Шутки судьбы

И поймать её эмоциональную волну оказалось очень просто, словно я всегда был на неё настроен, мне не приходилось прислушиваться и выискивать её, её отблеск был ярче, чем у всех остальных, а эмоции прослеживались даже чётче, чем у вампиров, с которыми я живу 60 лет под одной крышей.

Обычно, ночью я отключаюсь от эмоций семьи, не очень приятно быть одиноким, переживая страсть четырёх совсем не одиноких вампиров. С появлением в нашем доме Елены все остальные вообще уходят на задний план, а по ночам и вовсе заглушаю вампиров, оставляя лишь один источник эмоциональных волн. Как правило, по ночам, от части благодаря моим стараниям по охране девушки от кошмаров, из её комнаты идёт только умиротворение и покой, что позволяет мне думать, что снов она не видит, или, во всяком случае, ничего такого, что могло бы её каким-либо образов потревожить, поэтому, уловив после полуночи четкие эмоции, исходящие из спальни Елены, я сильно удивился. Особенно, когда понял, что именно за эмоции испытывала девушка:

нежность, волнение и то, что оставило на моём лице огромную улыбку до самого утра: смесь трепета, вдохновения, обожания и ещё какой-то эмоции, которую я никогда не мог разобрать. Я знал этот букет, потому что чувствовал его каждый раз, когда смотрел на девушку, а шесть десятилетий подряд чувствовал то же самое от Карлайла и Эсми, от Розали и Эмметта. Это не любовь, а гораздо большее. Хотя это и удивило меня, не замечал, чтобы она обращала на меня внимание в этом плане, скорее, отмечала внешние данные, чем думала как о любви всей вечности, впрочем это и ощущается не так сильно, как от остальных, скорее легкое, едва заметное чувство, неосознанное, очень легкое, почти невесомое.

Невесело усмехаюсь, да уж, лучше бы ей не думать и не знать как можно дольше, так будет лучше и для неё, и для меня. Я не хочу, чтобы она была со мной, потому что так видела Элис. Я хочу, чтобы она полюбила меня, а не встала перед фактом, как это случилось со мной.

Но ещё хуже стало утром, когда она проснулась. Растерянность, грусть, злость, безысходность и боль, такая сильная, что у меня защемило в груди, я обещал не вмешиваться в её эмоции без разрешение, поэтому не мог просто так успокоить её, но и не мог просто сидеть и думать, что же так сильно её расстроило, поэтому, встав, я решил сам пригласить её к завтраку и, не выдержав, посылаю ей немножко лёгкости, не стирая её собственные эмоции, просто чуть-чуть разбавляя их.

Дома были только я, Розали, Карлайл и Эсме, остальные решили съездить на охоту куда-нибудь подальше, хотят разнообразить свой рацион. Карлайл не может оставить работу на несколько недель, Эсме не может оставить Карлайла, а мы с Роуз не можем отойти от Елены, поэтому все мы и остались. Завтрак действительно был готов и выглядел сносно, хотя и пах ужасно, впрочем, для человека, наверное, очень даже аппетитно.

Пожалуй, в моей ссылки на Аляску есть свои плюсы — мне не пришлось дважды в день пихать в себя человеческую еду, как это делали остальные на протяжение 6 недель. Эта мысль вызывает у меня улыбку, которая тут же стирается с лица, стоит мне увидеть Елену. Глаза покрасневшие, взгляд испуганный, а внутри полная сумятица, не успеваю понять, что она чувствует, как на место предыдущей встаёт новая эмоция, а весь её вид говорит о том, что она пришла на казнь. Чувствую напряжение сидящих рядом, не нужно быть эмпатом, чтобы понимать: плохи дела.

Елена медленно проходит мимо нас, ни на кого не глядя и садится напротив, на другой конец стола, так, чтобы мы все были в ей поле зрения. Кусает губу. Нервничает, боится. Как и все мы.

— Я должна быть в этой семье, потому что я твоя половинка, Джаспер? — голос сухой, пустой и только моё имя выделяется злобой, язвительностью.

Чёрт, хотел оградить её от этого, а в итоге получилось то, что получилось. Девушка разбита, потеряна и крайне напугана, а я потерял дар речи, слишком много она видит и понимает. Невольно восхищаюсь. Умная, взрослая и рассудительная. Ни разу не видел от неё поведения, которое походило бы на действие тринадцатилетней девочки, скорее девушка, местами даже опытная женщина. Мудрая, разумная, очень рассудительная, при этом с поразительным упорством и желанием знать всё. Должен был догадаться, что она рано или поздно всё поймёт, только вот недооценил я её, ой как недооценил. Урок мне на будущее.

– Елена, — мягко говорит обескураженная Розали, а затем замолкает. Не знает, что сказать, как и все мы.

— Вы обещали говорить мне правду! — с нажимом отвечает девушка и переводит взгляд на меня, смотрит прямо в глаза, а создаётся чувство, что она пытается заглянуть в само сердце. — Джаспер, что видела Элис?

