Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
– Не обязательно. Иногда телефон разряжается. Вот, например, недавно звоню братану и думаю, с какого панталыку он объявил игнор, а у него, оказывается, аккумулятор сел.
А ведь верно! Вдруг Мэл не поставил телефон на зарядку?
– успокоилась я. Завтра еще раз позвоню.
– Пока ты спала в своем гробу... тьфу, то есть под колпаком, тут черти что творилось, - поведал Сима.
– По институту гуляют всякие слухи... Знаешь чудиков, которые устроили спектакль с первокурсником? Ну, с тем, который...
– Знаю, и
– оборвала резко. Не хочу возвращаться к Радику. Не сейчас. Это личное. После его гибели о троице сообщила соседка, приносившая из института последние новости, и она же рассказала подробности представления, почерпнутые с чужих слов.
И Сима рассказал невероятнейшие байки, которые я выслушала с открытым ртом. Якобы один из типчиков попал в зеркало, второй сошел с ума, а у девчонки, которая нравилась Радику, выросли крылья, и теперь она похожа на моль.
Упасть и не встать. Оказывается, у парня грандиозное воображение. Мои убогие фантазии - не чета изобретательным выдумкам Симы. Ну, или не ровня институтскому радио.
– Во, - покрутила я пальцем у виска.
– Слыхала всякие бредни, но чтобы такое...
– Ни капельки не вру. Чистая правда от начала до конца, - заверил гость, не обидевшись.
– А еще говорят, будто Бобылев сковырнулся. Вменили, что ослабил контроль и не уследил за висорической дисциплиной в институте. На его место ставят нового. Зверь, а не человек. Теперь не будет нам спокойной жизни.
В памяти всплыл допрос после пожара в столовой, механическое "ха.ха.ха" краснощекого Бобылева и его обращение к моей вечной благодарности висоратскому обществу. И я поняла, что не испытываю сострадания к провинившемуся куратору Первого отдела.
– Ладно, мне пора, - вскочила с подоконника и ойкнула. Исколотая пятая точка напомнила о себе, несмотря на ранозаживляющий компресс.
– Сейчас меня будут лечить. Восстанавливают мозговое кровообращение, - потюкала я пальцем по макушке.
– Бывай, - попрощался парень и скрылся за дверью.
Вечерняя порция лечебных процедур сменилась гигиеническими.
Теперь, когда, я крепко стояла на ногах, мне разрешили принимать ванны, но под присмотром Эм или Эр: вдруг нахлебаюсь воды и утону? О стыде перед женщинами я забыла, вернее, не вспоминала в силу тугодумности. К чему стесненье? Во-первых, мы - однополые существа, а во-вторых, медсестры и так видели всё, что нужно, обмывая недвижимое тело по два раза на дню и меняя белье.
Моя фигура отощала. Щеки впали, ребра выпирали, как и позвоночник, но Эр заверяла истово, что когда-нибудь откормит меня, и я стану такой же, как она - кровь с молоком и с силушкой в руках, чтобы любого мужичонку скрутить в бараний рог. К ее великой жалости, Улий Агатович строго контролировал рацион и следил за балансом витаминов, минералов, белков, жиров и углеводов.
– Вы будете смеяться, дорогушечка, но ежедневно мы ведем сложнейшую таблицу, в которой учитываем потребности вашего организма. Вам необходимо восполнять потери мышечной массы, поэтому мы понемногу наращиваем процент белков. Также постепенно увеличиваем содержание жиров и углеводов в меню, чтобы организм привык и не испытывал перегрузок при усваивании.
В общем, выглядела я не ахти. Неромантично. Не Эльзушку надо называть египетской мумией, а меня. Мэл увидит и испугается.
Сказочные байки Симы запали в душу. Если парень не насочинял с три короба, то каким-то образом троица понесла наказание. А в том, что возмездие нашло виновных, у меня не было сомнений. Лишь идиот посчитал бы невероятные вещи, произошедшие с тремя студентами, чистой случайностью или роковым совпадением.
На всякий случай я решила проверить россказни Симы и выбрала в телефоне номер соседки.
– Эвка, привет!
– закричала она с разлету, оглушив.
– Как дела?
– Нормально, спасибо.
– Я заглядывала в медпункт, но меня дальше порога не пустили. Слушай, там такие ребята дежурят! М-м-м... объеденье, - перепрыгнула девушка на другую тему.
– Хорошо, что поправляешься. Я чувствовала, ты выкарабкаешься, хотя на фуршете стало страшно... Грохот, посуда вдребезги... Ромашка сразу определил, чем напоили...А Альрик снял столешницу и на ней отнес тебя в медпункт, представляешь? Не помнишь, наверное... Ну, как, сладко спится в индивидуальной палате?
– Сладко, - машинально согласилась, наполнившись до краев рассказом Аффы.
– Слушай, я тут столкнулась с Симой ...
– Да?
– оживилась она.
– Передавай ему привет.
– Ладно. Он рассказал небылицы про тех типов, которые тогда у лестницы...
– Почему небылицы? Снимки Левшуковой давно гуляют по телефонам. Не знаю, как удалось её сфотать. Наверное, монтаж. Она не высовывает нос из дома, а родители отказываются от интервью и от съемок, а если выезжают по делам, то в фургоне с тонированными стеклами, прикинь? И вроде бы мать Левшуковой забрала документы из института.
– А двое других?
– Того, кто попал в зеркало, забрали в секретную лабораторию для опытов. А Камыш свихнулся. Загремел в психушку. Всё совпало?
– хихикнула соседка.
– Не наврал Сима?
– Не наврал, - промямлила я. Объем почерпнутой информации не укладывался в голове.
– Как думаешь, что с ними случилось?
– Тут и гадать нечего. Их наказали за то, что подшутили над мальчишкой. Поговаривают, будто бы он отомстил с того света. Так что народ помешался. Все повалили к спиритам* - каяться и просить прощение у духов.
– Аф, а ты видела Мэла? Он приходил в общагу?
– После фуршета - нет, - ответила девушка не сразу. Правда, ровным тоном и не враждебным.
– Так ведь говорят, он болеет. Разве ты не знала?
– Знала. Просто так спросила.
– Давай, выздоравливай. Чтобы уж наверняка, - пожелала соседка.
Разговор с Аффой оказался продуктивным: пролил свет на подробности фуршетного застолья, повысил правдоподобность сказочной истории, случившейся с тремя студентами, и встревожил касаемо пропажи Мэла.