Системный приручитель 1

Сколько конкретно ребят обратились тварями, парень не смог сказать, но приблизительные цифры из его рассказа можно было вывести.

— По ощущениям, их было штук пятьдесят. Ну, ясно, что это мне с перепугу так показалось. Как всё началось… Не знаю… — он вздохнул. — Я среди последних шёл, и тут сначала буквы, а потом вся эта жесть впереди. Кто-то побежал вперёд, кто-то хотел помочь, ну… этим. Монстрам. А я, как первого урода увидел… В него… В него Наташа превращаться начала, хорошая такая девчонка. Была хорошая. Я на дерево залез. Как ветер залетел, прям с рюкзаком. Скинул его на монстра, который за мной ломанулся. Может, это и Наташа была. Сбросил, и тварь эта упала и просто с меня на кого-то ещё переключилась.

…А дальше Олег охреневал от страха, от криков внизу, от воя и чавканья. Это — в условные первые минуты, когда из-за шока он толком и не соображал. Разглядел разве что, как в сторону Первого колодца убежало человек десять. Правда, это очень приблизительное число. Мельком, но рыжую голову Юли он среди них разглядел.

Беглецам повезло дважды: сначала, что они сходу рванули прочь. Потом — что зомби в первую очередь заинтересовались доступным мясом, а не дичью вдалеке. Бросься они сразу в погоню — не ушёл бы никто.

Когда Олег хоть как-то пришел в себя, зомби передрались между собой и разбились на группы. Это Олег уже нормально увидел, даже пересчитал тварей. Двое в самом начале замеса сбежали. По одному, не парой. Судя по описанию — крюкачи.

Остались шестеро, и они сошлись в драке за место у кормушки. Три на три, и проигравшие шустро двинули по следу за беглецами.

Учитывая, что Олег не видел, как в сторону убежали найденные мною мёртвый препод и танк — он мог пропустить ещё кучу всего важного. То есть, в самом оптимистичном варианте у нас есть пять живых мутантов. Трое вместе, двое где-то рыскают по одному.

Но, чую, на деле тварей раза в два больше, они просто разбежались, пока Олег был в шоковом состоянии. И это, только если тут других людей не было. Приехавших по ягоду и по грибы, охотников, туристов-походников, даже сектантов тех же.

Осколок довольно большой: судя по тому, что я видел, от одного угла шестиугольника до противоположного не меньше дня пути. Лиса показала, что есть ещё и животные-мутанты.

Расслабляться нельзя. Это правило вообще отлично работает в любой жизненной ситуации, а в условиях долбанного апокалипсиса должно быть аксиомой.

Когда три оставшихся зомби стащили с берёзы парня и девушку, примерно в это же время Олег слышал со стороны Первого колодца стрельбу, а позже и волчий вой. В последнем он не уверен, это могли быть и собаки, но я задумался.

Со стрельбой-то понятно, у декана ружьё. Он, видимо, и стрелял. Знать бы ещё, по кому и насколько успешно. А вот вой… В этих местах волков много лет не видели, но в горах километрах в ста отсюда был большой лесной пожар. Две маленькие деревни алтайцев эвакуировали, тушили неделю. Новости крутили на эту тему каждый день.

Чисто теоретически — сюда могли выйти и волки. Практически, это может быть и собачья стая. Только вот Топольное — крошечная деревня, а не город. И люди тут другие, суровые. Потомки старообрядцев.

Они, чего греха таить, скорее повесят провинившуюся собаку, чем на вольные хлеба выгонят. А сферическую дикую стаю в вакууме, если такая реально появится, скорее поедут и отстреляют — и ни один зоозащитник об этом никогда не узнает.

Я собак люблю, так что такие методы не одобряю. Но — это правда жизни маленькой окраинной деревни.

Волки, значит? Час от часу не легче.

Заодно, из оговорок Олега я узнал, что в поход по какой-то там новой программе интеграции прошли не только геологи, но и иностранцы, обучающиеся по обмену на ин-язе.

