Шоу должно продолжаться, Акиро-сан! Часть 2

— Акиро? — Датэ рассмеялся, откинувшись в кресле. — Гушикен, ты разве не читала новости? Акиро теперь не представляет для меня никакого интереса. Его шоу закрыли ещё до того, как оно началось. Всё кончено. Больше мне он не интересен.

— Как это не интересен?! — возмутилась Гушикен. — У меня информация…

— Гушикен, мне правда некогда. Спасибо тебе за помощь, но она уже не нужна.

— Подожди, но… — попыталась возразить она.

— Нет-нет, — он перебил женщину, приподняв руку, будто она могла его увидеть. — Даже не начинай. Мне больше не нужна никакая информация о нём. Этот человек теперь не более чем тень. Лишний раз вспоминать его? Зачем? Пусть сидит в своей темноте.

— Но я уверена, что…

— Гушикен, — Датэ сделал паузу, поднимая кружку к губам, чтобы насладиться глотком кофе. — Скажем так: твоя информация опоздала. Акиро больше не имеет значения. Он проиграл.

На другом конце линии повисла долгая пауза. Казалось, Гушикен собиралась что-то сказать, но Датэ лишь усмехнулся и добавил:

— Если это всё, я буду благодарен, если ты перестанешь тратить моё время.

— Все вы мужчины такие! — внезапно с жаром воскликнула она.

— Какие — такие? — растеряно переспросил Датэ. Такого поворота разговора он не ожидал.

— Попользовался и бросил!

— Что?! — Датэ аж приподнялся с места.

— Я хрупкая и беззащитная девушка, а ты…

— Гушикен, послушайте, — Датэ принялся поправлять узел галстука, который вдруг стал его душить, словно бы Гушикен сцепила пальцы на его горле. — Тут вы не совсем правы. Вы не хрупкая и уж точно не беззащитная девушка.

— Оскорблять меня начали?! Впрочем, что еще ожидать от такого грубого бестактного мужчины?

— Я не оскорблял, я… — Датэ не смог закончить — впервые за все время у него не нашлось нужных слов.

— Как ты мог так со мной поступить? — раздался громкий, полный возмущения голос с другой стороны. — Я работала ради тебя в поте лица!

— Гушикен, — нахмурился он. — Что вы сейчас несете?

— Ты просто бросаешь меня! — её голос сорвался на надрыв, будто она едва сдерживала слёзы.

— Подождите, что? — Датэ почувствовал себя неуютно. — О чём вы вообще говорите? Кто бросает?

— Ты! — выкрикнула она. — Сначала предложил сделку, деньги платил, в ресторан даже сводил!

— Я не водил в ресторан! — от возмущения Датэ даже не хватило воздуха. — Это же вы…

— Вот только не нужно перекладывать все на плечи хрупкой девушки. Или опять будешь говорить, что я не хрупкая? Упрекаешь меня в том, что я толстая? Датэ, в тебе осталась хоть капля благородства? Назвать меня толстой!

— Я… я не называл! — с трудом выдохнул тот. — Так, Гушикен, остановитесь!

Первая волна удивления прошла. Голос Датэ зазвенел как метал.

— Гушикен, хватит разыгрывать этот спектакль! Я все сказал. У нас была сделка — я покупаю у вас информацию, касающуюся Акиро. Вы мне ее предоставляете, я плачу деньги. Все. Ничего более. Больше я в ваших услугах не нуждаюсь. Спасибо за помощь.

— Ты всегда так делаешь! — выпалила она с укором. — Думаешь только о себе, о своих победах. Как только кто-то становится тебе не нужен, ты вычеркиваешь их из своей жизни!

— Гушикен, — с нажимом произнес Датэ. — Хватит.

— Ах так? — тон голоса собеседницы изменился, стал холодным. — Ну не думай, что так просто сможешь от меня отвязаться.

— Что ты имеешь ввиду? — настороженно спросил Датэ.

— Думаешь, я буду молчать?

— Молчать о чём?

— О нашей сделке, — ответила она с убийственной чёткостью. — Думаешь, руководство канала не заинтересуется тем, что я могу рассказать?

— Что?! — уже в который раз протянул Датэ.

И вновь подскочил на месте. Он почувствовал, как его ладонь вспотела, но постарался сохранить хладнокровие.

— Ты несёшь чушь, Гушикен, — сказал он, выдавив усмешку. — Никто не поверит тебе. У тебя нет доказательств.

— Ты уверен? — её голос стал ещё тише, превратившись в шёпот, от чего внутри всё похолодело. — Уверен, что мне не удастся убедить их? Значит ты не знаешь меня.

— Это угроза? — резко спросил он.

— Угроза? — Она рассмеялась, но смех её был холодным, почти механическим. — Нет, Датэ. Это не угроза. Это предупреждение.

На линии повисла тишина.

— Чего ты хочешь? — наконец спросил он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

— Ничего особенного, — ответила она с той же ледяной интонацией. — Просто выслушай меня. А потом мы решим, что делать дальше.

— Ты играешь с огнём, — прошипел он.

— Зато ты — танцуешь на тонком льду, — парировала она. — И он уже трещит.

— Говори, чего тебе нужно. Денег? Будут тебе деньги.

— Подожди, не спеши! — усмехнулась Гушикен. — До денег мы еще успеем добраться. Для начала ты должен извиниться передо мной.

— Извиниться?! Мне не за что извиняться!

— Ну как же? Ты сейчас так грубо говорил со мной. С женщинами нельзя так разговаривать. Наговорил столько обидных слов. Ты должен загладить свою вину. Давай вновь встретимся сегодня вечером в той же идзакай, в которой были.

— Но…

— Возражения не принимаются. И Датэ, оденься красиво. В тот строгий костюм, который надеваешь на свою передачу. Ты в нем мне больше нравишься.

Звонок оборвался, оставив Датэ сидеть в полной тишине. Он смотрел на телефон, чувствуя, как напряжение сжимает грудь.

— Проклятье, — пробормотал он, грузно плюхнувшись в кресло. — Эта женщина… Она сведет меня в могилу!

* * *

Татуми Мори

Кабинет режиссера эфира господина Озэму насквозь пропах сигаретами и потом и находиться тут было неприятно. Но Татуми сейчас это не сильно волновало. На мониторе перед ней шло видео с передачи «Улыбнись, Токио!». Видео было записано с внутренних рабочих камер, предназначенных для отладки процесса и можно было видеть не только самих ведущих, но и всех тех, кто стоял за кадром.

Татуми сидела на стуле, сосредоточенно глядя на экран, пока вокруг неё суетился Озэму.

— Может, чая? Или кофе? — предложил он, стоя у небольшого столика с чайником и разной посудой.

— Нет, спасибо, — бросила Татуми, не отрывая глаз от экрана.

На видео Акиро, с привычной улыбкой на лице, общался с участниками передачи, пока вдруг не пошатнулся. Парень резко упал, как будто кто-то отключил его невидимый внутренний выключатель. Девушка пересматривала этот момент уже в десятый раз, стараясь не упустить ни одной детали. Вот он стоит, вот чуть склонил голову, видимо чтоб поправить свет. Вот чуть дернулся. А вот вдруг словно бы обмяк. И — шмяк! — с грохотом упал.