Сильмариллион (др. перевод) (илл. Несмита)

То были Три Кольца, созданные последними; наибольшим могуществом обладали они. Назывались они Нарья, Ненья и Вилья, Кольца Огня, Воды и Воздуха; рубин, адамант и сапфир вправлены были в них. Именно ими более всего мечтал завладеть Саурон, ибо над хранителями Трех не властны были время и тлен, и до поры не могла их коснуться усталость мира. Но Саурону не удалось отыскать эти Кольца: в руки Мудрых переданы были они, Мудрые же спрятали их и никогда впредь не пользовались ими открыто, пока Правящее Кольцо находилось у Саурона. Потому Три Кольца зло не затронуло: Келебримбор ковал их один, сам, и рука Саурона вовеки не касалась их; однако и они подчинялись Единому Кольцу.

С тех пор война между эльфами и Сауроном не прекращалась; Эрегион был опустошен, Келебримбор убит, а Врата Мории захлопнулись. В те времена Эльронд Полуэльф основал Имладрис (или, как говорили люди, Ривенделл), крепость и прибежище эльфов. Но Саурон сумел завладеть оставшимися Кольцами Власти и передал их другим народам Средиземья, надеясь подчинить себе всех тех, кто желал тайного могущества превыше отмеренного его сородичам. Семь Колец вручил он гномам, людям же отдал девять, ибо люди и в этом случае, как, впрочем, и всегда, явили наибольшую готовность склониться пред его волей. Саурон исказил сущность всех находившихся в его власти колец, обратив их во зло – тем легче было ему сделать это, что сам он участвовал в их создании; и кольца отмечены были проклятием и предали в итоге всех, кто прибегал к их помощи. Гномы, правда, оказались упрямы и неуступчивы; они не переносят, когда другие пытаются навязать им свою волю; трудно постичь тайные помыслы их душ, и в тень обратить их невозможно. Гномы пользовались своими кольцами только для того, чтобы умножить богатства, но гнев и всепоглощающая жажда золота вспыхнули в их сердцах, и великим злом обернулось это впоследствии, на благо Саурону. Говорят, будто в основание каждого из Семи Кладов гномьих королей легло золотое кольцо; но клады эти разграблены были давным-давно, драконы пожрали их, а из Семи Колец одни поглотило пламя, а другие вернул себе Саурон.

Завлечь в сети людей оказалось легче. Те, кто пользовался Девятью Кольцами, в дни жизни обрели немалую власть: то были могущественные короли, чародеи и воины древних времен. Слава и несметные богатства достались им в удел; но погибелью обернулись они. Казалось, жизнь вечная дарована была владельцам колец – однако жизнь стала для них невыносимой. Они могли по желанию передвигаться невидимыми для всех взоров сего подлунного мира; могли и прозревать миры, невидимые для смертных, – однако слишком часто глазу их являлись лишь мороки и обманные видения Саурона. Один за одним, раньше или позже в зависимости от того, сколь сильна была их воля и от того, к добру или ко злу склонялись изначально сердца их, они попадали в рабство к кольцу, которое носили, и оказывались под властью Единого Кольца, которым владел Саурон. Навсегда утрачивали они зримый облик – но не для того, кто носил Правящее Кольцо, и вступали в обитель теней. Назгул, Кольцепризраками стали они, самыми ужасными из Вражьих слуг; тьма следовала за ними по пятам, а в голосах звучала смерть.

Гордыня и алчность Саурона росли день ото дня, не зная преград, и вот вознамерился он стать господином всего, что есть в Средиземье, и уничтожить эльфов, и добиться по возможности гибели Нуменора. Он не терпел ни свободолюбия, ни соперничества, и нарек себя Властелином Земли. По-прежнему умел он скрыть под личиной свою истинную суть и обманывать взоры людей, являясь им в обличии, якобы исполненном мудрости и красоты. Однако управлять предпочитал он при помощи насилия и страха, если мог обойтись этими средствами; те же, кто заметил, как тень его растет и простирается над миром, нарекли его Темным Властелином и прозвали Врагом; вновь призвал он под свое начало всех злобных тварей времен Моргота, что еще оставались на земле или под землею; и подчинялись ему орки, кои множились как мухи. Так начались Черные Годы; эльфы называют их Дни Бегства. Ибо в ту пору многие эльфы Средиземья бежали в Линдон, а оттуда – за моря, чтобы не возвращаться более; многие же погибли от руки Саурона и его слуг. Но в Линдоне Гиль-галад все еще сохранял свою власть, и Саурон не осмеливался до поры пересечь горы Эред Луин или напасть на Гавани; Гиль-галаду же помогали нуменорцы. Однако в иных краях царил Саурон, и те, что не желали стать рабами, искали убежища в горах и лесной чаще, и страх повсюду следовал за ними по пятам. На востоке и юге почти все люди подпали под его власть; в те дни возросла их мощь, и возвели они многие города и каменные стены, и умножились в числе; свирепы были они в битве и вооружены железом. Для них Саурон был королем и богом; великий страх внушал он им, ибо обиталище свое окружил огнем.

