Синтез

— Я выбрала? Тебе как?

Максим поднял голову, и она у него чуть не закружилась. Ему даже стало плохо, и его обуяло какое-то странное чувство.

Маргарита стояла в легком голубом платьице, в легких летних туфельках без каблуков и белых носочках. При этом она успела причесаться, убрав волосы в косу и украсив её маленьким белым бантом.

— Ба, какая красавица! — воскликнула одна из продавщиц.

Максим потерял дар речи, он на мгновение отключился.

— Она была в легком голубом платьице, в легких летних туфельках и белых носочках. Волосы убраны в косу и украшены белым бантом. Я всё приметил, — сказал Максим.

— Ангел из института благородных девиц? — спросил Панин.

— Почему?

— Да ты мне только что гимназистку описал.

— Да ну тебя! Ты бы видел её глаза. Вот только мала она.

— Ты уже говорил. Кстати. Извини, что отвлекаю от дел амурных. Помнишь два год назад, я запомнил, потому что Воронцов тогда упомянул про год до выпуска, ты тут с нами всеми переругался из-за отсутствия прав человека в России. Мы хотим, чтобы…

— Я уношу свои идеи в университет и вместо агитации трачу все силы на принесение пользы родине, в частности, на внесение её в список самой свободной страны в мире. А вас отпускаю с миром.

— Ты нас отпускаешь? Воронцов, ты слышал?

— Пусть летит, голубь, с богом. Всё забыто, Максим. Мы кто?

— Мы други!

— Верно. Выпьем за это!

— Так вот, Ваня, голубое платье так врезалось мне в мозг…

— Голубое платье, — прошептал Максим.

— Что? — спросила Рита. — Тебе нравится?

— Ты похожа на ангела. Но это далеко не походный стиль.

— Я позаботилась обо всем, — Рита указала на несколько сумок. — Только нужно проверить, хватит ли нам денег.

— Три шестьдесят, — насчитала кассир.

— Тут коммунизм, — проговорил Максим. — У меня ещё остается достаточно.

Они взяли ещё два больших одеяла.

— Кстати, а как мы будем спать? Под открытым небом? Что-то мы упустили этот момент, — сказала Рита.

— Палатку мы в мотеле оставили. Но купить новую мы не сможем. Она столько не стоит. Может… — Максим что-то заметил на витрине.

Они взяли ещё небольшой тент, стоивший им полтора рубля.

— От дождя спасет, — улыбаясь, сказала Рита.

Рита рассказывала о её беседах с Белоснежкой, о том, чем они занимались, о том, как обсуждали мужчин. Настроение у неё было отменное. Максим не спускал с неё глаз. Что-то большое и теплое овладевало им и держало в своих сетях, высасывая все остальные чувства. Он греб, не останавливаясь, делая периодические остановки на отдых. Глаза слипались адски. Один раз они пообедали. В продуктовом магазине они набрали провианта на четыре дня. Примерно столько Максим намеревался потратить на путь до Бурнеля. Ужинали они на берегу, втащив лодку между скал. Вокруг были одни горы, покрытые соснами.

— Я натаскаю сосновых иголок, и мы устроим спальное место.

— А я пока приготовлю ужин.

Раскинув под соснами тент, приготовив спальное место, они приготовились ужинать. Максим ел с большим трудом. Силы оставляли его. Рита, уже переодевшаяся в походный мундир, с сочувствием смотрела на Максима. После, в какой-то момент отобрала у него ложку и повела под тент. Максим, не успев пристроиться, заснул. Рита закутала его в одеяло и пристроилась рядом.

Звезды почему-то плясали в эту ночь. Облака подмигивали друг другу. Уменьшающаяся луна просто улыбалась. А звезды всё плясали и плясали.

Проснулись Максим и Рита поздно, уже часов в девять, причем одновременно. И одновременно огляделись сначала вокруг, потом посмотрели друг на друга, потом замерли.

— Как так случилось? — шепотом спросила Маргарита.

— Я спал мертвым сном, — искренне признался Максим, так же, шепотом.

— Я тебе верю. Я тоже.

— Может звёзды плясали?

— Что? — спросила Рита.

— Не знаю, ляпнул, не подумав.

— Ты бритву зачем купил?

— Сегодня побреюсь.

— Что делаем?

— Может, так и останемся?

— Ну тебя.

Дело в том, что Маргарита с Максимом проснулись, обнявши друг друга, под одним одеялом. А за ночь никто из них ни разу не проснулся.

— Встаем, — скомандовала Рита.

— Есть.

— А есть я сейчас приготовлю.

В холодной речной воде бриться было не очень приятно, но Максим это выдержал и подошёл к накрытому столу, представляющему собой разложенную на земле клеёнку, выбритым до синевы джентльменом.

— Вот, — сказала Рита, — теперь ты похож на человека. Вода в реке очень холодная, но нужно выдержать и помыться всё же.

— Есть идея лучше, — предложил Максим, — В горах есть озера с горячими источниками. Их можно отыскать по водопадам.

— А если не найдем?

— Придется закаляться.

Позавтракав, путешественники двинулись в путь. Солнце палило совсем не по-осеннему, но благодаря холодку, исходящему от реки, было терпимо.

Рита улыбалась и не спускала глаз с Максима. Максим улыбался и не мог оторвать взгляда от глаз Риты.

— Такое ощущение, что так и будет всегда, — сказала Рита. — Ты будешь грести вёслами и управлять лодкой, а я буду сидеть на корме и смотреть на тебя.

— Чудесная идиллия, — согласился Максим. — Я «за». Жаль в жизни всё происходит по-другому.

— Но, всё изменится. Всё уже изменилось, — заметила Рита.

— Что ты имеешь в виду?

— Я уже рассказывала тебе о том, что со мной было в том мире. И я хочу забыть об этом навсегда. Когда мы оказались тут, всё несколько изменилось, и появилась надежда на лучший путь, на новую жизнь, на перспективы. Одним словом, надежда на то, что всё изменится к лучшему, и непременно. Однако, несмотря на то, что меня устроили работать в больницу, доучиваться в институте, всё оставалось в каком-то напряжении. Я уже не говорю о том, что было со мной потом. Но позавчера, когда я проснулась в твоей палатке, всё изменилось. Для меня. Я пока не могу объяснить, но, когда я увидела, как ты спишь, прислонившись к дереву, в лесу, в горах, мне стало так весело. У тебя было такое лицо, что мне показалось, что жизнь полностью меняется, мир переворачивается. Это чудесно.

— Про лицо подробней. — Максим чувствовал смысл слов Маргариты, но у него не хватало смелости продолжать разговор в том же русле.

— Такое, — Рита рассмеялась, — детское. И доброе.

— Детское, значит.

— Юное. Чистое.

— Хорошо. Пусть, юное, — Максим улыбнулся.

Рита зачерпнула воду и закинула брызги вверх.

— А когда я увидел тебя у замка, сразу же, как ты спустилась, я так крепко обнял тебя, ты, наверное, не помнишь, что в этот момент решил, что достиг цели всей своей жизни. Неся тебя на руках, я готов был делать это бесконечно.