Сидящее в нас. Книга вторая

– Какое чудесное утро, – почти пропела она, обращаясь к Дарне с таким видом, будто кроме них тут больше никого. – Торсел сдох. У меня давно не случалось такого замечательного вдохновляющего утра.

– Даже делать ничего не пришлось, – язвительно пробурчала Дарна. – За тебя всё сделали.

– Значит, не вы, – задумчиво потеребил ус воевода.

Купился на столь откровенную радость той, кто, не скрывая, пытался уничтожить Торсела. Убийцы так себя не ведут. Даже самые хладнокровные из них где-то в глубине души осознают, что совершили злодейство. То есть, какую-никакую вину – хотя бы кончик её хвоста, но чувствуют. Прижми такого к стенке, либо сделает рожу непроницаемой, либо начнёт горячо запираться. А эта поганка радуется.

– Да брось ты, – презрительно прощебетала княжна, опускаясь в кресло. – Виргид, не делай вид, будто тебя это огорчает. Ты этого мерзавца почище меня ненавидел. И прикончил бы его прямо там, во дворе, едва понял, что скользкий говнюк, наконец-то, попался.

– Тебя в скиту обучили так изысканно выражаться? – недовольно проворчал воевода.

– Не твоё дело, чему меня там обучали. Жаль, что не убивать. Кстати, как его прикончили?

Длинноус досадливо поморщился. Собирался нас на этом подловить – догадалась Ринда, продолжая изображать донельзя довольную злыдню.

– Надеюсь, он долго мучился? – добавила она, плотоядно расщеперив ноздри.

– Нет, – буркнул воевода, укоризненно покачав головой.

– Жаль! – выпалила Ринда, пристукнув кулачком о широкий дубовый подлокотник. – Я для него хотела совсем иного. Чтобы он долго мучился. Как мучилась моя мама, которую он погубил ради Гулды.

– Даже не думай! – мгновенно ощерился Виргид, бросив руку на рукоять меча.

– Она стерва, а не дура, – насмешливо напомнила ему Дарна, подпирая кресло госпожи и так же держа руку на мече. – Угомонись. Княгине ничего не грозит.

– Руку дашь на отсечение? – ответил ей злой насмешкой воевода.

– Зачем? – скучным голосом удивилась Дарна. – И без того понятно, что нашей княжне такое дело не по зубам. Сколько бы она не шипела да не плевалась ядом. Кишка у неё тонка людей резать. Да и золота не густо, чтобы подрядить на такое опасное дело рукастых мастеров. А я ей не помощница. С какой стати чужой грех на душу брать?

– Складно поёшь, – язвительно похвалил воевода, явно остыв и теперь размышляя, кто же такой резвый подсуетился насчёт его личного врага.

– Пошёл вон! – насмешливо фыркнула Дарна. – А то всем расскажу, что ты нашу наследницу-невесту голой видал.

– Тьфу! – разворачиваясь к двери, досадливо сплюнул Длинноус. – Балаболка!

И вышел.

Ринда бросила на Дарну в меру недоумевающий взгляд: в тонком деле притворства перебарщивать нельзя. Воительница ответила ей не слишком доверчивым прищуром. Испытующим. Ринда вопросительно вздёрнула брови, дескать, опомнись.

Воевода уже расспросил её ночных сторожей. И те доложили, что девки чуток пошушукались, а после оберегательница княжны ушла, и за ней заложили дверь, за что Дарна на них нагавкала. Княжна же быстро затихла и до самого рассвета у неё царили тишь да гладь.

Короче, ни с какой стороны к ним с Аки не придраться – решила Ринда больше не волноваться по этому поводу. Кое-кто, понятно, будет их подозревать – пускай подозревает. Ей-то с того что за печаль?

Уж кого-кого, а назвать Торсела невинно убиенным ни у кого язык не повернётся. И законную месть его родичам не увидеть, как собственных ушей: за тех, кого признали преступником, мстить не дозволяется. А если всё-таки решишься на такое, так сам преступишь законы. Наследничкам Торсела и без того достанутся лишь крохи от прежних богатств, что расхватали, дорвавшись до правосудия, поместники.

– Чем сегодня займёшься? – прервала её размышления Дарна.

Ринда глянула на себя и обнаружила, что продолжает сидеть в кресле голая, закутанная в прилипший к телу мокрый мех. Распахнув плащ и полюбовавшись на влажный живот, она сделала вывод:

– Заняться совершенно нечем.

– Может, осмотришь своё хозяйство? – иронично предложила язва воительница, что давным-давно привела себя в порядок.

– Зачем?

– Пока оно твоё, – напомнила Дарна, что вскоре тут объявится новый хозяин.

– Не каркай, – поморщилась Ринда.

– Кеннер тебе разгуляться не даст. Даже не надейся, – усмехнулась Дарна, бросив ей на колени рушник. – Утрись и одевайся. Нечего тут своими прелестями сверкать.

– Да уж, эту скотину будет трудно обуздать, – вздохнув, признала её правоту наследница. – Но я всё же попробую.

Она выпросталась из плаща и начала обтирать задохнувшееся во влажном мехе тело.

– Влюби его в себя, – подсказала Дарна. – Дело, на самом деле, нехитрое. Если с умом подойти.

– Нет, мне это не подходит, – категорично заявила Ринда, яростно скребя ногтями подбородок. – Не хочу. Ты права: дело нехитрое. Но после придётся всю жизнь притворяться любящей женой. Не по моему характеру.

– А ты постарайся, – ласково протянула Дарна. – Поднатужься. Выгода с того немалая: останешься хозяйкой в собственном доме. Кеннер на одном месте не усидит: не по его характеру, – передразнила она княжну. – То и дело станет срываться мечом помахать. Может, ты его и видеть-то будешь нечасто. А без него владычествуй в своё удовольствие. Тебе никто слова поперёк не скажет. Особенно теперь, когда Торсела так вовремя зарезали. Так это точно не ты?

– Не успела, – добавила Ринда в голос искренней мрачной досады и отшвырнула скомканный рушник: – Только прикидывать начала, как это провернуть да не попасться. Интересно, кто же мне перешёл дорогу? – задумчиво протянула она, недобро сощурившись. – Кто моего кровника перехватил?

– Несвершённая месть почище гниющей раны, – понимающе поддакнула Дарна, протянув ей дерюгу послушницы.

Спорить о том, что пристало носить наследнице великого княжества, а из чего лучше сварганить мешки под репу, воительница и не думала.

– Так, чем займёшься? – повторила она, покосившись на заваленный барахлом стол.

Ринда нарочно не стала убирать его обратно в сундук. Пускай видят, что в нём ничего крамольного. Потому как крамольное – заморский наряд из тёмной замши – Аки преспокойно намотала вокруг себя да увязала верёвкой. Под широкой златотканной душегреей на щуплой чучелке можно и не такое спрятать. А найти трудненько. Кто догадается ощупать приспешницу самой наследницы, да ещё и послушницу скита? А попробуют, вмиг останутся без пальцев, и Аки за это никто не накажет: защищалась от насилия – девка в своём праве.