Сириус Б

– Люся! Главного технолога ко мне, живо!
– затем он отпустил кнопку коммутатора и уже более спокойным голосом обратился к Легкокрылову.
– А что же вы докладываете только сейчас, если он у вас уже шестой день безобразничает?

– Так Новый же Год!
– воскликнул Легкокрылов.
– Ну, вы же понимаете...

Бычин вспомнил елку, юное, пахнущее шоколадными конфетами, тело Люси на ковре, разбросанные повсюду пустые бутылки из-под различных коньяков и измазанные красной икрой пальцы собственных рук.

– А, ну да, - сказал он, - ну да...

Вскоре в кабинет вбежал запыхавшийся седой старичок в сером джемпере - главный технолог ЗТЛ Сластенов.

– Можно?
– вежливо спросил он, уже находясь в центре кабинета.

– Нужно!
– хором закричали Бычин и Легкокрылов.- Где ты только раньше был?!

– Это вы насчет цеха ширпотреба?
– спокойно спросил Сластенов.
– Так у меня уже готово предложение.

– А?
– сказал Бычин Легкокрылову.
– Каково? Ну, давай, выкладывай свое предложение.

– Значит так, - сказал Сластенов, без приглашения присаживаясь к столу и вынимая из-под джемпера засаленную толстую тетрадь с какими-то расчетами.
– Выводы сделаны по докладной записке сменного мастера, а я ему не верю.

– Почему?
– воскликнули Бычин и Легкокрылов хором.

– В четыре раза норму перевыполнить невозможно, я уже все рассчитал, - сказал Сластенов, тыкая пальцем в засаленную тетрадь.
– Человек на такое не способен физически. У него просто сгорят все жировые запасы и большая часть мышечной массы, а потом он умрет от истощения. Два раза пересчитывал, можете проверить цифры. Сменный мастер явно ошибся. Плюс Новый Год, ну вы же понимаете? (Сластенов два раза щелкнул себя пальцами по шее).

Бычин снова припомнил тело Люси на ковре, в обрамлении небольшой батареи пустых коньячных бутылок и понимающе кивнул.

– Не нужно, - вмешался Легкокрылов.
– Мы вам верим. Но это голые расчеты, а в чем заключаются ваши предложения?

– Значит так, - быстро заговорил Сластенов.
– Сегодня этот чудо-сталевар работает в ночную смену. Я предлагаю нанести тайный ночной визит в цех ширпотреба и посмотреть на все своими глазами. Там как раз под потолком есть смотровая площадка для крановщика. А так - будем сидеть здесь и гадать до самого старого Нового Года. Было? Не было? Перевыполнял? Не перевыполнял?

– Я согласен, - сразу же сказал Бычин. "А Люся как раз в комнате отдыха стол накроет, - подумал он, - вернусь, и сразу отпразднуем с ней Рождество".

– Хорошо, - сказал Легкокрылов.
– Но я бы еще привлек Исаака Яковлевича.

В кабинете установилась полная тишина. Было слышно, как в приемной Люся выстукивает на пишущей машинке очередной приказ по заводу.

Исаак Яковлевич Тесленко был начальником планового отдела, а значит самым мудрым и знающим человеком на ЗТЛ. А зависело от него буквально все - от выпуска продукции и зарплат работников до закупок крысиного яда для подсобного хозяйства завода и сметы на рабочие рукавицы. Беспокоить такого человека по пустякам не допускалось неписанными заводскими правилами, да и попасть к нему было непросто. В плановый отдел вела целая анфилада дверей с цифровыми замками, а с улицы окна планового отдела были забраны мощными решетками и занавешены плотными черными шторами. Все это были необходимые меры защиты, так как внутри планового отдела Исаак Яковлевич вместе со своими помощниками создавал ни много ни мало - Планы Будущего для ЗТЛ и всех его работников. И стоило ему только ошибиться хотя бы на одну пару рабочих рукавиц, хотя бы на десять граммов крысиного яда...

