Сильная уязвимая Я. Особенности женского интеллекта

В результате она ушла. Не потому, что ее вышибли, просто сама приняла решение уйти по семейным обстоятельствам и, как она сказала, в силу возраста: «Потому что уже сил нет, уже я, наверное, медленнее соображаю, в общем, наверное, для компании нереспектабельно, что я тут сижу…» Она даже стала уговаривать своего соратника, который стал ее начальником, в том, что она не соответствует его требованиям. И сама, уходя, порекомендовала ему шикарную по всем параметрам соответствий девушку из вида под названием… есть такой подвид девушек – модель. Модель чего, непонятно, но модель. В данном случае это была модель секретаря: рост, вес, длина ног, длина юбки цвет волос, длина ногтей и все такое прочее.

И вот рассказывает этот господин: «За полтора года у меня сменилось пятнадцать штук этих моделей». Иначе он их и не называет – штуками, потому что все это, говорит, как-то… Волосы чуть длиннее, чуть короче, параметры чуть ближе к 90–60–90, чуть дальше от 90–60–90… Печатать они все не умели. Он говорит: «Я узнал, что существует способ печатания документов карандашом, чтобы не испортить маникюр. А ноготь, если он нарощенный, акриловый, то не ломается». В общем, мучился ужасно, потому что был избалован той женщиной, с которой начинал, которая была и коллега, и соратник, и с таким же образованием. И кончилось тем, что, стукнув кулаком по столу, он решил, что уже достаточно прочное занимает положение, что ему уже все равно, что там говорят. «Мне нужен был надежный, высококвалифицированный сотрудник. Не секретарша, а секретарь-референт, на которого я мог оставить свои дела и предприятие на время командировок, отпусков, отъездов, понимая, что все будет сделано. В общем, нашел я женщину, свою ровесницу, после сорока, которая когда-то работала еще в министерствах. И вот она уже десять лет работает».

«Скажите мне пожалуйста, – обращается он ко мне как к специалисту, – что я должен сделать, чтобы у нее тоже не включилось ужасающее: „У меня уже возраст, наверное, нужно кого-то вам тут помоложе, я, наверное, уже как-то не совсем успеваю“, – потому что я чувствую приближение этого кошмара. Я не хочу ее терять, я никого не смогу так долго учить, я бы хотел, чтобы она еще лет десять поработала».

Мы обсудили, где нужна поддержка, чтобы давление бегающих у него по офису молодых девочек не действовало. Он говорит: «У меня их минимально молодых, я редко меняю коллектив, потому что я дорого заплатил за его становление».

История не в том, что нахлынула и прошла мода, скажем, в переломе девяностых. Причины такого перекоса можно так или иначе оправдать особенностями времени: шел процесс самоутверждения, а в набор социального самоутверждения входит автомобиль, под этот автомобиль подобранная персона женского пола и собственные внешние параметры. Было такое время. Но речь идет не об этом. Речь идет совсем о другом: почему взрослая, успешная, уважаемая, квалифицированная, получающая от своего социального окружения подтверждение своей необходимости на этом месте, своей ценности как сотрудника, женщина сама начинает спекулировать штуковиной под названием «возраст»?

И походите вокруг, послушайте. Об этом говорят: «Уже возраст», – учительницы, об этом говорят врачи и медсестры… Женщина все время вплетает понятие возраста в огромное количество ситуаций своей жизни, туда, где, казалось бы, сами ситуации этого не требуют. У женщины понятие возраста на кончике языка, оно все время здесь, оно все время присутствует. «В моем возрасте это еще» или «во моем возрасте уже». Что это за механизм такой? Почему он так влияет на женское сознание?

Здесь мы опять возвращаемся к главному источнику женской энергии, к главному ресурсу ее независимости, ее силы, к доминированию биологической природы. Там понятие возраста очень кстати. Биологическая природа диктует, что ценность женщины определяется способностью к деторождению. И период вхождения в этот возраст поднимает женщину в собственных глазах, потому что она становится ценной фигурой в этом мире, потому что социум говорит: «Давай, давай, нужны дети, дети, дети… Ты можешь!» На этом можно спекулировать, этим можно играть, за это можно что-то требовать. Смешение переносит значимость в одной природе как ресурс ценности в другой.

