Шварцкау
Шрифт:
Прибавив ходу, Джек догнал оба грузовика и двинулся за ними, соблюдая дистанцию метров в двадцать.
Так они прошли километра четыре, пока не показался первый рубеж — артиллерийская башня на бетонном основании. Однако она даже не шелохнулась, пропуская гостей к следующим рубежам.
Еще через пару километров потянулись казавшиеся бесконечными позиции системы ПВО. Лишь после них Джек заметил признаки другой жизни — пулеметные гнезда и доты, готовые к отражению десанта.
Череда бетонных дотов, дальше пошли ряды зеленого кустарника, который был посажен для укрепления песка. За посадками
Некоторые пирамиды соединялись галереями, где-то полностью выходившими на поверхность, а где-то скрытыми под толщей песка. Чем-то все это напоминало заброшенный город инопланетной цивилизации, однако для форта такая архитектура была очень удобной.
Грунтовая дорога уперлась в мощенное плиткой полотно, по которому грузовики побежали быстрее, и Джек тоже прибавил ходу. Скоро они добрались до перекрывавшего дорогу шлагбаума, за которым стояли люди.
92
Хозяином объекта «Фокстрот» оказался невысокий, кривоногий и крепко сбитый капитан по фамилии Ливерн. Он носил усы, порыжевшие от табачного красителя, поминутно хлопал себя по ляжкам и задавал один и тот же вопрос:
— Ну как там вообще — воюете?
— Воюем, сэр, — в который раз отвечал Джек, угощаясь каким-то всученным ему шербетом.
— Вот и мы воюем, так их разэдак. Я здесь четвертый год безвылазно, представляешь?
— Нет, сэр.
— Отпускных накопилась тонна денег, а потратить их негде. Все время служба, так их разэдак.
— А что вы делаете, сэр? — спросил Джек. Он предполагал, что «Фокстрот» — обычный опорный пункт, который немного стреляет, немного обороняется, принимает резервы и отправляет раненых.
— Мы херачим по площадям, парень, — сказал капитан.
— По каким площадям, сэр? — не понял Джек, оторвавшись от шербета.
— А мы о них ничего не знаем. Нам приходит приказ и колонка цифр с координатами, мы закладываем их в расчеты и херачим…
— Так вы артиллеристы?
— Сначала я тоже так думал, но все же это какой-то особый род войск.
— Значит… — начал было Джек, но громовые раскаты, ударившие где-то совсем рядом, заставили его резко присесть и закрыть голову руками, в то время как капитан Ливерн и ухом не повел, с интересом поглядывая на Джека.
— Непривычный ты.
— Что? — спросил Джек, помедлив, и даже сам не услышал собственного голоса.
— Что?!! — повторил он громче и распрямился, посматривая в небо, где понимались облака черной копоти.
— Я говорю — непривычный ты к нашей работе! Глохнешь вон! А наши ребята даже после «Брюкнера» слуха не теряют!
— После «Брюкнера»? — переспросил Джек и потряс головой.
— Да, приятель. А ведь это только «Черепаха» была…
— «Черепаха»?
— У нас здесь две батареи. Четыре орудия по пятьсот миллиметров — это «Чепепаха», и три лонгольдиера по семьсот миллиметров. Это «Брюкнер».
— Семьсот,
сэр? Вы не ошиблись? — не поверил Джек.— Нет, парень, не ошибся, — ответил капитан и вздохнул.
— Но ведь с такими калибрами вы можете всю долину под контроль взять! Или я не прав?
— Или ты не прав. Наш диапазон от шестидесяти пяти километров до ста двадцати пяти. В этом диапазоне мы уверенно накрываем любые площади, но за его пределами не можем побеспокоить даже маленькой мышки.
— Но… если поднять угол, можно ударить и ближе, нет?
— На больший угол стволы наших пушек не поднимаются. Должно быть, когда их делали, в этом не было необходимости.
— А откуда они взялись? Я ни разу не слышал о таком огромном калибре!
— Кстати, о калибре… — произнес капитан и посмотрел на свои наручные часы. — Через двадцать секунд залп «Брюкнера», так что ты присядь заранее и заткни уши.
— Спасибо, сэр! — воскликнул Джек и, привалившись к стене, как можно крепче зажал ладонями уши.
В этот раз он не услышал никакого звука, но ему показалось, что кто-то крепко хлопнул его по спине и животу одновременно.
— Ну что, уцелел? — усмехнулся капитан, когда Джек отнял от ушей руки и закашлялся.
— Как вы это переносите, сэр?
— Привычка, парень. Первый месяц у нас все в наушниках ходили и в специальных дифракционных костюмах, но теперь все в порядке.
— Как же сюда эти пушки тащили? На чем?
— Их сюда не тащили, они тут были. Ты не поверишь, но много лет назад здесь уже была большая война, от которой и остались эти орудия. Сейчас таких не делают. А еще под этими песками спрятан огромный арсенал, нам его за двадцать лет не расстрелять.
— А что же тогда вам в грузовиках привезли?
— Это мы бытовуху заказывали. Игровые приставки, новые фильмы, журналы и театральные пьесы.
— Какие пьесы? — не понял Джек. Ему показалось, что он ослышался.
— Театральные.
— Так у вас тут театр?
— Да, театр. Настоящий полковой театр, и люди в нем — актеры. Если бы не сцена, приятель, здесь бы все давно свихнулись от этой бестолковой стрельбы по площадям… Кстати…
Капитан снова взглянул на часы.
— У тебя семь секунд…
Джек снова прижался к стене, зажмурился и закрыл уши ладонями. Его опять приложило по спине, но не так сильно, как в прошлый раз.
— «Черепаха»? — спросил он, встряхнув головой.
— Молодец! — улыбнулся капитан. — Оставайся с нами, из тебя выйдет отличный второй полицейский из «Зеленой долины». Правда, эта роль без слов, но там много мимического присутствия.
— Спасибо, сэр, но меня ждут в конвое. Я ведь к вам ненадолго заскочил — только сдать груз.
— Да-да, понимаю, — кивнул капитан. — Ну пойдем, провожу тебя до твоего «таргара». Хорошая, между прочим, машинка, чем-то она напоминает мне эти наши суперпушки. Стилистика и культура конструкторского проектирования одна и та же.
— О, сэр, вы, наверно, настоящий инженер? — спросил Джек, впечатленный ученой терминологией капитана.
— Да, были времена… — признался тот и вздохнул. — Стипендия как повод выпить. Лекции, трапеции, кампус, девки, диплом. Все в прошлом. Обложили нас тут — и не вырваться.