Шторм

Я промолчал, и Белла безнадежно кивнула.

– Все не так просто. Ты очарован мной только потому, что я необычна и обладаю способностью покорять мужчин, но ты никогда не смог бы по-настоящему полюбить меня. Русалки – жестокие и бесчувственные существа. Вы, люди, так быстро заняли наше место и вас стало так бесконечно много, потому что умеете любить. Мы, полурыбы, на подобное не способны. Чтобы испытать ваши эмоции, русалки издревле, рискуя жизнью, выходили на берег, чтобы немного побыть в облике людей и ощутить приятное тепло разогревающей тело крови, силу многогранных человеческих чувств и страсть настоящих мужских объятий. Но когда я вернусь в океан, то забуду тебя. Я больше не смогу испытывать будоражащий сердце восторг пламенного поцелуя или всепоглощающий экстаз. Там, в глубине океана, наши чувства навсегда будут скованы вечным холодом.

– Я в это не верю, - пробормотал я, задумчиво глядя в яркие глаза, так похожие на нефриты. – Сейчас ты не человек, - обратил я ее внимание на это, утопая в глубокой зелени, - но я вижу в твоих глазах чувственное тепло и ответный призыв.

Наклонившись, я мягко прижался к соблазнительным губам, охотно раскрывшимся мне навстречу. Моя ладонь, жадно накрывшая маленькую и упругую грудь, сорвала с уст русалки отчаянный стон.

– Видишь? Ты все чувствуешь, - повторил я. – Значит, все не так ужасно, как ты утверждаешь. Одно то, что ты рискнула жизнью ради этих ощущений, доказывает, что ты не холодная рыба.

– Когда я уйду, мои чувства исчезнут, - спорила упрямица, отведя недовольный взгляд.

– Значит, мы найдем необитаемый остров и будем жить там, раз в месяц выходя на берег, чтобы любить друг друга, - оптимистично предложил я, нутром чуя, что это не сработает.

– Как у тебя все просто, - усмехнулась русалка. – Кто же нас отпустит из города?

– Но ты же смогла.

Белла махнула рукой назад, напоминая о разрушениях.

– И ты видел, к чему это привело. Царица подводного мира бдительно следит, чтобы русалки больше никогда не попадались людям на глаза.

Рассвет, все ярче подсвечивающий восток, нежными бликами играл на гладких щеках Беллы и вздернутом аккуратном носике. Идеально очерченные губы манили, как и естественно обнаженная грудь с розовыми сосочками, очаровавшими меня с самой первой встречи. Роскошные темные волосы, начав подсыхать, закрутились тугими кудряшками, и мои руки чесались от потребности обнять и ласкать это невероятное, юное и трогательное существо. Как только я представлял, что наше время уходит, истаивает словно крупинки в песочных часах, в груди становилось невыносимо больно – это сердце разрывалось на мелкие куски.

Подчеркивая предопределенность нашего разрыва, где-то вдалеке, на обратной стороне острова, зарокотал вертолет. Я испуганно взглянул на Беллу, и она взволнованно задышала, напряженно глядя на меня в ответ.

– Тебе пора, - подвела черту она, пока я отчаянно качал головой, не желая признавать правоту ее слов.

Рано или поздно спасатели должны были появиться, но как же я был зол, что они не подождали еще хотя бы пару дней. Все происходило быстрее, чем я мог надеяться. Два коротких дня и две ночи – этого слишком мало, чтобы насладиться лучшим приключением в моей жизни. Совершенно недостаточно, чтобы придумать способ остаться с Беллой навсегда.

Вертолет зарокотал ближе и громче, и мне пришлось схватить девушку за руку, потому что она, очевидно, собиралась спрыгнуть в воду и скрыться.

– Иди к ним, они ищут тебя, - умоляла Белла, заглядывая в мои глаза, словно пыталась внушить мне эту мысль. – Ты должен подать им какой-то знак, чтобы они тебя заметили.

