Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...
Шрифт:
– Не надо раздеваться. Про все твои ранения мне известно из справки 2772 госпиталя города Пензы, откуда ты благополучно сбежал. А зачем сбежал?
«Значит, угадал, особый отдел…» - про себя подумал Серый, а в слух ответил:
– А чтоб в детдом не отправили…
– Судя по справке, у тебя на гимнастерке должно быть, как минимум, 5 нашивок: 2-3 золотых и 2-3 красных. А может и больше. Почему их нет?
– А потому и нет, что смотрят на тебя, как на маленького ребенка, который пальчик обжог. Бесят эти жалостливые взгляды…
– А награды почему не носишь?
– поинтересовался Шарабарин. Самое смешное, что их у тебя больше, чем у
Серега пожал плечами.
– А танк с Ильей подбивали у Тингуты? – не успокаивался Свиридов.
– А что было делать? Фриц прет, а у орудия всех поубивало. Вот с Илюхой, простите, с Фроловым, решили стрелять по танку, у Фролова был опыт, только прицел у пушки был разбит…
– И что? Попали?
– Илюха через ствол. Прямой наводкой стрелял, с седьмого или восьмого снаряда подожгли…
– А Фролова давно знаешь? Как он парень, наш – советский?
– Чего за вопрос, товарищ капитан? – удивился Серега. – Наш «в доску»! А знаю я его, с момента, как нас вывозили на «большую землю» из партизанского соединения…
– Вот скажи, Сережа, ты весь пораненный, награжден орденом, медалями, а врешь! Не вывозили вас из партизанского края самолетом, – негодовал особист. – А вот ты знаешь, что Фролов Илья признался, что несколько раз был в плену?
– Ну и что? Я тоже к фашистам в лапы попадал… А хотите, я вам расскажу, как он первый раз в плен попал? – у Сереги от обиды и нахлынувших воспоминаний задрожали губы. – Он был юнгой на БК-13 Пинской флотилии. Его списали на берег, но он пошел в бой. Его бронекатер подбили, все его товарищи погибли, а его оставили в живых, только прикрутили колючей проволокой к стволу орудия… И он так стоял насколько дней…
– Хватит Сережа, мы тебе верим – начал Шарабарин.
– А что хватит? А потом, на задании, уже в партизанах, он прикрывал товарища… Илюху травили собаками, потом били так, что он пришел в себя только у деда – знахаря, с переломанными ребрами и спиной с кровавыми отметинами… Что с ним не так? Чем еще доказывать, что он никакой не предатель? Вы ведь это хотите от меня услышать?
Внезапно Сережка зарыдал:
– Лучше скажите: где ребята? –всхлипывая, попросил он.
Все ожидали офицеры, кроме этой концовки, сидели ошарашенный. Первым пришел в себя бывший учитель, капитан Свиридов. Он встал, налил в кружку воды, подошел к Сереге, дал выпить, а сам сел рядом, приобнял за плечо:
– На, попей… Илья от нас ушел, где он, мы не знаем, а вот Никита… Крепись, Никита сильно застудился и умер в госпитале…
Особист ждал продолжения истерики, только мальчишка отреагировал на все по-другому:
– Я их все равно найду, - Серый вытер заплаканные глаза. – Все равно найду – живых…
Через несколько дней Серега стоял перед строем 154 бригады.
– Вот бойцы! – начал майор Мальчевский.
– Вот такие вот мальчишки, во время тяжелейших боев под Тингутой, неисправным орудием ухитрились подбить танк! А знаете сколько раз он был ранен? Несколько раз в партизанах, и сейчас недавно вернулся из госпиталя после тяжелого ранения. И это его третья награда! Третья!!!
Указом Президиума Верховного Совета СССР, за проявленное в боях с немецко – фашистскими захватчиками мужество и героизм медалью «За отвагу» награждается краснофлотец Партизанов, Сергей Алексеевич!
Комбриг крепко пожал Сереге руку, а потом крепко обнял и расцеловал. А потом дал коробочку с медалью…
Серый, красный как рак от этих «телячьих нежностей», повернулся к строю:
–
Служу Советскому Союзу! – и хотел было уже идти в строй, как майор Мальчевский положил ему руку на плечо – развернул к себе:– Погоди, - произнес он не громко и дал Сереге еще одну коробочку. – Я почему-то уверен, что ты найдешь своих друзей… Вот возьми, это медаль Фролова Ильи. А вот теперь можешь идти.
Через 2 дня Серый отправился обратно в 161 отдельную разведроту. Отправился, заехав в Калач, к капитану Свиридову…
На поиски Ильи.
Сережка приехал в Калач-на-Дону, нашел полуразрушенное здание детского дома, немного побродил по развалинам…
Капитана Свиридова Серый не застал, тот был направлен в какую-то армию то ли Степного, то ли еще какого фронта. Короче: хотел узнать у особиста, что-то новое о ребятах, просто был уверен, что капитан просто так не оставит это, интереснейшее для него (да и для Серого) дела.
В Калаче Серому пришла интересная мысль: если искать Илюху, то нужно будет искать на море, а если на море, то надо пробираться под Новороссийск, в Геленджик…
«Только вот как? Без документов, как Илюха? А получится ли у меня? И я же должен вернуться в 161 отдельную разведроту… Или сбежать? Какая разница, где фашистов бить, а так встречусь с Илюхой!» – думал Серый.
Но все же Сережка решил сперва вернуться в 161-ую, а потом проситься отпустить его в Геленджик.
Сережка прибыл в расположение разведроты, зашел в землянку. Старшина Иванов и разведчики встретили возвратившегося мальчишку как-то странно: разговаривали радовались, хлопали по плечу, но в глаза не смотрели.
– Дядь Петя, - спросил Серый старшину. – Что случилось? Кто-то погиб? Кто?
– Да, сплюнь, Сережа! Погиб! Не погиб никто, просто…
– Что просто?
– Приказ пришел из штаба Армии, мы всей дивизией на переформирование, а тебя в тыл отправляют… Ты сейчас отдохни, поешь, сейчас кликну, тебе каши принесут, а завтра, с утреца, собирай вещи и в штаб дивизии. Я доложу, что ты вернулся.
Больше всего боялся старшина Сережкиных слез… Ведь совсем обидно получалось, сперва приняли, поставили на все виды довольствия, а потом… потом вот так – «отправить из действующей армии в тыл».
Сережка постоял, будто что-то обдумывая (или пораженный такой несправедливостью), махнул рукой:
– Эх, значит судьба! Нормально, переживем! Не волнуйтесь за меня, прорвусь, подумаешь, в тыл, первый раз что ли? – Сережка стал снимать шинельку. – А где каша-то?
Напряжение спало, все находящиеся в землянке – выдохнули, потому что чувствовалось, говорил мальчишка о «закавыке - проблемке» искренне, да и обидки ни на кого не держал…
– Опаньки? – удивился один из бойцов.
– Фиу –фью! – присвистнул другой. – А откуда медалька? Да еще и не «обмытая»?
– Серенький, за что награда?
– Как откуда? За Тингуту! Я же рассказывал, что с ребятами танк подбил…
– А мы думали заливаешь… А оказывается – нет… И такого боевого парня в тыл! – только он это сказал, как получил подзатыльник от старшины Иванова:
– Еще раз вякнешь, всю неделю будешь сортиры чистить, переформиренец!
– Иваныч, я все, я - могила, просто забылся!
– Забылся он…
Спал Серега хорошо: во-первых – устал, во-вторых – все складывалось как нельзя лучше, теперь можно было спокойно пробовать добраться до Геленджика.