Вообще же, такое планирование совершенно точно можно было назвать сверхмощной гадательной магией, а сам Исаак Яковлевич был как бы неким Красным Гендульфом. Сами же Красные Гендульфы были настолько сильными мудрецами, что пару раз им таки удалось поколебать земной глобус и сильно удивить его обитателей, но теперь они быстро теряли свою силу, а на смену им уже шли Серые и даже Белые Гендульфы. Забегая немного вперед, скажем, что гадательная магия Красных Гендульфов не выдержала конкуренции сначала с заклинательной рекламной магией Серых, а потом с финансовой магией Белых Гендульфов, и очень скоро практически исчезла, исчезла таким образом, что сами Красные сделались после этого чуть ли не главным общепланетарным посмешищем. Но об этом пока никто из присутствующих не знал, и тревожить Исаака Яковлевича боялись.

После долгого и мучительного раздумья, Бычин, наконец, решился.

– Хорошо, - сказал он, - введите Исаака Яковлевича в курс этого дела, но (он поднял вверх указательный палец правой руки) деликатно, вежливо.

– Я займусь, - кивнул головой Легкокрылов.

На этом совещание закончилось, его участники разошлись кто куда, и Бычин тут же приступил к изучению секретной технической документации в полном одиночестве.

Ровно в десять часов вечера того же дня из заводоуправления ЗТЛ вышла странная компания - четыре, одетых в новые голубые фуфайки и оранжевые защитные каски, человека. Они выстроились гуськом и двинулись по направлению к темным громадам производственных корпусов.

Впереди шел технолог Сластенов с большой брезентовой сумкой на плече, а за ним налегке шли Бычин, Легкокрылов и Тесленко. Очень скоро они достигли производственных помещений и нырнули в черный зев распахнутых железных ворот. Внутри стояла полная тишина, а из темноты на участников экспедиции то и дело кто-то выходил. Это, конечно же, были алкоголики третьей смены, бредущие к своим рабочим местам. Некоторые из них шли, лишь слегка пошатываясь, другие брели, держась за стены, а иные и ползли по ржавым металлическим полам в разных направлениях, часто сталкиваясь головами, и грязно при этом ругаясь самыми последними словами.

– Кто это?
– все время удивлялся Исаак Яковлевич.- Откуда здесь взялись все эти люди?

– Долго объяснять, - отвечал ему Легкокрылов из темноты.
– Да и не в них сейчас дело. Осторожно, смотрите под ноги.

Действительно, Исаак Яковлевич, из-за постоянных занятий гадательной магией (а они проводились исключительно с помощью специальных бумажных листов) никогда не бывал на производственной натуре, так сказать, и поэтому сейчас сильно нервничал. Он постоянно на что-то натыкался, с риском сломать себе ногу, вступал в лужи разлитого повсюду машинного масла и все время цеплялся рукавами своей новенькой голубой фуфайки за какое-то ржавое железо.

"Что это такое?" - постоянно спрашивал Исаак Яковлевич, практически непрерывно указывая пальцем то на древнюю, похожую на треснувший египетский саркофаг, опоку, то на выступающий из тьмы нож ржавого загрузочного трактора, - "А это что такое? А это? А это?". Бычин лишь отмалчивался на это и хмурил глаза, а сбивчивые пояснения Тесленке давали Легкокрылов и Сластенов.

По мере приближения к доменным печам опасного ржавого железа вокруг становилось все больше и больше, и, в конце концов, Бычину и Легкокрылову пришлось подхватить начальника планового отдела под руки, а роль проводника мужественно взял на себя Сластенов. Он шел впереди экспедиции, то и дело на что-то натыкаясь в темноте и громко ругаясь отборными матерными словами.

В конце концов, команде специалистов удалось достичь конечного пункта экспедиции - смотровой площадки крановщика козлового крана, расположенной под потолком цеха ширпотреба. Путешествие прошло в целом удачно, хотя и не без потерь - Сластенов безнадежно испортил свои новые югославские ботинки, Бычин сразу в трех местах разодрал новенькую фуфайку, а Легкокрылов сильно поранил руку и теперь он облизывал покрытую кровью ладонь языком, пытаясь потуже стянуть зубами безнадежно испорченный носовой платок. Только на Исааке Яковлевиче не было ни ран, ни повреждений одежды, ни даже случайной соринки.