Системный приручитель 1

Крюкачи не только быстрые, но и сильные, и их тактика — вцепиться в жертву и не отпускать, пока не сожрут. Невидимка так же быстр, но он не напрыгивает на меня, держится на расстоянии.

Чего у Системы не отнять, так это работающего справедливого баланса. У каждой твари, встреченной мной сегодня, были свои слабости.

В удар я вложился всем весом тела. Метил в челюсть, но мутант был быстрее и рванул вниз. Приклад из стали и композитных материалов попал выше — в висок. С той стороны, где кожу до черепа слизнула дробь.

Ударь я так танка — он бы не заметил. Как и крюкач. Силы им Система отсыпала немеряно.

Невидимку смело, опрокинув на бок.

Такое попадание в висок человека уложило бы на месте, но в твари передо мной человеческого уже не осталось. Мутант перекатился и вскочил на четыре лапы. Я — уже вскинул сайгу и нажал на спусковой крючок.

Карабин плюнул пламенем, и пуля легла точно в глазницу. Да!

Мутант обмяк и свалился на землю. Я — выдохнул и рванул к нему. В бою было не до разглядывания деталей, но одежду его я отметил. Простые спортивные штаны, кофта с капюшоном… Это мне сейчас и нужно.

Точнее — шнурки.

Первый я рванул из пояса штанов, тут же перетянул им бедро выше ран от когтей. Горячая кровь уже пропитала штанину и начала бежать в ботинок. Радовало одно — бедренную артерию ублюдок не задел.

Вторым шнурком — из капюшона кофты — я перетянул правую руку, помогая себе зубами. В этот момент с громким топотом подбежал Буран — и с рычанием впился в горло дохлого мутанта. Пусть отведёт душу, тут его любимого хозяина чуть на ноль не помножили.

Я оглянулся — Олег тоже со всех ног нёсся ко мне. С кайлом в руках, кстати говоря. Пока, правда, даже половину пути не преодолел. Бой не длился и полминуты, зато, мать его, оставил на мне раны, которые будут заживать ещё очень долго. И сильно осложнят моё выживание.

Мелькнула мысль, что способность Пожирание на деле не так уж плоха. Да, придётся есть сырое мясо, но зато, раны заживут быстрее.

Когда подбежал запыхавшийся Пятница, я уже сорвал с руки остатки шлёпанца и разрезал рукав.

— Олег, красавчик, — я сходу похвалил парня, в ответ получив только удивлённый взгляд. Пояснил, — Без тапка он до кости бы рубанул, защита помогла.

А ещё — мне повезло, что удар пришёлся на верхнюю часть предплечья. Если бы невидимка долбанул когтями снизу, вскрыл бы мне вены. И сухожилия заодно посёк.

А так приятного мало, но жить буду.

— Я… Это… — паника в глазах Олега только нарастала.

— В рюкзаке у меня аптечку хватай. Тканевая, лежит сверху. Цвета хаки, с красным крестом.

Мой спокойный уверенный голос подействовал, Пятница с облегчением выдохнул и, бросив на землю кайло, рванул исполнять приказ. Хотел помочь, но я решил начинать с бедра, поэтому перевязал его сам. Штанину предварительно тоже пришлось разрезать.

Внутренний хомяк огорчённо вздыхал: за один бой убиты хорошие штаны и куртка. Ничего, у меня есть, во что переодеться.

С ранами повезло: пусть и глубокие, по сантиметру примерно, зато — ровные и чистые. Будто скальпелем полоснули. Правда, думаю, стоит пропить антибиотики, у меня с собой амоксициллин. Мало ли, где этот урод успел поковыряться своими когтистыми пальцами.

Руку под моим чётким руководством перевязывал уже Пятница. Буран, оставивший в покое тело невидимки, тихо скулил и носился вокруг, время от времени стараясь облизнуть мне пальцы.

— Что дальше? — спросил Олег, закончив с перевязкой.

— Да ничего, — буркнул я. — Больше разделяться не будем.

Бросил тоскливый взгляд туда, где занимался челночным бегом. Проверить, насколько я стал быстрее, теперь не выйдет. Раны у меня не в самых худших местах, но точно откроются, если я начну слишком активные телодвижения.

Рука и нога уже онемели, кожа побелела, и я ножом аккуратно перерезал шнурки один за другим. Боль оповестила, что кровоток восстановлен, а бинты понемногу начали наполняться кровью.

Это ничего, важные сосуды не задеты, а на мне всё заживает, как на собаке, уже проверено. Просто, получил новые шрамы на теле — только в этот раз не от пуль и осколков. Специфика нового мира, фигли.

Я перезарядил обрез, гильзы снова собрал и сунул в патронташ. Разделся, оставшись в трусах и футболке, смыл с ноги и руки кровь. Пахнуть ею от меня теперь будет в любом случае, любой хищник учует, но это не повод ходить грязным. Достал из рюкзака и надел сменные штаны: тоже камуфляжные, близнецы первых.

С сомнением посмотрел на куртку и, срезав рукав у локтя, надел обратно. У меня ещё есть худи и тёплая ветровка, но в камуфляже мне спокойнее. Можно сказать — профессиональная деформация.

Олег молча смотрел, как я по новой надеваю на себе разгрузку, патронташ, навешиваю на ремень чехлы и ножны.

Напоследок, я сменил носки, старательно протёр берц от крови и обулся.

Уделанный кровью носок завернул во второй, чистый, и сунул их в один из внешних карманов рюкзака: чтобы не лежали с остальными вещами. Потом выстираю — и послужат ещё.

Любой солдат знает ценность нормальных носков и трусов. Я до сих пор иногда с содроганием вспоминаю позиционные бои в Африке, когда неделями времени не было не то, чтобы помыться — даже переодеться.

Трусы изнашивались так, что от них целой оставалась только резинка, носки гнили прямо на ногах. Смердели мы все невероятно — хорошо хоть, сами этого толком не чувствовали.

С тех пор я невероятно ценю любой комфорт. И всеми силами налаживаю его вокруг себя.

— А у тебя пакет есть? — повернулся я к парню.

— Есть, но только в моём рюкзаке, — он кивнул в сторону сосны, на которой сидел. Зачем-то добавил, — Биоразлагаемые…

— Дай потом, я штаны заверну. Жаба душит выкидывать, сойдут на материал для починки, если что.

Олег рассеянно кивнул. Нашими потом и кровью — русских солдат, которых ещё лет десять назад ненавидели цивилизованные западные партнёры — уровень жизни в Африке сильно поднялся. Мой Пятница шутил про голодающих детей, но сейчас это больше болезненный стереотип, чем правда. Рая на земле не случилось, но лютого ада тоже больше нет.

И он, дитя спокойной эпохи, пока что вряд ли понимает мою бережливость. Ничего, я и его, и остальных студентов ещё научу и пакеты стирать, и заплатки пришивать, и носки штопать.