Конечно, она была права – каким был мой шанс выжить на этом острове, если спасатели улетят ни с чем? Вернутся ли они снова, спустя какое время? Продуктов на складе не хватит надолго. А я – всего лишь человек. Но несколько дней у меня в запасе все же было.

Белла все-таки спрыгнула вниз, дернув меня за собой, так как я не собирался выпускать ее руку.

– Нет!
– Я был зол а то, что она хочет вот так просто бросить меня, без боли и сожаления. Оказавшись в воде, я всем телом прижал русалку к камню, не давая ей выхода. И мы уставились друг на друга в отчаянном противостоянии.

– Пусти, я и так провела здесь больше времени, чем следовало, - сердилась Белла, и я знал – она была сильнее меня и могла вырваться в любое мгновение, но пока этого не делала.

Вертолет загрохотал с нашей стороны острова, но мы были скрыты камнем, и пилот пока не мог нас разглядеть.

– Пусть улетает, - прорычал я, хватая неприступную красавицу за волосы и впиваясь в ее идеальные губы собственническим поцелуем, не имея сил отпустить ее никогда. Казалось, что я умру, когда она меня покинет. Моя жизнь на этом закончится, и ее остаток я буду страдать, не в силах отпустить образ Беллы из памяти. Никто ее не заменит.

Боль разрасталась внутри по мере того, как неминуемое расставание приближалось. Слишком скоро. Я думал, у нас в запасе дни, а оказалось, что мне осталось лишь несколько последних драгоценных мгновений.

Белла оттолкнула меня руками, держа на расстоянии. Ее грудь высоко вздымалась и опускалась под водой, в глазах я заметил страх, который съедал и меня тоже.

– Забери меня, - прокричал я, надеясь достучаться до ее холодного сердца и не желая сдаваться. – Я пойду с тобой.

Вертолет зарокотал практически над головой, и Белла, испуганно округлив глаза, нырнула. Не задумавшись даже на мгновение, я бросился вслед за ней, страшась потерять. Ее влажные от морской воды запястья выскользнули из моих пальцев, и, как бы глубоко я не погружался, Белла оставалась вне зоны моей досягаемости. Непрерывно глядя мне в глаза и чуть наклонив голову, она равнодушно наблюдала за моими мучениями: короткими глотками воздуха и бесполезными попытками доплыть.

– Сэр, спасение уже близко, сэр… - голос спасателя, чеканивший слова через усилитель, едва достигал моих ушей, когда я выныривал за порцией кислорода. – Поднимитесь на риф, сэр… Мы пришлем за вами лодку…

Рокот отдалился к острову, но вряд ли я был способен сейчас обращать на это внимание.

– Белла! – испуганно кричал я и судорожно нырял. Вода бурлила в глубине: среди причудливых кораллов и стаек многоцветных рыб мелькали в водовороте огромные хвосты. Лишь лицо Беллы – одно-единственное – выделялось на фоне бешеного движения прочих русалок, закручивающих вокруг девушки стремительные круги. Широко распахнутые нефритовые глаза, не отрывающиеся от меня ни на секунду, аккуратный, чуть вздернутый, идеальный носик и четко очерченные кукольные губы. Невинное, юное выражение лица. Такой я ее и запомню.

Последние пузырьки воздуха покинули мои легкие, тело начало испытывать дискомфорт, но я боялся, что если еще раз вынырну на поверхность, Белла уйдет. Моих человеческих сил было недостаточно, чтобы доплыть до нее, и все, что я мог себе позволить – это только смотреть в последний раз, замерев в черно-синей глубине, не закрывать глаз, не моргать и не отворачиваться. Столько, сколько осталось.

Судорога свела мой живот, легкие конвульсивно сжались, инстинкт выживания чуть не перекрыл стремление во что бы то ни стало не потерять Беллу. Я дернулся, зависнув под водой, и знал, что очень скоро тело само заставит меня устремиться к поверхности.