Сила на краю империи

— Пирамидка явно не серебряная, — заметил я.

— Это очевидно, — согласился британец.

Мы, конечно же, не собирались убирать труп.

Точнее, не собирались его выносить.

Для этого у мистера Джонса имелись «специалисты узкого профиля», которых он взял из своей личной охраны. Единственный нюанс — мы не могли позволить себе вытаскивать людей через окно при свете дня, а поэтому было решено дождаться сумерек. Чтобы к нам не влезли любопытные горничные, повесили снаружи табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ». После этого занялись изучением игрушки, которую выронил фанатик.

— Огнестрел, — нахмурился Джонс.

— Вы знаете, как он выглядит? — иронично улыбаюсь.

Британец не изменился в лице.

— Догадываюсь. В новостях такие штуки уже показывали. Когда каратели задерживали отступников.

Мы оба не снимали перчаток, поэтому я взял пистолет в руки и начал рассматривать. Больше всего это примитивное орудие напоминало самострел, который один мой приятель из прошлой жизни смастерил в сарае. Изогнутая деревяшка с трубкой, прикрученной с помощью изоленты. Здорово смахивало на «поджигу», только с гораздо более сложным механизмом. Убить человека из такой хрени вполне реально, если стреляешь с близкого расстояния. Устройство было однозарядным и не оставляло своему владельцу права на ошибку.

— Не понимаю, — я передал оружие Джонсу. — Зачем так глупо подставляться? Толку от этой пукалки почти нет, но существует огромный риск привлечь внимание инквизиторов.

— Хм, — британец напряжённо соображал. Ему такой поворот не нравился. — Они явно кукушкой тронулись. Я бы предположил, что этот механизм сложнее, чем кажется. Или что с его помощью они собирались пустить полицию по ложному следу.

— Гадать можно до бесконечности, — я посмотрел на часы. — Что делать будем?

— Вышвырнем эту дрянь в море, — британец ни секунды не сомневался в своих действиях. — А пока предлагаю обыскать нашего бесчувственного друга. Вдруг он ещё парочку сюрпризов приготовил.

Усатый блондин не подавал признаков жизни.

Мы обшарили этого типа в поисках артефактов или средств связи, но ничего не нашли. Разве что нож скрытого ношения у пояса, но этим сейчас никого не удивишь. Чехол с ножом мы, естественно, сняли. Остаток времени в ожидании спецов провели за просмотром телевизора.

Когда немного стемнело, в дверь постучали.

— Это наши, — сказал Джонс.

К этому моменту он убрал пирамидку в компактный футляр, принесённый адептом, и спрятал в кейс. Второй кейс, с деньгами, я забрал себе.

Открыв дверь, впустил четвёрку молчаливых господ, которые, изучив фронт работы, начали оперативно наводить порядок. Первым делом они затащили труп японца в ванную, где начали колдовать, обрабатывая его неизвестными веществами. Колдовали двое. Вторая часть команды начала оттирать кровь с обивки кожаного кресла.

— Что они там делают? — спросил я, кивнув на дверь санузла.

— Растворяют, — коротко ответил британец.

Из ванны понесло химией.

Минут через двадцать добры молодцы явили себя миру и сообщили, что дело в шляпе. Я не поверил и заглянул в санузел. Запах был странный, эдакая помесь тройного одеколона с денатуратом. А вот труп реально исчез. Даже следа не осталось.

— Браво, — похвалил я сэра Иезекииля, вернувшись в комнату.

Кресло уже сияло девственной чистотой.

Балкон распахнули, чтобы проветрить помещение.

Я даже представить боюсь, как все эти люди проникли в гостиницу, минуя портье. Ответ был получен, когда я сделал прозрачными все перекрытия, «добрался» до холла и обнаружил там ещё одного типа в чёрном костюме, старательно изображающего работника отеля. Оригинальный портье как сквозь землю провалился.

— Переходим к финальной стадии, — провозгласил мистер Джонс.

Подручные британца знали, что делать. Один из четвёрки, оказавшийся левитатором, подхватил бесчувственного адепта на руки, не прилагая для этого особых усилий, воспарил над полом и вылетел в окно. Точнее, в балконную дверь. Снаружи уже стемнело, и разглядеть, что там чернеет в небе, как я подозреваю, смогли бы немногие.

Вещи, найденные у японца и белобрысого фанатика, подручные Джонса сложили в пластиковый пакет и унесли с собой. Туда же отправился самострел, к которому никто не осмеливался прикоснуться без перчаток.

Последними апартаменты покидали мы с Джонсом.

Британец спокойно закрыл дверь ключом, лежавшим на прикроватной тумбе, улыбнулся проходившей мимо горничной и направился к лестнице для постояльцев. Я последовал за ним. В вестибюле к нам присоединился человек, изображавший портье. Ключ мы повесили на гвоздик под номером сорок восемь.

Снаружи нашу славную компанию ждал микроавтобус. Погрузившись в него, мы помчались в неизвестном направлении. Я не сразу понял, что съехавший с сопки бус движется к портовому району. А если быть совсем точным — к припортовым трущобам, в которые нормальные люди предпочитали не соваться. На полпути подобрали Паттерсона, который всё это время руководил операцией удалённо.

— Только не говорите, что вы его затолкаете в субмарину, — сказал я, имея в виду спящего адепта. Фанатик уже начал шевелиться и стонать, но всё ещё не соображал, что происходит.

— О, нет! — Джонс притворно округлил глаза. — Я не готов к такому соседству.

Мы проехали ещё несколько километров.

За тонированными стёклами буса мелькали городские огни. Слышался шум прибоя. Тайфун постепенно ослаблял хватку, но ветер ещё был сильный.

Водитель свернул в какую-то глухомань. Ещё через пять минут мы притормозили на краю гигантской свалки ржавых контейнеров. Я даже затруднился с определением локации. В «оригинальном» Владивостоке ничего подобного не припомню.

Подхватив фанатика под руки, мы выволокли его наружу. Протащили по мокрому асфальту и усадили на кусок железобетонной плиты с торчащими в разные стороны штырями. Нейротоксин, судя по всему, начал отпускать товарища. Взгляд белобрысого стал более осознанным. К слову, мы его видели хорошо благодаря свету фар, бьющему скандинаву прямо в лицо. А вот мы, наверное, представлялись адепту безликими трафаретами.

— Кто вы такие? — мужик заговорил по-немецки.

— Те, кто забрал девятый фрагмент, — невозмутимо ответил Джонс. — Поэтому рекомендую сидеть на месте, никуда не телепортироваться и слушать то, что я сейчас скажу.

Блондин насторожился.

Но быстро взял себя в руки.

— Девятый фрагмент? Не понимаю, о чём вы.

— Понимаешь, — заверил миллиардер. — И что такое Серебряный Круг, и что у меня в этом чемоданчике, и то, что облажался. Всё ты понимаешь.

Адепт молчал.

И тогда в разговор вступил я.

— Фрагмент будет у нас до тех пор, пока мы не получим одну вещь. Великий Артефакт, он же Абсолют. Магистр должен передать его нам… но не навсегда. Когда мы используем Абсолют, то вернём его Серебряному Кругу вместе с девятым фрагментом.