вырваться бы за стены лагеря, походить по лесу. На территории колонии только бурьян по углам, да жухлые кусты — ни деревца, ни птицы, ни цветочка. Всё испохабили: один бетон вокруг и старый потрескавшийся асфальт, да утоптанная до синевы земля.

Завтрак закончился, женщин окриком заставили встать из-за стола, убрать за собой посуду, взять на стойке паёк — одноразовую лапшу, галеты и шоколад. Построившись в пары, иногда на охранников нападала такая блажь, мы двинулись в общежитие. В строю не хватало Романы. Якобы нечаянно задев локтем Карину, я указала ей на девушку без пары. Карина поняла без слов.

— В семь прогулка. Выходи.

— В дождь?

— В беседке покурим.

На столе около швейной машинки ждала новая партия раскроенного материала темно-фиолетового цвета. Шитьё сегодня не шло, нитка в шпульке заматывалась и путалась, приходилось шпульку доставать и разбирать, благо на столе лежала потрёпанная инструкция к машинке и коробка с набором инструментов. Шитьё — процесс выматывающий, скучный, однообразный и отупляющий. Если просидеть несколько часов над ним, ночью я буду досматривать вторую серию с фиолетовыми наволочками в главной роли.

Время за работой тянулось неимоверно долго, хотелось биться головой о столешницу от желания спать. Ещё один день прошёл — мой девиз на следующие шесть недель. В семь часов прозвучала сирена, означающая конец рабочего дня, и у колонисток наступало свободное время, разрешалось гулять по территории. Женщины обычно толпились на площадке, где имелась беседка с урной для курения. В первые дни у меня не было сил выходить на прогулку, я ложилась на кровать, успокаивая боль в спине.

Сегодня я не смогла не ответить на приглашение Карины. Она уже ждала меня, сидя на лавочке под крышей беседки. В изящных пальцах тлела такая же изящная длинная сигарета.

После изматывающего дня недовольство так и бурлило в крови.

— Почему мы шьём в своих комнатах? Должен же быть швейный цех, мастер, который помогает. Нормальные условия.

— Мастера захотелось, — Карина скривила губы. — Не шей. Всё равно не заплатят. Лучше расскажи, что у полковника было.

Как говорится, с этого места поподробнее.

— Отправил в комнату отдыха. Там душ, полотенца, стиральная машина. Через некоторое время принёс еду — гречку с тушёнкой. Потом ушёл.

— И ты не расстелилась ковриком у его ног?

— А надо было?

— Вообще-то он тут самый влиятельный… и вообще.

С этим не поспоришь. Если выбирать из всей банды, то самый лучший образец — полковник, при условии, что тебе позволят выбирать. Карина затянулась сигаретой, недовольно поморщилась. Мне не составило труда понять, о чём она думает. Похоже, все мысли женщин здесь крутились вокруг мужиков и еды.

— У тебя кто-то появился из…охраны?

— Да так. Один клеится. Не мой типаж, но жрачку обещал подогнать, если мы с ним…

— Веришь ему?

— Нет, конечно. Видела, как они на нас смотрят. Словно голодные.

— Это мы вечно голодные, не находишь?

Карина посмотрела на меня и рассмеялась. Из-за угла общежития показалась Ольга и прямиком двинулась к беседке.

— Куда-то всё время на свиданки бегает. А с виду такой ангелочек у-тю-тю, — прокомментировала Карина, глядя, как Оля приближается к нам. — Не пойму, с кем она встречается. Молчит, как партизан на допросе.

Запыхавшаяся и взволнованная Оля вошла в беседку.

— Девочки, в столовой дают по пачке молока и печенья в одни руки. Надо идти быстрей, а то закончится.

Карина встала, я поднялась следом. Желание рвануть к столовой неожиданно разбилось о стену страха.

— Кто тебе сказал?

Оля смутилась.

— Источник верный, надо идти.

Карина затушила сигарету и бросила в урну.

— А почему раньше не давали?

— Кто их знает? Может борт прилетел. От их жратвы я с голоду пухну. Ну, идёмте.

Оля с надеждой смотрела на нас. Внутри меня зашелестели тревожные колокольчики, я оглянулась вокруг. Всё как обычно, мы одни, охранников не видно. Но ведь я дала себе слово не рисковать.

— Скоро туман накроет. Оль, я не пойду.

— Нам десяти минут хватит. Мы успеем.

Карина сунула руки в карманы джинсов, перекатилась с пятки на носок.

— Да, ладно тебе, мы же втроём пойдём, я хорошо ориентируюсь.

Молока с печеньем захотелось до рези в животе. Как давно у меня не было ничего молочного. Чаем с молоком меня поила мама, мы любили вечерние посиделки вдвоём, особенно после смерти отца. Как же мне не хватало этого ощущения дома, тепла, душевной беседы.

— На тебе вся одежда мешком болтается. Пойдём, Майя!

Карина из всей группы была самая бойкая и уверенная в себе, поэтому я тянулась к ней. На самом деле я всегда старалась держаться около лидеров, что в школе, что в академии. И в собственной семье получила такого мужа — командира, лишний раз боялась рот открыть, принимая его решения за истину в последней инстанции. Супруг прогнулся передо мной только один раз, когда уговаривал взять вину на себя.

Как же надоел этот бесконечный мысленный поток из прошлого. Моё полуголодное настоящее, действительно, требовало ринуться в столовую и ухватить дополнительный паёк.

— Молока сколько дадут?

— Одну упаковку.

— Литр?

— Конечно.

Целый литр. Мне кажется, я за один присест выпью его. Представив, как я отгрызаю зубами кончик мягкой упаковки и с наслаждением пью натуральное молоко, непроизвольно застонала.

— Пошли!

Быстрым шагом мы двинулись по направлению к столовой. Туман сегодня запаздывал, от этого мои страхи немного улеглись. До столовой мы дошли достаточно быстро и очутились перед закрытыми дверьми.

— Стучи сильнее, сейчас откроют.