Силиконовое сердце

— Я тоже болгарин и удивлю эту женщину! Я оставлю ей неземное наслаждение! — тень схватила ее на руки и вынесла на середину круга. Ева смотрела в красное, потное лицо Ивана Костова и постепенно понимала ужас своего положения.

«Сейчас он выронит меня на угли, и я поджарюсь на этой чертовой жаровне», — промелькнула одна умная мысль у нее в голове, так как все остальные мысли были не цензурного толка. Запах спиртного от полицейского исходил такой, что Ева испугалась, как бы все вокруг не воспламенилось от спиртовых паров и они не сгорели бы заживо в объятиях друг друга. Кто-то протяжно закричал, оборвалась музыка, и темная тишина окружила Еву. Она видела только искривленное от боли, протрезвевшее лицо Ивана и ощущала неимоверный жар посреди холодной зимы, словно нырнула в ледяную прорубь со знаком плюс. Вдруг из темноты появилось бледное, чертовски красивое лицо Димы, он выхватил Еву из обмякших, трясущихся рук Костова и благополучно вернулся со своей ношей за пределы круга. Впавшего в шоковое состояние от боли Ивана подхватили под руки танцоры и волоком оттащили на снег. Только сейчас все заметили, что несчастный безумец, видимо, для пущей правдоподобности, снял ботинки и в круг вошел босиком, как и люди, проделывающие это не один год. Дима опустил Еву на землю, расположился рядом и снял ботинки, на которых подошва успела оплавиться.

— Ты цел?

— Фирма «Саламандер» не подкачала! Благодаря качеству их продукции я не пострадал. Вот, правда, ботинки придется выкинуть, — ответил Дима и перевел глаза на своего «болгарского друга».

Тому принесли ведра с холодной водой, и он, опустив туда ноги, тихо стонал и отдувался. Хотя можно было бы принести еще пару ведер и для головы, чтобы остудить его любовный пыл.

— Что на вас нашло? — раздраженно спрашивала его женщина-экскурсовод. — Бывали у нас пьяные туристы, выбегали в круг, портя обувь, но чтобы выбежать босиком, да еще прихватить с собой несчастную девушку!

— Я хотел ее поразить…

— Вы напугали ее насмерть! Если бы не реакция этого молодого человека, не знаю, чем бы все кончилось. Еще секунда, и вы бы выронили ее на угли! — продолжала она его отчитывать.

— Я бы никогда ее не выронил, я бы сгорел вместе с ней! — пафосно ответил Иван, словно такое признание должно было восхитить Еву.

Дима, услышав признание Костова, прыснул от смеха:

— Твой болгарский кавалер хотел произвести на тебя впечатление.

— Поверь мне, ему это удалось! До конца дней не забуду, как я висела над раскаленной сковородкой! — заверила собравшихся Ева.

После этого незапланированного происшествия люди поняли, что развлечения на сегодняшний день закончены и можно идти отдыхать. Диме принесли какие-то старые, стоптанные ботинки, которые подпортили его имидж, но которые ему пришлось надеть. Стонущего Ивана Костова водрузили на импровизированные носилки и отнесли в дом. Еще целых два часа ему обрабатывали раны на ногах и ждали приезда врача, которого вызвали по полицейской рации. Он получил ожоги второй и третьей степеней, и ему наложили повязки с мазью на ступни и сделали обезболивающие уколы. Кроме того, Ивану поставили капельницу, выводящую токсин, то есть алкоголь, из крови. До утра с ним остался дежурный доктор, так как покидать место их дислокации Иван Костов категорически отказался. Остальных людей развели по домам и оставили на ночлег.

Комната в домике, которую выделили для Евы с Димой, оказалась очень маленькой, с низким, побеленным потолком, крохотным окошечком с полотняными занавесками. Две маленькие кровати стояли вдоль противоположных стен, а между ними возвышался комод с глиняным горшком с фиалками. Дмитрий пригнул голову, чтобы не стукнуться о косяк, и вошел в комнату, наполнив собой и запахом своей туалетной воды все пространство.