Хотя в социуме это как раз не всегда плюс, потому что как раз этой ценности, суперценностной способности женщины, входа ее в детородный период, социум очень часто и опасается. Брать женщину на работу, особенно на работу ответственную, на работу перспективную, в которую и работодатель должен будет вкладывать, дополнительно обучать, строить перспективу на основе того, как будет расти этот специалист, – всегда тормозится одной мыслью: а в декрет она не собирается? Этот, казалось бы, бестактный вопрос из глубоко частной жизни является серьезным аргументом, местом торга и управления в социальной жизни, вплоть до железных условий, которые позволяет себе ставить наниматель.

Женщин, собирающихся рожать, или у которых маленькие дети, социум, с одной стороны, поддерживает: давайте, рожайте, нам грозит демографическая яма, у нас просто беда, беда, вот вам материнский капитал. А с другой стороны, в конкретной ситуации отдельной женщины маленький ребенок делает ее менее конкурентоспособной при приеме на работу. Социальная конкуренция легко превращает этот большой плюс в одном аспекте жизни человека в такой же огромный минус в другом. Понятно: она будет отвлекаться, ребенок будет болеть, она будет больше думать о ребенке, чем о работе, она не будет перерабатывать, она не сможет ездить в командировки. Таких, кто может нанять няню и быть свободными от этого, во-первых, не так много, не такие у нас заработки, а во-вторых, нормальная женщина, родившая ребенка по собственной воле и желанию иметь детей, как-то не предполагает, что она просто родит его и сдаст даже самой лучшей, дорогой няне или бабушке. Получается, с одной стороны – это плюс, с другой стороны – это минус. Где граница?

И прежде чем начать говорить о том, что стоит за всем этим, внимание: следующая грань.

Следующая грань возникает уже от самой женщины. Откуда в головах взрослых женщин вдруг активизируется такая тема самоуничижения: «Мне уже пора и возраст уже не тот»? Оттуда же, из той же биологической программы. Биология выстроена так, что как детородный возраст наступает, так он и заканчивается. Это ни от чего не зависит. Это закон биологической природы, закон всего живого, в который мы вписаны как часть живой природы. Мы – представители биологического мира, которые построили себе еще некоторое количество других миров. И принесли в них с собой законы биологического мира. Мы их очеловечили, мы их украсили сознанием, интеллектом, мы их осмыслили, мы претендуем на то, что можем корректировать свою жизнь и не всегда следовать и подчиняться, потому что у нас есть не только это. Но к моменту окончания детородного периода у женщины сквозь весь ее социальный, личностной опыт прорывается эта самая биология. На глубинном, совершенно животном, клеточном уровне в женщине существует установка, что момент окончания этой фазы биологической делает ее как бы уже не значимой в стае.

Но есть личность, которая говорит: вот она я, я все умею, я знаю, я профессионально состоятельна и вообще хороша еще. Слава богу, социальная жизнь и цивилизация сделали так, что в период окончания этого биологического цикла современная женщина очаровательна, обаятельна, женственна и еще долго будет жить. Жизнь стала намного длиннее, чем действие активных биологических законов. Жизнь-то продолжается, жить-то еще интересно, делать еще много чего хочется, а там внутри бытийное, вековечное, природное, в общем-то темное, потому что неуправляемое, сообщает: «Все уже, все уже…»

А на самом деле, в чем проблема? Да, закончилась одна из программ. Неужели это все, что есть в нашей жизни? Не спорю, сила этой программы велика, но кто сказал, что ее окончание лишает женщину ее силы и ее природы? Кто это сказал? Я уверена, что мы сами виноваты: не удосужились разобраться в том, что мы такое на самом деле. Мы сами, не найдя внутренней опоры в своей природе, не наладив с ней контакт, согласились с тем, что женщина – это видимый всем набор внешних признаков: способность рожать и внешность. Так действует особенность женского интеллекта – способность превращать все в одно: сами согласились, сами мучаемся, сами ищем виноватых.

Мало-мальски грамотный психолог и вообще любой житейски опытный человек скажет, что когда женщина это говорит: «Я уже не тяну, я уже не могу», – понятно, что она просит ей сказать в ответ. Она просит внешнего подтверждения в том, что остановка биологических часов не сделала ее менее ценной, менее востребованной, менее уважаемой, глупой, никчемной и лишней, и что социум вовсе не собирается ее по этому поводу уносить на Фудзияму умирать.

Женщина и ее ипостаси