Сила на краю империи

— Бродяга, — позвал я. — Хочу услышать твоё мнение.

— Что именно тебя интересует, Сергей?

— Объясни мне, что это за хрень. И может ли она вывести тебя из строя.

Мы собрались в отдельной комнатке, которая ещё на прошлой неделе выполняла функцию кладовой. Сегодня я решил устроить здесь хранилище артефактов. Доступ будет только у меня, потому что некоторые предметы опасны и могут натворить бед.

— Я изучил это устройство, — последовал спокойный ответ. — Оно имеет отдалённое сходство с калибровщиком.

— Поясни свою мысль, — вздохнул я.

— Калибровщик — это аппарат, с помощью которого в былые времена настраивались функции домоморфов, — сообщил Бродяга. — Для этого моя думающая оболочка погружается в состояние покоя, а настройки ядра калибруются с помощью… дополнительных опций. После завершения процедуры оболочка перезагружается и продолжает исправно работать.

— Этим занимались какие-то специалисты? — уточнил Матвеич.

— Как правило, — подтвердил мои мысли домоморф. — Но в ряде случаев настройками могли управлять автономные ремонтные модули. Всё зависело от сложности поставленных задач.

— Хорошо, — кивнул я. — Но как это включается? Что происходит после активации? И почему здесь столько Знаков?

Пока я задавал свои вопросы, Матвеич рассматривал нанесённые на крышку цепочки, восхищённо цокал языком и покачивал головой.

Бродяга начал комментировать происходящее с присущей ему педантичностью:

— Активация происходит в два этапа. Сначала воля Администратора или иного специалиста запускает механизм сверхвосприятия, потом включается контур управления протоматерией и, наконец, устанавливается прямая связь с оболочкой домоморфа. После активации оболочка погружается в спящий режим. Все функции домоморфа отключены, внутренняя архитектура разрушается.

— Что значит — разрушается? — не понял я.

— Пребывает в аморфном состоянии, — уклончиво ответил Бродяга. — Визуально это напоминает чёрную сферу, которая вращается вокруг условного ядра моей личности.

— А что происходит с твоими жильцами? — я догадывался, что ответ мне не понравится.

— Сфера вытолкнет их наружу. К сожалению, обитатели верхних этажей могут упасть и разбиться насмерть. Это зависит от высоты падения.

— А что это за орнамент на крышке и стенах? И для чего нужны Знаки? — продолжал я сыпать вопросами.

— То, что ты называешь орнаментом, представляет собой защитный кожух, — объяснил Бродяга. — Он необходим для стабилизации силовых полей и защиты пользователя от неконтролируемого расширения артефакта. По Знакам я не могу тебя проконсультировать, это не в моей компетенции.

Я перевёл взгляд на каббалиста.

Матвеич отвлёкся от созерцания крышки:

— Если хотите знать моё мнение, это работа старых мастеров. Очень качественная, филигранная работа, сейчас так не делают.

— Это я и без вас понял.

— Думаю, цепочки можно датировать одиннадцатым или даже девятым веком. Над артефактом поработали около тысячи лет назад. Я могу расшифровать далеко не всё, но… Судя по всему, мастер ставил перед собой задачу адаптации. Он хотел сделать так, чтобы устройством могли управлять не только Предтечи, но и обычные люди. Подозреваю, что для настройки этого оборудования нужен телепат. Я бы даже сказал, телепат и эмпат, работающие в связке, синхронно.

Вот кем были эти хмыри, которые приволокли сундук!

Мир их праху.

— То есть, абы кто запустить эту штуку не сможет?

— Думаю, нет, — покачал головой каббалист. — Дело не только в характере Дара. Специалисты должны уметь оперировать этим оборудованием и действовать сообща, на отработку чего уйдут годы. И то… я не уверен, что можно справиться с задачей без подробной инструкции. Мастера, которые всё это проложили, должны были оставить записи, по которым и обучались преемники.

— А записи хранятся у Бестужевых? — дорубил я.

— Не исключено, — Матвеич пожал плечами. — Если они собирались это применить, то опирались на некое… наследие.

Что-то я сомневаюсь, что Александр расскажет мне, где эта инструкция. Ладно, оставим до лучших времён.

— Отбой, — вздохнул я. — Не будем открывать ящик Пандоры.

— Мы и не сможем, — буркнул каббалист, выпрямляясь.

Раз уж пошла такая пьянка, я решил выбраться из дома, чтобы осмотреть свой новый воздушный трофей. Компанию мне составили Демон, Зураб, Хасан и любопытный Федя, зачем-то решивший прихватить с собой Кефира. Мейн-кун за минувшие месяцы округлился и набрал в весе. Чем дольше у нас жил этот котяра, тем больше приобретал сходство со своим прожорливым хозяином…

Дирижабль мы перегнали на соседний участок, чтобы далеко не ходить. Выяснилось, что Зураб, Терехов и Хасан умели пилотировать эти штуки, но в будущем я, разумеется, планировал нанять авиаторов-профи. Не хватало ещё отвлекать моих лучших гвардейцев от несения службы.

Утро выдалось ветреным.

По небу неслись клочья облаков — пока ещё не грозовых, но я прекрасно понимал, к чему всё идёт. К вечеру всё обложит серой мглой и на землю обрушится ливень. Зарядит минимум на трое суток.

А пока я наслаждался свежим ветром и чистым горным воздухом.

— Для десантирования — отличная штука, — вещал довольный Демон. Он у меня стал хозяйственным, инвентаризировал всю добычу, вёл учёт и неплохо ладил с Джан, когда дело касалось финансов. — Ты посмотри на габариты.

— Я с таких высаживался, — добавил Зураб. — В Конго.

Габариты цеппелина действительно впечатляли. Тень от баллона накрыла чуть ли не весь участок, доставшийся мне от сбежавшего в Японию соседа. Присобаченная внизу гондола обладала весьма необычной формой. Никто не заморачивался иллюминаторами и отдельными каютами, поскольку дирижабль предназначался для переброски войск. Это был необъятный пустой контейнер с широким проёмом и откидной аппарелью. Идея была проще некуда — высадить как можно больше воинов и мехов в условиях ограниченного времени.

— Выгрузка боковая? — спросил я.

— Нижний люк тоже есть, — ответил Хасан. — Если зависнуть в двух или трёх метрах над землёй, можно десантироваться. Хоть в траву, хоть в прибрежные воды. Для подготовленных ребят это не проблема.

Делаю про себя отметку, что местное население не пользуется парашютами. И это странно, если учесть наличие продвинутого воздухоплавания и авиации.

— А для мехов? — уточнил я, рассматривая гондолу. Рубка управления была пристроена сверху и спереди. Эдакий уродливый нарост.