Но наконец стремительный натиск Саурона в западных землях был остановлен. Ибо, как говорится в «Акаллабет», мощь нуменорцев бросила ему вызов. Столь велики были могущество и величие нуменорцев в пору расцвета их королевства, что слуги Саурона побоялись выступить против них, и, надеясь хитростью достичь того, чего не смог добиться силой, Саурон покинул на время Средиземье и отправился в Нуменор как заложник короля Тар-Калиона. Там и оставался он, пока наконец, коварством своим не склонил ко злу сердца большинства нуменорцев и не восстановил их против Валар; так Саурон привел их к гибели, к чему давно стремился. Однако гибель острова оказалась ужаснее, нежели предвидел Саурон, ибо позабыл он о том, сколь грозны в гневе Владыки Запада. И раскололся мир, и волны поглотили землю, и моря затопили ее; сам же Саурон низвергнут был в пропасть. Но дух его воспрял из бездны и на крыльях черного ветра возвратился в Средиземье, ища пристанища. Там обнаружил он, что за годы его отсутствия умножилась власть Гиль-галада, и распространялась ныне на обширные земли севера и запада, и даже за Туманные горы и Великую Реку, до самых границ Зеленолесья Великого, все ближе к тем укреплениям, где Саурон некогда почитал себя в безопасности. Тогда Саурон укрылся в своей крепости в Черной Земле и стал обдумывать план войны.

В ту пору те из нуменорцев, что спаслись от гибели, бежали на восток, как повествуется в «Акаллабет». Вождями их были Элендиль Высокий и сыновья его, Исильдур и Анарион. Родичи короля и потомки Эльроса, они не пожелали внять Саурону и отказались идти с войной на Владык Запада. Взяв на борт всех тех, что остались верны, они покинули землю Нуменора прежде, чем гибель настигла остров. Великой доблестью отличались эти люди, высоки и крепки были корабли их, но ураганы настигли суда, и вознесли их на водяных горах до самых облаков, и снизились они в Средиземье, точно птицы бури. Корабль Элендиля волны прибили к земле Линдон, и Гиль-галад оказал ему помощь. Оттуда Элендиль поднялся вверх по течению реки Лун и за Эред Луин основал свое королевство, и народ его расселился в Эриадоре по берегам рек Лун и Барандуин; главный же город его был в Аннуминасе у вод озера Ненуиал. Нуменорцы жили и в Форносте на Северных холмах, и в Кардолане, и на холмах Рудаура; возвели они башни на Эмюн Берайд и на Амон Сул; немало курганов и руин сохранилось в тех местах, однако башни Эмюн Берайд и по сей день все глядят на море.

Исильдура и Анариона унесло южнее; и наконец провели они свои корабли вверх по течению Великой Реки Андуин, что вытекает из Рованиона и впадает в западное море в заливе Бельфалас. В тех краях основали они королевство, позже получившее название Гондор, в то время как Северное Королевство нарекли Арнор. Задолго до того, в дни своего могущества, мореходы Нуменора возвели гавань и крепости близ устьев Андуина, наперекор Саурону, владыке Черной Земли, что располагалась совсем рядом, на востоке. В последующие дни только Верные Нуменора приплывали к этой гавани, потому многие жители побережья в тех местах были в далеком либо близком родстве с Друзьями Эльфов и народом Элендиля, и радушный прием оказали они его сыновьям. Главным городом Южного Королевства стал Осгилиат; через центр его протекала Великая Река: там нуменорцы возвели огромный мост, на котором красовались башни и каменные строения, изумляющие взор; и высокие корабли из морской дали приставали к причалам города. Выстроили нуменорцы по обе стороны от реки и другие крепости: Минас Итиль, Башню Встающей Луны – к востоку, на склоне гор Тени, как вызов Морготу; а к западу – Минас Анор, Башню Заходящего Солнца, у подножия горы Миндоллуин как заслон от дикарей из долин. В Минас Итиле поселился Исильдур, а Минас Анор стал домом Анариону, королевством же правили они вместе, и троны их стояли рядом в Великом Чертоге Осгилиата. Таковы были главные поселения нуменорцев в Гондоре, но и другие творения, дивные и мощные, выстроили они в той земле в дни своего величия: там, где Аргонат, и в Агларонде, и у Эреха, а в кольце Ангреност, что люди нарекли Айзенгард, возвели они Пик Ортанк из несокрушимого камня.

