Синдикат дурмана

– Не вешайте носа!
– сказал я сержанту с улыбкой.
– В нашей работе нужно терпение. Не сегодня, так завтра. Прикрепили к его машине "маячок"?

– Да, работает отлично. Я ловлю сигналы даже на расстоянии двух миль. Теперь-то уж его не потеряю. Видели бы, как я ставил эту штуковину на его машину. Сделал вид, что поскользнулся и упал, потом поднялся, держась за бампер, и прилепил магнитную коробочку к металлу.

– Как думаешь, когда отвалится?
– спросил инспектор Мбуви.

– Если управляющий будет ездить по асфальту, не скоро.

– Ну, инспектор, выкладывайте, что там у вас?

– Ничего особенного. Управляющий позавтракал в общем зале, а в восемь тридцать поднялся к себе в кабинет.

– Мы слышали, как он вошел, - кивнул я.
– Это есть на пленке.

– И все, что было потом, тоже записалось. Кто-то забронировал по телефону номера для прибывающих туристов, в субботу ожидается большой заезд. Около двенадцати он говорил с дежурным администратором, потом в баре проверял запасы спиртного. Вернувшись к себе, по телефону ругался с чиновниками в городском совете из-за перебоев в подаче воды. Потом звонил в Найроби, говорил с кем-то про какой-то "икс", похоже, так они обозначили партию наркотиков.

– Завтра узнаем, что это за "икс", - сказал я мрачно.

– Пообедал раньше обычного в гостинице и поехал куда-то.

– Прямо домой, - уточнил сержант.
– Я видел, как он, сидя на веранде, потягивал темноватую жидкость. Конечно, спиртное.

– Без четверти три он вернулся и пробыл в своем кабинете до пяти.

– Он и сейчас в "Санглории", - сказал сержант, - болтает с постояльцами.

– Вот что мы завтра сделаем. Инспектор продолжит наблюдение в "Санглории", а сержант поедет за управляющим, когда он покинет гостиницу. У нас налажена радиосвязь между машинами?

– Это легко устроить, - подтвердил сержант.
– Наши рации действуют в радиусе триста миль.

– А можно обеспечить связь с катером? Их передатчик работает на другой частоте.

– Я съезжу в порт утром, быстро установлю на катере нашу рацию и сразу же вернусь в гостиницу.

– Идет! Я предупрежу местных коллег. Контрабандисты стыкуются с "Палмуотером" в семь тридцать. Инспектор, заедете за мной в два часа, поплывем в Малинди вместе с полицейскими из порта. Мы знаем, где судно бросит якорь, и будем неподалеку. Наша задача - помешать передаче груза и захватить контрабандистов с поличным.

– Не оборачивайтесь, сэр, - шепнул инспектор, - два господина за соседним столиком пялят на нас глаза.

У меня от волнения мурашки побежали.

– Под каким углом?
– спросил я ровным голосом, ценой больших усилий сохраняя внешнее спокойствие.

– Сто десять градусов.

– Хорошо. Продолжаем говорить как ни в чем не бывало, - велел я, а сам медленно повернул голову и увидел двух белых мужчин, обоим было за тридцать. Один - в черном свитере с высоким воротом, глаза как у мертвой ящерицы. Его приятель - в рубашке цвета хаки с короткими рукавами, тоже не слишком миловиден. Наши взоры встретились, я не спешил отвести глаза.

– Действительно, интересуются нами, - шепнул я своим помощникам.
– Либо "голубые" придурки, либо подосланы синдикатом, чтобы дать нам понять: мы обнаружены. Пойдем отсюда. Оружие, надеюсь, у всех при себе?

Расплатившись за пиво, мы разъехались по своим гостиницам: спали в ту ночь чутко, с пистолетами под подушкой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Орел-III вызывает Орла-I!
– громко заквохтало радио, меня точно локтем ткнули в бок.
– Орел-I, ответьте Орлу-III.

Я потянулся за микрофоном, убавил громкость и потом ответил:

– Орел-III, слышу вас отлично, пожалейте мои барабанные перепонки!

– Извините, сэр.
– Он тоже убавил громкость.
– Управляющий только что выехал из гостиницы, я еду за ним. Проехали мост через Ньяли, сейчас поравнялись с клубом "Бахарини". С ним в машине - тот, в черном свитере, что пялил на нас глаза за ужином, а на заднем сиденье - разодетая в пух и прах черная дама, она говорит на кикуйю, я слышал ее разговор со швейцаром в гостинице.

– Молодец!
– похвалил я сержанта.
– Как "маячок"?

– Замечательная штука, сэр, работает безотказно.

– Отлично! Езжайте за ними и почаще выходите на связь.

– Слушаюсь, сэр!..

Мои часы показывали десять минут пятого. Мы уже были в море. Я находился на мостике вместе с капитаном, он принадлежал к народности гирима. Мне стоило немалых трудов убедить его снять полицейскую форму и надеть штатский костюм. В конце концов он внял моим уговорам, но одежда его была столь легкомысленной, что я опасался, как бы он не продрог. Капитан только усмехнулся в ответ - ему, мол, в море холодно не бывает.

Мы отплыли из гавани Килиндини и теперь уже были в открытом море, берега не видать. Капитан оказался общительным малым, влюбленным в свою посудину. Он не преминул мне поведать, что корпус у нее из стекловолокна, что она делает до двадцати двух узлов. "Джульетта" - так на время окрестили катер по моей просьбе - имела сорок пять футов в длину и встроенные двигатели, на ней гонялись за контрабандистами вдоль всего Кенийского побережья. Лобовое стекло на мостике отливало темно-зеленым, под ним располагались навигационные приборы и радио. Сержант Мачария подключил к общей антенне еще один, дополнительный, передатчик. Три констебля из портовой полиции листали журнал в каюте, а их босс, сидя в складном кресле на палубе, любовался водными просторами.

– Где мы теперь, капитан?

– Недалеко пока, - ответил он, искоса поглядев на меня.
– Где-то между курортными поселками Кениата и Шанзу.

Я посмотрел в сторону берега, но не увидел ничего, кроме убегающих за горизонт волн.

– Скоро ли придем в Малинди?
– спросил я, но капитан притворился, будто не слышал вопроса. Я чуть было не накричал на него, но вовремя одумался лучше с ним не ссориться, ведь мы всецело от него зависим.

– Ну ладно, капитан. Позови меня, если придет радиограмма.

Я сошел с мостика на палубу и, вцепившись в поручни, уставился на горизонт.

– О чем это вы думаете, если не секрет?
– спросил начальник портовой полиции с улыбкой.

– Я наземное животное, плавание на крошечном суденышке по бескрайнему морю внушает мне смертельный ужас.
– Он теперь решит, что я законченный трус.

– Между нами говоря, я тоже гораздо уверенней чувствую себя на суше. Не то чтобы я боялся смерти, ведь она неизбежна. Но тонуть в пучине или же разбиваться в самолете - брр!
– не хотелось бы такого конца!