Схватка призраков

– Как ваше самочувствие? – спросил он.

– Нормально, – ответил Виктор, изображая недоумение и легкий испуг. – А вы, собственно, кто? И где я нахожусь?

Стоило помнить о том, что в здравом рассудке Виктор Зеленский в лагере «Острова Блаженных» еще не был.

– Вы на планете Меру, – ответил Кобиашвили. – В специальном лагере Службы Экстремальной Социологии. Обо всем остальном вам расскажут другие люди, так что не спрашивайте.

Вопросов было много, они так и теснились в голове но рот пришлось закрыть.

– Санузел вон за той дверью, – сказал врач, прикоснувшись портативным тестером к запястью Виктора и изучив появившиеся на миниатюрном экране данные. – Одежда на стуле. Есть хотите?

– Не отказался бы, – сказал Виктор, ощутив, что в животе пусто.

– Тогда идите мойтесь, а я все организую.

Когда Виктор вышел из душа, около кровати стоял маленький столик на колесах, весь уставленный тарелками. Зеленский натянул штаны и просторную рубаху из мягкой белой ткани, после чего приступил к завтраку.

Самая обычная овсяная каша показалась ему на удивление вкусной.

Вместе с сытостью навалилась сонливость, но она тут же пропала, когда дверь, закрывшаяся за укатившим столик Кобиашвили, вновь распахнулась, пропуская сразу двоих гостей. Один был невысок и лысоват, второй – поджар и мускулист, как гимнаст.

– Приветствую, коллега, – сказал лысоватый. – Я полковник Монро, но ты можешь называть меня просто Джаспер.

– Марек, – добавил поджарый, усаживаясь рядом с полковником.

– Мое имя вам известно, – кивнул Виктор, – как, скорее всего, и те вопросы, что я хочу задать в первую очередь.

– Само собой, коллега. – Полковник широко улыбнулся. – Ты находишься на планете Меру, в лагере СЭС, предназначенном для содержания потерявших рассудок сотрудников Службы.

– Потерявших... что? – Несмотря на весь самоконтроль «призрака», голос Виктора чуть дрогнул.

– Рассудок, – подсказал Монро. – Тебя доставили сюда с Нового Вавилона, после того как с тобой случился «слом».

Виктор с непроницаемым лицом выслушал рассказ о том, о чем узнал от Загоракиса еще на Земле, а потом спросил в точности то, что от него ждали:

– Но почему... почему нам, оперативным агентам, никто никогда не сообщал о риске, которому мы подвергаемся?

– Потому что мы расходный материал для Службы, и не более! – Марек чуть заметно усмехнулся. – Пусть дорогой и ценный, но нас используют, а потом выбрасывают...

В соответствии с планом разговора Виктор должен был ощущать сейчас обиду и гнев. Не желая разочаровывать собеседников, он изобразил, что борется, стремясь скрыть эти чувства.

– И в план Службы вовсе не входит возвращать рассудок бывшим агентам! – вкрадчиво сообщил Монро. – Их удел – жить тут, на окраине Федерации, до самой смерти!

– Но как же так? – Виктор изумленно поднял брови. – Я вовсе не чувствую себя... безумным!

– Все верно, тебе вернули способность здраво соображать, – сказал Марек. – Как и мне и многим десяткам наших товарищей. Но сделала это вовсе не Служба!

– А кто же?

– Мы! – Монро гордо выпрямился на стуле. – Братство бывших «призраков», отказавшихся от навязанных нам идеалов служения Федерации и человечеству!

– И кому же вы служите? – Виктор понимал, что собеседники ведут разговор в определенном, нужном им направлении, и ни в коем случае не собирался этому препятствовать.

– Только себе! – Глаза Марека сверкнули, он вскинул сжатый кулак. – И наша цель одна – власть!

– В каком смысле? – растерянно пробормотал Виктор.

– Ведь ты не станешь отрицать, что те, кто прошел нашу подготовку, куда лучше, чем обычные люди? – вновь вступил Монро. – Мы сильнее, выносливее, умнее, можем лучше управлять собой. По сравнению с гомо сапиенс мы просто полубоги... Ведь это так?

– Да, – согласился Виктор. Спорить с очевидностью было бы глупо.

– Но почему тогда человечеством управляют вовсе не лучшие, а такие же обыкновенные люди, как и бомжи, копающиеся в помойках? – вопросил полковник.

Вопрос явно был риторическим, так что Виктор просто пожал плечами.

– Править должны лучшие! – уверенно заявил Сагановски. – Эту идею предложил еще Платон! Ницше писал о сверхчеловеке, но его идей не поняли, а Гитлер втоптал их в кровавую грязь...

– Пойми, если мы сумеем взять Федерацию под контроль, это будет благом для нее же самой, – добавил Монро. – Члены единого братства, неподкупные, лишенные обычных человеческих слабостей, – кто может управлять лучше?

– Ну я не знаю, – Виктор почесал в затылке. – А Служба? Все же она нас создала.

– Никто не собирается ее уничтожать, – улыбнулся Марек. – Наоборот, она станет еще сильнее и больше. Нам понадобится смена, а где ее готовить, как не на острове Грасьоса?

Он замолчал. Два «призрака» испытующе смотрели Виктору в глаза, и он неожиданно понял, насколько тяжело находиться лицом к лицу с врагом, не имея на себе «маски».

Но его колебание истолковали по-другому.

– Я понимаю, – мягко сказал Монро. – Такое решение принять нелегко. К тому же ты не отошел еще после обряда. Отдыхай и думай, если чего захочешь – сенсор вызова вот тут, над кроватью.

– Хорошо. – Виктор кивнул.

– До встречи, брат, – улыбнулся Сагановски и, поднявшись, вслед за полковником направился к двери. Та хлопнула, оставив Виктора в одиночестве.

26-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, лагерь «Острова Блаженных»

Полковник Монро пришел после полудня, и вновь не один. Виктор, без особого интереса читавший принесенную доктором Кобиашвили книгу, отложил ее и с удивлением воззрился на гостей.

Вслед за полковником, неуклюже и глуповато улыбаясь, шагал высокий и сутулый старик.

– Добрый день, – поздоровался Монро.

– Кто это? – спросил Виктор, продолжая изображать полную неосведомленность относительно дел лагеря «Острова Блаженных».

– Антон Михайлов, один из первых «сломанных», – сообщил полковник, усаживая старика и сам садясь рядом. – Он в лагере гораздо дольше, чем я.

– Почему же его не вылечили?

– К тому времени когда мы сумели разработать методику, его «слом» перешел в тихое помешательство. – Монро чуть виновато улыбнулся.

Михайлов забормотал что-то, потом сунул палец в нос, вытащил козявку и принялся рассматривать ее с пристальным вниманием.