Собственно, как и сам Олег, прилетевший в Барнаул из Эфиопии. У него отец из русских солдат, оставшийся в начале тридцатых в Африке, потому и с языком у парня всё отлично. А ещё…

— Двое китайцев, парень и девчонка. Близнецы, — рассказал Пятница, разгребая вещи из разбросанных рюкзаков. — Я их имена настоящие не знаю, все их Миша и Маша зовут. Не видел, что с ними, но тут их точно нет. И немка ещё, Грета. Она такая… — он неопределённо махнул рукой вокруг головы. — Фиолетовая.

— Нету больше немки, — пробурчал я. Тело жутко ломило, меня морозило, по спине ручьём бежал холодный пот. Хотелось закинуться ибупрофеном и залечь под одеяло, а не вот это вот всё. — Встретил её по дороге. Превратилась.

— Ясно, — отозвался Олег бесцветным голосом. — Она прикольная была. Постоянно блоги про Россию снимала и расстраивалась, что нет медведей. Тут, в тайге, встретить надеялась.

— Тут тайга такая, — я вздохнул. — В лайт версии. Не совсем дикая. Но в этом году реально медведей видели. Не дай бог, мы на них наткнёмся. Ты меня сейчас с волками напряг, а что Система из простого русского мишки может сделать, я вообще представить боюсь.

— Система. Я что-то похожее… Ну, знаете, читал короче, — сказал он, смущённо отведя глаза. Ждёт, что я его Достоевским попрекать начну? Я всего Достоевского ещё по школе прочитал, сейчас предпочитаю что-то расслабляющее.

— РеалРПГ, что-ли? Кого читаешь?

— Да, оно, — с облегчением отозвался Олег. — Алексея Пислегина знаете?

— Даже не слышал. Ноунейм какой-то?

— Не ноунейм, а андеграунд. Пишет, как боженька. Только проды на «Узурпаторе» раз в пятилетку.

— Все ноунеймы так говорят. «Боженька, андеграунд, меня не поняли». Вот Артём Сластин — огонь. Уже сороковой том «Первого пользователя» читаю. Патриотическая фантастика, способности по физике работают… — я махнул рукой. — Ты лучше расскажи, у тебя с боевыми навыками как? Стрелять умеешь? Может… — я хмыкнул. — Лук, копьё?

— Нет, масса. Я больше по сбору хлопка с плантации, — буркнул парень. — Ничего я не умею. Отец сказал, что он воевал не для того, чтобы я сапоги топтал, и сказал образование получать. Я теперь могу зомбей просить не есть меня на сомали, афарском, русском, английском и китайском.

— С физухой у тебя вроде всё в порядке, основа есть. Финку пока тебе отдам. Это не короткое зулусское копьё, конечно. Но, если в левую руку большой кожаный щит возьмёшь — вылитый Чака Зулу будешь.

— Спасибо хоть, реальный африканский вождь, а не Чёрная Пантера от Диснея, — отозвался Олег. И очень тихо проворчал под нос, что «большое и кожаное» и куда стоит взять мне. Я всё услышал и, не смотря на боль в теле, заржал. Тут же заныли пресс и рёбра, подступила тошнота. А парень испуганно втянул голову в плечи — но расслабился, поняв, что я не собираюсь психовать.

— Рядовой шутник, давай ещё чего-нибудь съедобного. На конфеты я уже смотреть не могу, а всё остальное закончилось.

— Сколько можно есть-то? — он бросил на меня хитрый взгляд. — В Африке, между прочим, дети голодают.

Я чуть не подавился слюной, густой после десятка съеденных конфет, и теперь заржал уже парень, показав белоснежные зубы.

Это хорошо, что он шутит. Психика живая, пластичная. Всё, что он сегодня видел и слышал, по нему ещё обязательно ударит. А пока реакция не самая плохая, юмор — он из любого дерьма вытаскивает. У нас в окопах шутки совсем замогильные были, но мы без них точно поехали бы крышей.