Сидящее в нас. Книга вторая

– Мужики, выпить есть? – отстучал он зубами первое, что требуется без пяти минут утопленнику.

– А то! – отозвался кто-то столь радостно, что залюбуешься.

– Давай за нами! – подхватил другой, уже взрезая мокрые верёвки, удерживающие поклажу гостя. – Нальём, а то, как же!

– Господин, а имперцы чего ж? – спрашивал кто-то более разумный и настороженный.

– Дальше пошли, – со знанием дела успокоил Лис, скидывая мокрую куртку. – К вам после такого сигнала, не сунутся, – предрёк он, принимая из рук хозяев деревни сухую.

– Дык, понятное дело, – согласился победитель мокрых верёвок, подхватив одну из сумок. – Теперь-то мы настороже.

– Не ты ли, мил человек, случаем, кораблик запалил? – хмыкнул тот, что ухватил сумку Таюли.

– Я, – вздохнул Лис, запахивая сухую куртку и блаженно выдыхая. – Пошли, что ли?

– Дык, а Двуликие? – заикнулся, было, кто-то.

– Не до них, – сухо бросил Лис, направляясь к заманчиво поблёскивающим огням жилья. – А вам нечего на них пялиться. Эй, мужик! Ты эту скрутку оставь. Не хватало ещё, чтобы моя девочка у вас тут голой бегала. А где одежда вашей? – придирчиво уточнил он, не сбавляя хода.

– Дык, туточки, – последнее, что услыхала Таюли, когда ДЭГ выволок её на берег.

Уложил на мокрую гальку у самой воды – пенная волна тотчас облизала ей ноги и с прощальный шипением уползла обратно. Таюли села – лежащая рядом Двуликая даже не пошевелилась.

– Ринда, ты как? – забеспокоилась она.

– Подыхаю, – простонала та, повернув голову, облепленную мокрыми волосами так, что наружу лишь один глаз.

– Ты же совершенно не умеешь плавать, – принялась освобождать её лицо Таюли. – Вот зачем за нами полезла? И, кстати, где твой Раан? Не думала, что они отпускают вас гулять в одиночку.

– Отран помчался в крепость, – пробормотала Ринда, и не думая вставать. – Сообщить твоему дружку, что ты, наконец-то поимела совесть и явилась. Ты что, упиралась? – хмыкнула она, хитро щуря свои непривычно светлые глаза.

Немногим темней, чем у Раанов – невольно подумалось Таюли. Неужели и её станут такими же? Хотя – вспомнила она – у всех северян глаза светлые. Во всяком случае, в памятном посольстве ни одного черноглазого она тогда не заметила.

– Упиралась, – не стала лукавить Таюли.

– Чего так? – удивилась Ринда, почёсывая ноготком подбородок.

– За мечтой гонялась.

– Серьёзно? – от удивления даже поднялась Двуликая и уселась рядом.

Две голые приличные девушки на берегу – подумалось Таюли – любуйся, кто хочешь. Но шевелиться совершенно не хотелось. Ну, и пусть – захватила её капризная мысль, которой она с непередаваемым удовольствием подчинилась.

– Серьёзней некуда, – подтвердила Таюли.

– Интересно, какая, – задумчиво посмотрела на неё Ринда, вновь скребя подбородок. – Вот у меня была одна мечта: стать свободной. Настолько, насколько хватит наглости да сил. С Отраном я, конечно, потеряла всякую свободу. Вмиг прикипела к нему – не отодрать. И назад пути нет. И всё равно я свободней прежнего. Мечта сбылась, – не слишком-то довольно усмехнулась она.

– Назад пути нет, – пробормотала Таюли, уставившись на море. – О том и мечтала. Или не мечтала. Честно говоря, сама не поняла: мечта это была или… пожалуй, протест. Ой! – встрепенулась она, вспомнив, зачем так рвалась сюда. – Мы с тобой ненормальные! Сидим тут, болтаем, а там эти сволочи, – махнула она рукой в сторону погасшей звёздочки сгоревшего корабля.

– И что? – не поняла Ринда обеспокоенности Трёхликой.

– Можешь смеяться, но я себе дала слово: эти сволочи не заполучат здесь ни одного раба. Не знаю, что я сделаю, но… сделаю.

– Смеяться точно не буду, – одарила её Ринда странным взглядом. – И слово тебе сдержать помогу. Я хоть и бывшая, а всё ж таки княжна Риннона-Синие горы. Тут не наша земля, но всё ж таки наша. Значит, как сказал твой наставник, эти свиньи пошли дале на восток? А там у нас Дукреб.

– Мы в Лонтферде? – запоздало уточнила Таюли.

– В нём, – вдруг одним махом подскочила Ринда и побежала подбирать свою одежду.

Таюли невольно залюбовалась её длинноногим сильным и при таком росте поразительно лёгким гибким телом. Северянка, пожалуй, выше её почти на голову.

– Сколько у них кораблей?! – незнакомым властным голосом чуть ли не пролаяла Ринда, натягивая рубаху.

Таюли подобрала свою скрутку с одеждой и направилась к Двуликой, чтобы не орать на весь пляж.

– Четыре корабля таких больших… военных, как сказал Лис, – усевшись рядом, припомнила она. – И восемь… Верней, уже семь работорговцев. Тоже большие, но похожие на обычные торговые.

– А Лис не сказал, сколько там народа? – нетерпеливо понукала её Ринда.

Сразу видно, чем обычная девушка отличается от той, что родилась настоящей госпожой – уважительно отметила Таюли и виновато призналась:

– Я не спросила. Прости, но мне как-то непривычно думать о таких вещах. Мой отец был когда-то воином. Но я его знала уже как торговца.

– Чем торговал? – отрывисто уточнила Ринда, натягивая непривычный для Таюли высокий грубый сапог.

– Он делал книги.

– Почтенное занятие, – неожиданно с подчёркнутым уважением похвалила Двуликая. – Я тут слыву запойной книгочеей. После мы с тобой об этом поговорим. А сейчас хватаем твоего наставника, мою Аки и рвём в Дукреб. Те ещё сволочи, но помочь мужикам нужно. Имперцы их совсем замытарили набегами.

– Замытарили?

Язык, что на юге, что на севере один, но у каждого народа есть свои словечки, непонятные другим.

– Замучили, – пояснила Ринда, вскочила и притопнула.

Сейчас она была похожа на воина, хотя и Таюли в штанах да куртке. Но южная кожа тонкой выделки, с тиснением, а у северянки грубая – как только в такой двигаются? Сапожки Таюли низкие, мягкие, а у Ринды высокие, грубые, с широкими жёсткими ремнями. Куртка короткополая и больше напоминает доспех. А уж пояс и вовсе мужской: широкий, увешанный такими ножами, что собственный ножичек кажется игрушечным. И всё это смотрится на Ринде так привычно, будто она никогда не знала платьев.

– А почему сволочи? – торопилась за лихо одевшейся Двуликой Таюли, поспешно натягивая сапожки.

– Дукребы-то? – криво усмехнулась Ринда, одним движением собрав в руку мокрые волосы. – Это так, к слову. Как у нас говорится, плюгавое, но страшное гордое королевство. За своей гордыней никак не разглядят своего плюгавства.

– Плюгавое – это маленькое? – боролась Таюли со своей мокрой гривой, устав завидовать ловкой Двуликой.

– Давай помогу, – хмыкнула та, непонятным образом укрепив на голове туго скрученный шишак. – Дукреб не маленький. Он крохотный. Землица с ноготок. Оттого-то имперцы и таскаются к ним, ровно там мёдом намазано. Достойный отлуп там сроду не получали.