Шпионы «Маджонга»

— И ты еще что-то говоришь о китайцах! Иногда ты больше китаец, чем я сама. Ты знаешь все наши изречения и пословицы, а я нет.

— Но все же ты хочешь, чтобы я сам принял решение?

— Я не знаю.

— Если захочешь, чтобы я сам решил, тогда я попытаюсь договориться с Цю насчет их освобождения. Конечно, если ты вдруг не запретишь мне это.

— О, Саймон… — Ее голова поникла. — Ты такой добрый. Такой терпеливый. Я знаю, что веду себя плохо, что не так я должна вести себя после всего, что ты для меня сделал. Большинство мужчин просто избили бы меня за мою ложь о своем прошлом.

— Я не из этой категории. И потом, ты не так много лгала мне, просто…

— Просто что?

— Просто молчала. Не говорила мне того, что могла бы доверить. — Он ухитрился улыбнуться. — Вот и все.

Они долго сидели молча. Как трудно решиться сказать правду! И как трудно решиться излить душу перед тем, кого любишь, потому что на карту поставлено все и ты всем рискуешь. Рискуешь не только собственным счастьем, но и душевным покоем, и покоем того, кого любишь.

Когда Джинни снова заговорила, она спросила лишь об обычном деле:

— Какое расписание на завтра?

— У меня встреча с твоим Цю… твоим братом, в десять утра. Тан просил заехать к нему в полдень. К тому времени они уже примут решение, так что и я должен быть готов. А после обеда у меня встреча в нашем местном филиале с Дикки в целях оправдания моего приезда сюда. Потом обед с местным персоналом в Международном центре торговли.

— На какие из встреч ты намерен взять меня?

— Я хотел бы, чтобы ты пошла со мной на встречу с Цю. Моральная поддержка.

Она было вздернула подбородок, но подчинилась.

— Потом, может быть, ты поужинала бы со всеми нами? Или я прошу слишком многого?

— Нет, конечно. Мне надо завтра заехать в «Стрейт таймс». Я полагаю, полдень — самое подходящее для этого время.

— Да?

— Им нужна статья о работе Красного Креста в Гонконге, точнее, о помощи вьетнамским беженцам. Я обещала им написать об этом.

— Это очень лестно.

— Кому-то же надо написать ее! Мы уже несколько лет хотим распространить область нашей деятельности и на Сингапур, их тут так много. Возможность опубликовать статью в местной прессе — очень хороший случай, чтобы от нее отказаться. Я хотела подсунуть ее доктору Лиму, но он слишком умен для этого.

— Я очень горд за тебя, Джинни.

— Спасибо. Если у меня останется время, я хотела бы поискать для тебя какой-нибудь подлинник из национальной живописи.

— Великолепно.

Она бросила салфетку на стол.

— А сейчас, дорогой, с твоего позволения, я хотела бы пораньше лечь спать… Нет, ты можешь остаться. — Он уже приподнялся из-за стола, но она, положив ладонь ему на плечо, заставила его остаться на месте.

— У меня что-то голова разболелась — честно. Я думаю, мне легче будет заснуть, если я останусь одна. — Она немного натянуто улыбнулась. — Пойдешь прошвырнуться, не так ли? Мне нравится это слово, оно звучит гораздо живее, чем «прогуляться». — На какое-то мгновение прежняя веселость, казалось, вернулась к ней, но затем исчезла. Саймон остался на месте и молча наблюдал за удалявшейся женой.

На следующий день Саймон уговорил Джинни прогуляться пешком до границы центрального Делового района мимо Дальневосточного торгового комплекса и отеля «Династия». Он надеялся поймать такси, водитель которого уже получил задание магистрата на сегодняшний день. Это был своего рода семейный компромисс. Саймон не мог предложить Джинни поездку на автобусе, но и не собирался без нужды выкладывать из своего кармана четыре сингапурских доллара. Когда они садились в такси, сзади раздался визг тормозов.

— Саймон! Привет!

Серебристый «мерседес» вылетел на тротуар, стукнувшись бампером о задний бампер такси. Отблески солнца на ветровом стекле не позволили Саймону разглядеть, кто сидит за рулем, но голос и украшенная браслетами рука, отчаянно махавшая ему через приоткрытое боковое стекло, безошибочно подсказали, что это Мод. Джинни, уже было усевшаяся в такси, тут же выскочила на мостовую.

— Мы должны поблагодарить ее за шампанское, дорогой. И мне так хочется познакомиться с твоей страстной любовницей…

Но этому не суждено было случиться. Через Орчард-роуд к ним направлялся полицейский-малаец, уже расстегивая пуговицу на кармане рубашки, где у него лежал блокнот. Мод заметила его. Саймон и Джинни, приблизившись к «мерседесу», увидели, как в показном ужасе она поднесла руки к лицу. Ее взгляд метался между Юнгами и полицейским.

— Они знают меня, — прошептала она. — Они все знают меня, вот в чем проблема. Ладно, увидимся! — Ее руки опустились, и «мерседес» мгновенно отъехал и вылетел на магистраль, едва не задев взбешенного полисмена.

Он засвистел и замахал рукой, но Мод не остановилась.

— Вы знаете эту леди, сэр?

Некоторое время Саймон не отвечал. Он стоял, глядя вслед «мерседесу» и пытаясь догадаться, зачем Мод нужна рация, которую он углядел на переднем сиденье. Он не был в этом уверен, но ему показалось, что, когда она влилась в основной поток машин, она поднесла ко рту микрофон.

Саймон отбросил свои размышления и повернулся к полицейскому:

— Сестренка хотела… ну вы понимаете… — серьезно начал он.

— Что, черт возьми, все это означает? — спросила Джинни, когда они наконец уселись в такси. — Я имею в виду это твое «сестренка»?

— А, это Ни так называет ее. Трудно представить, что она может быть чьей-то старшей сестрой, не правда ли?

У здания «Сингапур эрлайнз» на Орчард-роуд такси повернуло вправо, и через несколько минут они уже подъехали к старинному особняку, в котором Саймон в первый раз встретился с банкирами из Советского Коммунального. Господин Ни ждал их у крыльца. Он обратился к Джинни на кантонском диалекте: