Сильнее всех преград

– Профессор, вы считаете, что я не смогу сдать трансфигурацию на «превосходно»?

– Ну почему же. Про наследственность я спросила в шутку, хотя Мэтью на ЖАБА всё-таки не дотянул до «превосходно». Но он и не собирался становиться мракоборцем, в отличие от вас.

Астория вспыхнула; ей всё ещё казалось, что эта идея звучит слишком хвастливо и самонадеянно. Правда, Макгонагалл и бровью не повела.

– Это очень почётное стремление, – сказала она. – Вы дочь талантливого волшебника, и у вас всё должно получиться. Кстати, за вашей сестрой я тоже наблюдаю: потрясающая усидчивость и трудолюбие. Так что вы обе достойны высших оценок на ЖАБА.

– Спасибо, профессор! – глаза Астории заблестели; никогда раньше ей не доводилось с глазу на глаз слышать от Макгонагалл такие комплименты.

– Не за что, не за что, мисс Гринграсс. Тренируйте заклинание; учтите, на следующем уроке я либо принимаю от вас стайку канареек, либо не принимаю ничего. Другой вариант меня не устроит.

– Хорошо, я очень постараюсь!

Воодушевлённая таким напутствием, Астория помчалась в Большой зал в надежде успешно разрешить ситуацию с Джинни.

Поговорить не удавалось до вечера следующего дня: на большой перемене ребята потихоньку обсуждали «Поттеровский дозор» с членами ОД с других факультетов; после обеда была защита от Тёмных искусств, где опасно было лишний раз рот открыть, но Эндрю Керк договорился до того, что его оставили после урока наедине с Монтегю. Последние же два урока были свободными, и Джинни, схватив метлу, умчалась вместе с Демельзой на поле для квиддича.

На следующий день всё повторилось. Астория, с тоской глядя в окно гостиной на заснеженное поле с кольцами и парящие над ним две фигурки в красной форме, понимала, что подруга опять её избегает, и несказанно обрадовалась, когда Невилл неожиданно назначил их дежурными на следующую ночь.

Однако Джинни была настроена весьма скептически. Когда в полночь, с красками и волшебными палочками, они выбрались из гостиной и отошли от портрета Полной Дамы на безопасное расстояние, Джинни сказала надменным тоном:

– Не повезло тебе с назначением: сегодня опять не выспишься.

Астория почувствовала, как внутри всё закипает – не от стыда и даже не от гнева. Два дня, полные тягостных размышлений, показались ей двумя годами.

– Почему ты так несправедлива ко мне? – спросила она с отчаянием.

Джинни хмыкнула.

– Потому что ты слепа. Нельзя любить Малфоя, этого лицемерного подлеца, слышишь?! Нельзя его любить – он никогда не ответит тебе тем же!

– Джинни, – голос Астории чуть заметно дрогнул, – во-первых, кого любить – это моё личное дело, а во-вторых, ты же сама говорила, что всегда будешь на моей стороне.

– Да, это так! Я по-прежнему на твоей стороне и поэтому говорю тебе всё это. Мне просто жаль тебя, – шёпотом воскликнула Джинни, когда они свернули на потайную лестницу, ведущую к третьему этажу. – Пойми, ему просто выгодно с тобой встречаться. Удивляюсь, как он до сих пор не привёл сюда своих дружков Пожирателей, ведь, похоже, он знает гораздо больше, чем ему следовало бы.

– Неужели ты мне настолько не доверяешь? Хотя, – она упрямо поджала губы, – это твоё право.

– Я доверяю тебе, но... Астория, мне так обидно! Он же тебя использует, а я даже ничего не могу сделать. Ведь позавчера... ох! В жизни не поверю, что Малфой отпустил тебя просто так.

Они спустились на третий этаж и подошли к гобелену с обратной стороны. Астория крепко сжимала в руке кисточки, не зная, какие ещё слова нужно найти, чтобы разубедить подругу.

Едва она протянула руку, как гобелен открылся сам по себе и, к ужасу Джинни, Астория нос к носу столкнулась с кем-то из патрульных слизеринцев.

– Ааа, ну вот вы мне и попались!

Это был Монтегю. Вчера на перемене перед защитой от Тёмных искусств девушки сильно с ним повздорили, а Найджел вдобавок ко всему огрел Жалящим заклинанием. Монтегю был злой как взбешённый тролль и не преминул воспользоваться предложением Кэрроу отработать Круциатус на Эндрю Керке.

Он сгрёб Асторию в охапку и нацелил на неё палочку. Джинни тоже была наготове.

– Опусти палочку, Уизли, иначе я прямо здесь продолжу с твоей подружкой то, что начал с Керком!

В глазах Джинни мелькнул страх, но она быстро справилась с собой:

– Ты не посмеешь, её крики разбудят весь замок!

– Так даже лучше, – Монтегю злорадно ухмыльнулся, – публичные наказания по душе Кэрроу!

Он выглянул за гобелен, который всё ещё оставался приоткрытым, и крикнул приглушённым голосом:

– Эй, Нотт, иди сюда! Я поймал этих двух.

Он махнул рукой, и Астория, улучив момент, вцепилась зубами ему в другую руку. Монтегю взвыл от боли, а она вывернулась, швырнула кисточки куда-то за угол и подскочила к Джинни, встав бок о бок с ней. Слизеринец так отчаянно тряс укушенной рукой, что выронил палочку. Астория хотела подобрать её, но та погасла, и они погрузились в кромешную тьму. Где-то сзади, за их спинами, послышался шорох, сменившийся тихими шагами по коридору. Джинни и Астория крутились на одном месте, не зная, откуда ждать угрозы.

Гобелен открылся и закрылся.

– Какого чёрта ты тут орёшь? Люмос.

Свет упал на лица гриффиндорок, и в этот момент сзади на них набросился Монтегю. Джинни вскрикнула; он схватил её за волосы, вырвав палочку, и направил свою ей в грудь. Этого было достаточно, чтобы у Астории душа ушла в пятки от ужаса. Монтегю в любую секунду мог поразить Джинни заклинанием, а путь к отступлению преграждал Нотт, славившийся особенно жестокими издевательствами над наказанными – такое не могло присниться даже в самом страшном сне, а теперь происходило наяву.

– Наконец-то, – самодовольно протянул Нотт, а глаза его в свете палочки блеснули недобрым огоньком, – как же давно я хотел вас поймать на горячем. Маленькие гриффиндорские выскочки... Теперь это вам с рук не сойдёт. Эй, ты, палочку сюда!

Астория лишь крепче сжала в руках своё оружие, переводя взгляд с Монтегю на пленённую Джинни и обратно.

– Что ж, мы упростим задачу. Экспеллиармус!

– Протего! – мгновенно среагировала Астория, но Нотта, кажется, это только раззадорило. Он направил палочку на Джинни.

– Хорошо. Круци...

– Нет, нет, пожалуйста! – закричала Астория и, морщась от досады, бросила свою палочку прямо в руки Нотту. Тот торжествующе усмехнулся.

– Слабачки! Готовы сами лечь под нож, лишь бы не трогали ваших драгоценных соотрядников. Чистой воды идиотизм.

– Заткнись, Нотт, – прошипела Астория, – тебе не понять.

– Это ты сейчас у меня заткнёшься, – сказал он слащаво, а его губы растянулись в хищном оскале. – Монтегю, вперёд. А вы – руки за спину и за ним. Я пойду сзади, буду присматривать за вами. И не дай Мерлин вы сделаете хоть шаг в сторону.