Сила двух начал

— Седьмой год. Мне очень повезло, что я в свое время смогла устроиться сюда – на эту должность всегда имеются претенденты, не то, что на ту, что сейчас заняла ты. Довольно храбро с твоей стороны, учитывая, что раньше никто из преподавателей не продерживался больше года.

Мэри еле слышно хмыкнула.

— Решила проверить на себе, может на меня эта закономерность не подействует.

— Хорошо бы,— произнесла Кэт с чувством,— я слышала, ты хорошо знаешь тот предмет, что ведешь.

Мэри ошеломили эти слова.

— Откуда ты знаешь? Я же здесь всего день и ни с кем не общалась!

Кэт лишь улыбнулась в ответ – улыбка у нее получилась странная, одними уголками губ, своеобразная.

— А ученики? От них-то мне и известно, что твой приход для них – большая радость. Те четверокурсники, что были у меня сегодня, от тебя, Мэри, просто в восторге. А уж что говорила группа шестикурсников, которая пересеклась со мной перед ужином – не высказать.

Мэри смущенно потупилась – столь явная и, как она считала, незаслуженная похвала, была больше похожа на слепое восхваление. Видимо, Кэт поняла эту мысль волшебницы, произнеся серьезно:

— На самом деле, это так. Так что у тебя нет причин не верить моим словам.

Волшебница согласно кивнула, и поспешила перевести разговор в другое русло.

— Знаешь, я еще хотела доработать парочку идей, так что...

— Не хочешь говорить со мной дальше?— спросила Кэт с удивившей Мэри проницательностью,— что ж, это твое право.

— Вовсе нет, твоя компания мне очень приятна, просто... сейчас я хочу побыть в одиночестве.

Слегка приподняв брови в некоем сомнении, Кэт негромко хмыкнула и направилась к замку. Мэри шла за ней, мечтая оказаться в кровати – на все ее тело вдруг разом накатила усталость.

Так, в молчании, они дошли до вестибюля, и тут Кэт остановилась.

— Прежде чем мы разойдемся, я бы хотела сказать пару слов,— произнесла она, глядя на Мэри немигающим взглядом,— выслушаешь?

Мэри несколько заторможено кивнула, и Кэт продолжила:

— Сейчас, общаясь с тобой, Мэри, я заметила одну странность в твоем поведении, некую напряженность, словно ты не доверяешь мне или вообще никому, или же опасаешься внезапного нападения. Не знаю, почему тобой владеет это состояние, да и знать, в общем-то, не хочу, но тебе лучше пожалеть свои нервы, иначе рано или поздно твой организм потребует разрядки, и ее последствия могут стать самыми непредсказуемыми. Я не жду, чтобы ты следовала моим словам, просто хочу, чтобы они заставили тебя задуматься над этой проблемой. Возможно, поможет откровение – и тогда я буду готова выслушать тебя в любое время. Ну, спокойной ночи.

И Кэт, многозначительно глянув на остолбеневшую Мэри, ушла по коридору первого этажа. А волшебница очень долго стояла столбом, приходя в себя – она не могла и подумать, что постоянное ожидание приступа, что убьет ее, так сильно бросается в глаза. Возможно, это заметила лишь Кэт, а, может, то же видят и другие – просто молчат. Но Кэт не просто сказала ей правду, она еще и предложила ей свою помощь – так ненавязчиво, что Мэри даже не испытала недовольства или раздражения. Да, Кэт Мейнджен оказалась довольно непростой волшебницей...

Размышляя об этом, Мэри дошла до своей комнаты, но, оказавшись в кровати, облегчения не почувствовала – может быть, оттого, что хотела уже сейчас переговорить с Кэт? Тяжело вздохнув, волшебница перевела мысли в другое русло – теперь она думала о новых кандидатах в Пожиратели смерти. Вряд ли Волан-де-Морт, узнав об удаче, что улыбнулась Мэри, будет возражать против немедленного обучения Снегга и Эйвери. Особенно Снегга – в нем волшебница чувствовала большой потенциал.

Вскоре все то, о чем Мэри думала, отошло на задний план, уступив место завладевшему сознанием волшебницы сну. Вначале она видела всех своих учеников, которых обучала когда-либо: они одновременно пришли к ней и требовали продолжения тренировок, сражаясь друг с другом за право тренироваться с Мэри. Картина падающих одно за другим безжизненных тел заменилась другой – Кристиан, став на одно колено, присягает Волан-де-Морту в верности, а тот выжигает на его предплечье Черную метку.

