Синдикат дурмана

– Чем вам такая смерть не нравится? Погибнете с честью, выполняя свой долг. Семья получит от правительства письменное соболезнование, - сказал я бесстрастно, наблюдая за реакцией обоих моих коллег.

– Ну а каков план морской операции, сэр?
– спросил сержант.

– Само собой, нам понадобится катер, - ответил я.
– Я сейчас поеду к начальнику полицейского отделения в порту, он должен предоставить нам его и своих людей. Необходимо захватить преступников живьем, тогда удастся размотать весь клубок.

– Будем надеяться, что на этот раз они не улизнут - мы их дважды упускали, это становится прямо-таки неприличным.

– Не переживайте, сержант, - сказал я.
– Мой план заключается в том, чтобы заманить их в ловушку. Ну, мне пора, вечером все обсудим.

Без лишних слов мы покинули комнату. Я сел в машину и покатил в порт. Шеф полицейского участка отдал в мое распоряжение катер с капитаном и командой. Договорились, что полицейские опознавательные знаки на борту закрасят и флаги уберут.

– Пусть назовут посудину "Джульетта", - улыбнулся я.

– Вы меня не дослушали до конца, коллега. Я согласен помочь, только нужна санкция начальства. Я знаю, что вам требуется, и готов пойти навстречу, однако должен застраховаться от всяких неожиданностей.

– Что же, это разумно. Созвонитесь с комиссаром прибрежной полиции.

Не откладывая, он сразу набрал номер, поговорил со своим шефом, повесил трубку и улыбнулся.

– Кип, что бы вы ни затевали, я хочу быть рядом. Скажу спасибо, если позволите мне участвовать в операции.

– Пожалуйста, но до завтра вам надо успеть переделать множество дел. Полицейский катер должен превратиться в прогулочную лодку - мы ведь отправляемся на рыбалку.

– Ну и ну, дружище! Неужто вы и впрямь собрались порыбачить за казенный счет?

– Какое на катере вооружение?

– Пулемет системы "брен".

– Накройте его брезентом и сетями для маскировки. Нужен также дополнительный ящик с пулеметными лентами и стрелок, умеющий обращаться с этим чудищем.

– Понимаю, - кивнул полицейский офицер.
– Морская прогулка обещает быть и впрямь веселой.

– Правильно понимаете, но пусть это останется между нами. Придайте нам еще трех человек с автоматами, снабдите их запасными дисками. Я не знаю, сколько стволов понадобится, но уж лучше пересолить, чем недосолить.

– Все будет сделано, хотя, признаюсь, у меня поубавилось энтузиазма.

– Еще не поздно остаться на берегу.

– Нет, Кип, ни за что!

– Нужны также удочки и штатская одежда для всех. Вот как будто и все.

– Я запомнил.

– Сбор - завтра в шестнадцать часов. Я проинструктирую ваших людей.

– А сколько брать горючего на катер?

– Полный бак и запасные канистры.

– Понятно.

– И не забудьте - никому ни слова! Наши планы не должны стать достоянием гласности.

– Никто ничего не узнает.
– Начальник даже обиделся, восприняв мое предупреждение как намек на то, что он может проболтаться. Ну ничего, в таком деле требуется особая осмотрительность.

– Извините, но я должен принять меры предосторожности.

– Да ладно, надеюсь, вы не хотели меня обидеть.

– Увидимся завтра в четыре. До скорого!

Из порта я отправился в центральный полицейский участок, расположенный рядом с кинотеатром "Нааз", и оттуда связался по радиотелефону с комиссаром в столичном управлении.

– Выкладывайте, Кип, что там у вас? Поскорей, вы застали меня в дверях.

– Курочка скоро снесет яичко.

– Когда?

– Завтра в девятнадцать тридцать, неподалеку от Малинди.

– Интересно. И что же вы предпримете?

– Постараюсь подхватить яичко, чтобы не упало в воду.

– Ясно, - сказал комиссар.
– Полагаюсь на вашу решительность и настойчивость. Желаю успеха!

– Настойчивость - бесценное качество, когда необходимо сокрушить чью-то ослиную упрямость.

– Понятно. Нашли себе помощников?

– Моряки согласились быть рядом и остужать нас по мере надобности; чего доброго, кто-нибудь схватит инфаркт с непривычки...

– Ерунда, Кип!
– усмехнулся комиссар.
– Кабинетные герои зажирели на казенных хлебах. Пусть-ка попотеют теперь. Я во всем вас поддержу, не сомневайтесь.

– Спасибо, сэр.

– Кип?

– Да, сэр.

– Желаю удачи.

– Спасибо, босс.

– Так-то лучше!
– Комиссар хохотнул и повесил трубку.

Я поблагодарил момбасских коллег и вернулся к себе в гостиницу.

В семь часов вечера мы встретились с инспектором Мбуви и поехали к пустырю на Ньерере-роуд. Убедившись, что вокруг ни души, я поставил привезенную кассету. Разговоры о гостиничном хозяйстве нам были ни к чему, зато звонок по радиотелефону на корабль весьма нас заинтересовал. Управляющий "Санглории" сообщал капитану, что все идет по плану и опознавательные огни будут те же, что и прежде. Шмидт также дважды звонил в Найроби, в тамошнюю "Санглорию", подтверждая, что партия товара будет отправлена морем в Амстердам, как и предусмотрено планом.

– Едем в гостиницу, - сказал я.
– Я устал, и вообще, что за радость шептаться в потемках!

– Согласен, - поддержал меня инспектор.
– Тем более что давно охота выпить - самую малость, конечно, - иначе не услежу за чем-нибудь важным в "Санглории".

– Никто пока на вас внимания не обратил?

– Нет, пока что все идет нормально. В Момбасе никому нет дела до других. Каждый думает лишь о том, как бы развлечься, провести время.

– Вот и хорошо. В другом месте, где-нибудь в глуши, к нам бы отнеслись настороженно.

– Послушайте, мне кое-что удалось выяснить.

– Если это не очень срочно, оставим до гостиницы.

Мы вернулись в "Манор", заняли столик на веранде, заказали пива, и почти сразу же появился сержант Мачария.

– Неудача, босс, - пожаловался он.
– Я повсюду следовал за управляющим, но ничего подозрительного не заметил. Он дважды отлучался из "Санглории" - в обеденный перерыв и после пяти часов. Оба раза ездил к себе домой, в район Мбарики. Живет он как будто бы один, я дежурил там до восьми, пока он снова не вернулся в "Санглорию".