– Нас, — просто отвечаю я, понимая, что нет смысла врать, тем более, что совсем не хочется врать ей.

– Ясно, — боль. разочарование. обида. — Что, у меня теперь нет выбора? — злость. — Я обязана быть с тобой, даже если не люблю? — боль. злость, только теперь уже не её, а моя. — Плевать на мнение маленькой человеческой девушки, так решила судьба, поэтому она обратится и будет моей, вне зависимости от того, чего она хочет, да, Джаспер? — моя собственная ярость на эти слова настолько сильна, что я не могу почувствовать больше никого в комнате, только я и всепоглощающая злость. — Я теперь никто, существо, без права выбора, созданное тебе на потеху? — из её глаз текут слёзы, а из моих, кажется, готовы посыпаться искры.

Я подхожу к ней и резким движением поднимаю её за подбородок, заставляя смотреть мне прямо в глаза. Девушка вжалась в спинку стула, в её глазах ужас.

— Выбор. Есть. Всегда, — медленно, убийственно спокойно, отделяя каждое слово, произнес я и наклонился ближе, наши лица почти соприкасались, — Приятно знать, какого ты обо мне мнения, — последнее слово я прорычал, а она смотрела на меня, как на чудовище. Я видел такой взгляд и не раз. Он появлялся каждый раз в глазах моих жертв за секунду до того, как я вцеплялся им в шею.

Я резко разогнулся и уже через секунду воздух вокруг меня свистел, а я бежал через лес настолько быстро, насколько мог. Теперь она меня окончательно возненавидит, возможно, это и к лучшему. Даже с этими мыслями я не мог избавиться от удушающей боли. Не нужен. Не любим. Вот и всё.

========== Снова в школу ==========

POV Елена

Я сидела, обняв колени, не в состоянии вымолвить и слова, уже несколько часов подряд. Я впервые увидела вампира, настоящего, такого, о каком говорил Карлайл — жестокий, опасный, кровожадный. А самое страшное то, что это моя вина — я довела до этого Джаспера, разумеется, я сразу поняла, что сказала глупость, но было уже поздно. Сейчас я целиком и полностью презираю себя и больше всего на свете хочу просто извиниться перед Джаспером, даже не уверенная, что мне предоставится этот шанс. Возможно, он решит не возвращаться, скорее всего я ему отвратительна. И это правильно. Я заслужила. Глаза снова наполняются слезами, дура, какая же я дура.

POV Джаспер

Мне было стыдно и страшно возвращаться домой, зная, что мой уход едва ли кому доставил положительные эмоции, но и просто сбежать я не мог, гордость не позволяла.

Зайдя в дом я сразу же увидел её, она сидела в кресле и, очевидно, ждала меня. Зачем? Что бы сказать, как она меня презирает? Что бы это ни было — ты заслужил, это факт. Вдох-выдох. Смотрю на неё, а она смотрит на меня. Нет ни презрение, ни злости. Встаёт, медленно подходит. Я готов. Смотрит на меня. Говори. Обнимает. Очевидно, я ошибался, думая, что готов ко всему.

— Прости, — шепчет мне на ухо девушка, осторожно обнимаю её за талию, глупышка.

— Тебе не за что извиняться, ты права, — отстраняюсь и, видя её попытку возразить, мягко закрываю её рот рукой, — пожалуйста, дай договорить, — кивает. — я поступил как конченный эгоист, решил твою судьбу за тебя, я не должен был этого делать, прости. И я ни в коем случае не буду тебя принуждать к чему либо, не буду требовать от тебя каких-то чувств или действий, — больно, но правильно, она заслужила выбирать сама, заслужила быть счастливой. — Но я буду рядом, хочешь ты этого или нет, буду рядом и буду заботиться о тебе, чтобы ты там не думала. Буду братом, другом, кем захочешь, — на глазах у девушки появляются слёзы. — и, — правильно, так правильно. — если ты захочешь, я уйду, только скажи, — смотрю ей прямо в глаза. — Но я прошу тебя этого не говорить. Я не уверен, что смогу быть вдалеке от тебя, — честно и прямо говорю я, никакой лжи, только правда. Я не говорю, что перестану её любить, я даю ей право выбора, в глубине души надеясь, что, в конечном счёте, выберет она меня. Отвожу руку от губ. Она вздыхает и кивает.

— О большем я и просить не могу! — искренняя. — Спасибо, Джаспер, — целует в щёку, а у меня словно мир уходит из-под ног, место, куда коснулись губы девушки, буквально горит.

— Спокойной ночи, Елена, — отпускаю её, она кивает и уходит к себе. Больно, очень больно, но это единственный правильный выбор.

— Ты действительно её так просто отпустишь? — спросила Розали, стоя прямо у меня за спиной, ей было грустно.

— Если любишь, — горько усмехаюсь. — отпусти.

— Глупости, — покачала головой Эсми.