С жутко колотящимся сердцем, покрытая испариной, Мэри проснулась посреди ночи, с облегчением понимая, что увиденное ею – лишь весьма реалистичный кошмар, не более. За окном только-только наметилась светлая полоска – предвестница рассвета, что постепенно расширялась – значит, можно было еще поспать. Волшебница ощутила необычное волнение в медальоне, но то скоро прекратилось. Она успокоилась и, немного полежав, поняла, что уснуть наверняка не удастся, взяла в руки свою любимую книгу – «Древние рода и их потомки». Книга открылась на той странице, что Мэри читала чаще всего – на родословном древе ее семьи. Но... что же это? Вместо фамилии «Моран», стояло «Хэлберг». Ужасная догадка еще не зародилась в ее сознании, а Медальон Златогривого Единорога уже начал действовать – он стремился уничтожить дерзкую волшебницу, посягнувшую на вещь, что не принадлежала ей... Острый укол боли... И Мэри осознает, что лежит в кровати ее комнатки в Хогвартсе. Это был лишь кошмар... Понимание этого уняло бешеную сердечную дробь – как и те же строчки из древней книги, что подтверждали ее родство с Годриком Гриффиндором. Машинально Мэри глянула в сторону окна – занимался рассвет.

«Видимо, я и вправду чересчур взвинчена, раз мне снятся подобные сны»,— подумала Мэри, устало потирая глаза. Выспавшейся она себя не чувствовала, но и беспредельно уставшей – тоже. Впрочем, она знала, что покоя у нее в Хогвартсе не будет, после всех печальных и ужасных событий, что случились в прошлом, и все равно стремилась попасть сюда.

От мрачных дум ее отвлекла сова, что неожиданно постучала клювом в окно. Мэри впустила посланницу, и в недоумении развернула неподписанный пергамент. Светлая, окрыляющая волна радости прошла по каждой клеточке ее тела, как по цепочке от осознания того, что письмо это – от Кристиана. Но любопытство не дало ей времени на бурный восторг, и она принялась жадно читать послание от друга:

«Дорогая Мэри!

Только сейчас все мои тревоги остались позади, и я смог написать тебе. Надеюсь, что ты не сильно волновалась из-за меня и прошу прощения, если это все-таки так. Благодаря моим давним друзьям, что вовремя пришли мне на помощь, мои невзгоды утряслись. Ту проблему, что возникла у меня так внезапно, пока не объясняю – в голове еще все не сложилось так, чтобы я мог изложить все произошедшее со мной логически, и, к тому же, излишне не напугать тебя. Очень надеюсь на то, что тебе сейчас намного легче, чем мне – осознание того, что это не так, повергнет меня в отчаяние. Не жди от меня писем еще несколько месяцев – я пока не могу больше писать тебе. Но при первой же возможности тут же дам о себе знать.

Всегда с тобой душой и сердцем, Кристиан.» Улыбка, порожденная чувствами облегчения и радости, разлилась по губам Мэри. С Кристианом все в порядке – и это самое главное, сейчас ей для счастья не нужно больше ничего.

Мгновенно забыв о только что виденных кошмарах, волшебница издала вопль радости, и, вылетев из кровати, по-быстрому оделась. Сейчас, если бы кто увидел ее такой, подумал бы, что она одна из учениц, настолько счастливой Мэри выглядела.

Этот день был похож на предыдущий – снова четыре пары, но уже пятый, седьмой, второй и четвертый курсы. Кому-то Мэри давала конспектировать лекции, с другими разучивала заклинания. Семикурсников, что пришли к ней на вторую пару, было очень мало – даже меньше двадцати. Половину составляли слизеринцы, и среди них были Снегг с Эйвери. Им всем она говорила о создании Защитного Щита, пообещав в пятницу попрактиковаться в сотворении этого необычайно сложного умения.

Несколько раз за пару взгляд Мэри падал на лицо Снега, но она не позволяла себе задумываться о том, где же она могла его видеть раньше.

— Ну, как прошел день?— бодро спросила Кэт Мейнджен у Мэри, подсев рядом с ней за ужином – Слизнорта почему-то не было,— у меня – просто чудесно.

Она приветливо улыбнулась, и принялась за еду. Мэри удивилась тому, как много ест Кэт – ведь сама ела очень мало, и несколько порций мясного рулета, бифштексов и пара стаканов тыквенного сока, употребленных Кэт за каких-то десять минут, повергли Мэри в шок.