Немалые сокровища, фамильные драгоценности великого достоинства и красоты привезли Изгнанники из Нуменора, из них же наиболее прославлены Семь Камней и Белое Древо. Белое Древо выращено было из посаженного в землю плода Нимлота Прекрасного, что цвел в королевских дворцовых садах в Арменелосе на острове Нуменор, пока Саурон не сжег его; Нимлот же в свою очередь происходил от Древа Тириона, созданного по образу Старшего Древа, Белого Тельпериона, что вырастила Йаванна в земле Валар. Древо это, память об эльдар и о свете Валинора, посажено был в Минас Итиле перед домом Исильдура, ибо это он спас некогда плод от уничтожения; Камни же были поделены.

Три взял Элендиль, и сыновья его взяли по два каждый. Те, что принадлежали Элендилю, хранились в башнях на Эмюн Берайд, и на Амон Сул, и в городе Аннуминасе. Те же, что перешли к его сыновьям, находились в Минас Итиле и Минас Аноре, и в Ортанке, и в Осгилиате. Вот какая сила заключалась в этих Камнях: тот, кто глядел в них, мог прозревать бесконечно удаленное, в пространстве ли или во времени. Чаще всего показывали они то, что находилось близ другого такого Камня, ибо Камни перекликались друг с другом, но тот, кто обладал великой силой воли и разума, мог научиться направлять их видящий взгляд туда, куда пожелает. Так нуменорцы узнавали многое из того, что тщились скрыть их недруги, и мало что ускользало от бдительных взоров эдайн в дни их могущества.

Говорится, будто башни Эмюн Берайд построены были вовсе не Изгнанниками Нуменора, но возвел их Гиль-галад для друга своего Элендиля; и Зрячий Камень Эмюн Берайд установлен был в Элостирионе, самой высокой из башен. Туда часто поднимался Элендиль, оттуда вглядывался он вдаль, за разделяющие моря, когда тоска изгнанника овладевала им; верят, будто порою различал он вдали даже башню Аваллонэ на Эрессеа, где хранился Главный Камень, где хранится он и по сей день. Камни эти эльдар подарили Амандилю, отцу Элендиля, чтобы утешить Верных Нуменора в те темные дни, когда эльфам невозможно стало более бывать в земле, на которую пала тень Саурона. Камни назывались палантири, смотрящие издали; но все те, что привезены были в Средиземье, давно утрачены.

Так Изгнанники Нуменора основали свои королевства в Арноре и Гондоре; однако спустя недолгое время стало ясно, что возвратился и Саурон, их недруг. Втайне явился он, как говорилось уже, в свое древнее королевство Мордор за Эффель Дуат, горами Тени, земля же эта на востоке граничила с Гондором. Там, над долиной Горгорот, построена была крепость Саурона, огромная и неприступная: Барад-дур, Темная Башня; и высилась в той земле огнедышащая гора, названная эльфами Ородруин. Именно из-за нее Саурон встарь избрал это место своим обиталищем, ибо огонь, вырывающийся из сердца земли, он использовал для своих кузниц и для черного колдовства; в центре земли Мордор Саурон некогда отковал Правящее Кольцо. Теперь же Саурон предавался во тьме раздумьям до тех пор, пока не создал для себя новое обличие; ужасным на вид было оно, ибо прекрасная его личина сгинула навсегда, когда Саурон рухнул в бездну при затоплении Нуменора. Он снова взял в руки могущественное Кольцо и облекся властью; и взгляд злобного Ока Саурона могли выдержать очень немногие даже из числа великих эльфов и людей.