Штурмуя Лапуту

Глава третья Аристократический капкан

— Вы, люди, все же отъявленные скоты, в плохом смысле этого термина, — заметила Лоуд, делая утреннюю разминку. — Ни стыда, ни совести. Хотя «колол» ты дамочку мастерски, выложила всё. Даже больше, чем нужно.

— Лишнего ты могла и не слушать, — меланхолично напомнил Укс, стоя в дверях чулана и обозревая оживающий двор таверны. — Нужное я бы пересказал, могла бы спокойно спать.

Лоуд хрюкнула:

— Спать, когда под боком вовсю работает порнографическое радио «Сплетня Тудей», затруднительно. Хотя про контрабандистов и здешнюю политэкономию было познавательно. Жаль, рекламные блоки были великоваты.

— Как без этого? Закон жанра, — проворчал Укс.

— Это да, — Профессор энергично шуршала соломой — разминалась она усовершенствованной «скандинавской ходьбой», которую обычно делала без палок и лежа. — Нет, я далека от пустого критиканства, узнали мы много. Жаль, конечно, что тебе пришлось стольким пожертвовать, добывая эти ценные сведения. Не представляю, как ты это пережил, трактирщицы, они…

— Уймись.

— Да я, собственно, уже. Хочу лишь отметить, что продаст нас твоя красавица. Незамедлительно продаст. Не случайно она по теме выспрашивала.

— Это конечно. Но хоть она и не моя красавица, в определенном смысле наши цели совпадают. Процесс ускорится.

— Думаешь? Да пока она выспится, носик напудрит…

— Не угадала. Уже идут, — процедил Укс.

— За нами?! — ужаснулась Лоуд. — Да как так?! Скажи, что я до завтрака не принимаю.

Задерживать и конвоировать прибыло трое вояк — признак неплохой, все же ценят-уважают.

— Эй, ты дрессировщиком будешь? — сходу осведомился черноусый и широкоплечий, слегка перекормленный красавец в начищенном шлеме.

— Я, господин сотник. Чем могу служить вашей милости?

— С нами пойдешь. Зверь приморский где?

Черноусый весьма хамски пихнул плечом Укса, и заглянул в чулан.

Дивный зверь Ко-Ше сидел по-лягушачьи, и с идиотским любопытством, свойственным больше морским свинкам, лупал глазами на замечательный шлем гостя.

— Дрянь зверь. А говорили «хищный, жуткий», — фыркнул черноусый умник.

Лоуд слегка сменила позу, подобралась. И слегка перестаралась.

Вояка отшатнулся к двери и без разговоров двинул «Ко-Ше» древком алебарды по передней руко-лапе.

— Что творите, ваша милость?! — заорал Укс, прекрасно знающий, что напарница и за меньшие обиды наглецов ножичком по горлу чикала. — Покалечите хищника, кто платить будет?

— Куда тут платить? Оно меня укусить хотело, пасть скалило, — сказал стражник, многозначительно покачивая алебардой. — Надевай на тварь намордник и живо пошел с нами!

Шагали по узкой улице, возглавлял конвой черноусый, за ним Укс со зверем, за ними копейщики, следом всё разрастающаяся толпа зевак.

Собирать толпы, митинги и кворумы Лоуд умела и любила. Смешные поклоны, импровизированная пантомима по выпрашиванию свежей булки у разносчика, передразнивание походки черноусого десятника — народ ухахатывался и восхищался, рядовые стражники тоже похихикивали. Укс утвердился в обнадеживающей мысли, что ведут все-таки не в тюрьму, а к местному начальству. Нет, это отнюдь не гарантировало, что после аудиенции в камеру не сунут, но увеличивало шансы на быстрое продвижение в нужном направлении. Впрочем, загадывать сложно, в знакомстве с местной тюрьмой имелись бы свои положительные стороны. В тюрьмах партнеры сиживали часто и отлично знали, что народ там весьма осведомленный, поэтому контакты с зеками порой очень полезны. Главное, не особо в тюрягах задерживаться. Ну, в этом отношении воздухоплаватели тоже были опытны и подготовлены.

Замок оказался как замок. Средних размеров, умеренной степени ветхости, поставлен над рекой, довольно живописный, по архитектуре и количеству башен потянет на «удовлетворительно». Из оригинальных деталей только длинные барельефы из белого ноздреватого камня — кого изображают, понять уже трудно: то ли масштабная битва, то ли экстренная посадка на последний спасительный ковчег — фигур много, но время и копоть «замылили» детали резьбы, однако есть экспрессия, есть…

Толпа осталась снаружи, оттесненная стражниками на воротах. С улицы кричали и скандировали, требуя полноценного «представления знаменитой Ко-Шеги».

— Хлопотно с вами. Наведете уродцев, а нам за порядком следить, — сказал черноусый, брезгливо замахиваясь древком на Лоуд.

— Да что вы зверя пугаете?! — жалобно вопросил Укс, подбирая поводок зверя. — Оно же вам сейчас весь двор со страху обгадит. Или иной шмондец выкинет. Очень даже возможный случай.

Лоуд квакнула, подтверждая, что случай не только возможный, но уже и практически неминуемый. Профессор была права — достал дурак-десятник.

— Опять скалится? — прищурился глупый, но зоркий десятник. — А вот я сейчас…

Его оборвал властный окрик из окна…

Гостей поместили опять у конюшни, но комната была попросторнее, и даже с мебелью. Намек Укса поняли правильно — принесли завтрак, простой, но обильный.

— А простоквашу зажали, — Лоуд энергично намазывала свежую булку маслом. — Слушай, нам нужно райдер сочинить и записать. Это среди актерской братии обязательный вопрос, без него просто неприлично.

— Нечем писать, да и некогда, — заметил Укс, откусывая от круга колбасы. — Ты на булку не налегай. И вилку отложи, выглядит явным дрессировочным перебором.

— Как сказал народ — «зверюга всё с ходу перенимает, почти как умное». А народ зря болтать не будет! — Лоуд упихнула в пасть половину булки и не очень внятно продолжила: — На конфрафанфистоф мефим?

— Напрашивающийся вариант. Раз сегодня ночью контрабандисты прибудут, значит, время не потеряем. Глянем, что за корабль, может, согласятся подвезти.

— Чефо им не соглофаться? Не идифоты же, — Лоуд, дожевывая, щедро добавила масла на остаток булки. — Меня смущает непонятный статус контрабандистов. Если они закон нарушают, но об этом все знают, погрузки-выгрузки заранее назначены, то отчего они контрабандисты? Дискредитируют почетную и гордую профессию.

— Наверное, традиция такая. Это же регрессивные «фаты», вон — луна как нарисованная, ночь неестественная, звезд вообще нет, хотя теоретически про них и про многое иное местный народ прекрасно знает. Но особого любопытства и тяги к исследованиям местные почему-то не проявляют.

— Темные, заблудшие уголки обитаемых пространств, — кивнула Профессор, примеряясь к следующей булке.

Укс отодвинул вредную для здоровья сдобу. Напарница вздохнула:

— Сумрак дремлющего разума. Скучновато живут. В смысле, до нас скучновато жили, теперь-то и культурные мероприятия, да и вообще движуха началась. И опять мы робкий луч радости и надежды в дремлющем царстве антинаучного мракобесия и неудовлетворенных сексуальных фантазий. Про этого усатого говнюка не забываем. Кстати, ты вчерашнюю девицу помнишь? Не ту, что с пятым номером идеальной сисястости, а ту, что до нее мелькнула?