— Милая избушка…

То ли на Еву повлияло счастливое избавление от неминуемой гибели, то ли выпитая ракия, но эту ночь она провела с Димой в самом прямом смысле, чем ввергла его в шоковое состояние.

— Впервые в жизни растерялся, — признался он ей. — Ты застала меня врасплох, я и не ожидал такого счастья.

— Я сама приняла такое решение! — ответила Ева, потом уткнулась в его плечо и уснула.

Хотя, что кривить душой, к такому решению ее подтолкнули годы одиночества и сильное чувство влечения к этому человеку. Разбудили их рано утром. Они позавтракали в маленькой хозяйской кухоньке тем, что бог послал. А послал он им в это утро сосиски, булочки с джемом, омлет с зеленью, творожники с вареньем из черешни, сыр, соки и кофе. Одним словом, хозяева постарались на славу. Никто не думал, что сами жители так завтракают каждый день. Дима на этот раз набрал себе гору еды под изумленный взгляд Евы.

— Любовь разбудила во мне аппетит, — пояснил он ей.

— Доброе утро, — поздоровалась с ними Ольга Кутепова с невыспавшимся и, как показалось Еве, заплаканным лицом. — Как спалось?

— Хорошо, — ответил Дима с набитым ртом.

— Вы заметили, какой здесь чистый, горный воздух? — спросила Оля.

— Вы представляете, не заметил, — улыбнулся Дима, — со мной что-то случилось.

— После завтрака нас зовет к себе в комнату Иван Костов, — сообщила им Оля и, пожелав приятного аппетита, присоединилась к завтраку за соседним столиком.

Ивану Костову, видимо, как полицейскому, к тому же раненому, выделили самую большую комнату. Он возлежал на широкой кровати с пышной периной со скорбным выражением лица. Перевязанные ступни находились каждая на своей подушке.

— Проходите, друзья, — пригласил он Еву, Дмитрия и Ольгу, а Леонид Иванович уже находился в комнате полицейского, — я должен извиниться перед вами…

— Ничего страшного, забудем, — миролюбиво сказала добрая Ева, которая просто не хотела вспоминать вчерашний кошмар и пребывала в состоянии абсолютного счастья от близости любимого человека.

— Нет, я все равно хочу попросить у вас прощения… Я напугал вас, Ева? — спросил он, не глядя на девушку.

— Самую малость.

— Вы, Дима, не пострадали?

— Совсем нет.

— Ева, вы не подумайте, что я алкоголик. Я вчера напился из-за вас…

— Из-за меня? — удивилась Ева.

— Вы с Димой тому причина. Я увидел вас вдвоем и узнал кое от кого, — бросил он быстрый взгляд на Ольгу, — что вы не родственники. Я, честное слово, расстроился и не рассчитал свои силы на алкогольном поприще. А потом и сам не помню, что на меня нашло… Это какой-то кошмар! Во мне умерла надежда…

— Забудем, — снова повторила Ева, — не оправдывайтесь, с каждым может случиться…

— Забудешь тут… ноги жутко болят. На сегодня запланирован подъем к монастырю, расположенному высоко в скалах. А что теперь делать, ума не приложу. Мы же не можем торчать здесь месяц, пока я встану на ноги?

— Это уже слишком, — согласился Дмитрий, — столько вина, ракии и танцев каждый день мы не выдержим. Хотя, с другой стороны, я остался бы в этом месте надолго, — подмигнул он Еве.

— Мы можем подняться к монастырю сами, ведь мужчин туда все равно не пустят, — подала голос Ольга.

— Вы одни не подниметесь, — покачал головой Иван Костов, все еще чувствующий себя полным дураком. Еще бы! Пригласил людей из России на завершение расследования и по собственной инициативе временно лишился ног.

— Иван, мы с Димой и с вашими людьми поможем девушкам подняться, разобьем рядом с монастырем палатку и подождем Еву и Олю, — предложил Леонид Иванович единственно правильное решение.

Понимал это и полицейский, поэтому дал им добро, предварительно поинтересовавшись у Дмитрия: